Чужак - Брэнд Макс (книги серии онлайн TXT) 📗
Малыш ни в коем случае не преуменьшал трудностей такой задачи. Он прекрасно сознавал, что тюремщик с мрачным лицом непременно вступит с ним в смертельную схватку. Более того, народ в Клейроке тоже отличается твердостью. Как только он возьмется за это дело, ему придется сразу же пустить в ход свои кольты. Однако, уныло подумав о последствиях перестрелки, Шерри все-таки решил осуществить свою затею.
Он отклонился от прямой дороги к суду, чтобы пройти мимо тюрьмы и заодно еще раз взглянуть на пустующий дом.
И вот он уже перед ним — обветшалый, полуразвалившийся, с вывеской на фасаде: «Сдается в аренду». Но, подойдя ближе, Шерри вдруг увидел, что в широко раскрытой двери сидит мужчина, прислонив рядом с собой к косяку ружье.
— Привет! — крикнул Малыш Лю. — Что, дом наконец-то сдали в аренду?
— В аренду не сдали, но заняли! — ответил мужчина и нежно похлопал рукой по ружью, многозначительно ухмыльнувшись великану.
Шерри пошел дальше, замедлив шаг. Только что он получил яркое доказательство прозорливости шерифа, так как не сомневался — Герберт Мун занял дом, чтобы отрезать последний подход к тюрьме.
Проходя мимо тюремной стены, Малыш еще раз отметил ее крепость и толщину, о чем говорили глубокие простенки темных окон. Тюрьма выглядела настоящей крепостью. И все-таки он не хотел отказаться от попытки в одиночку проникнуть в нее.
Он знал, Ленг пойдет далеко, чтобы его поддержать. Но также сознавал и другое: погонщик скота никогда не отважится на отчаянный шаг ради женщины, которую считает причастной к убийству. Поэтому понимал, что в основном действовать ему придется самому лично.
Поэтому, проходя мимо центрального входа в тюрьму, принялся внимательно его рассматривать. Тут была установлена тяжелая дверь, с железными скобами и железными засовами изнутри, в чем Шерри убедился накануне. И все же мощным пороховым взрывом ее можно вышибить, а оказавшись в помещении…
Конечно, эта затея будет более отчаянной, чем нападение через подкоп. Но в конце концов, именно самые отчаянные действия иногда приводят к наибольшим успехам!
В этот момент из тюрьмы по ступенькам спустился Герберт Мун и приветливо кивнул Малышу.
— Вы побеседовали с ней? — поинтересовался он.
— Да, — с грустью подтвердил великан,
— У этой девушки крепкий дух, — заметил шериф. — Конечно, не совсем здоровый. Я уважаю ее за это, но в то же время законы надо соблюдать. Надеюсь, Шерри, дело не дойдет до веревки, а десять или пятнадцать лет примерного поведения в тюрьме дадут ей шанс получить помилование от губернатора. Вы ведь знаете, как мужчины Дикого Запада справедливо относятся к женщинам!
— За исключением вас, Мун! — гневно перебил его Шерри. — За исключением вас! Вы ненавидите Беатрис, точно она злодейка! Можете ли вы сказать, что я не прав?
— Если она убила Вилтона, то разве заслуживает чего-либо другого, кроме ненависти? — проговорил шериф. Потом спокойно добавил: — Если вы захотите опять повидаться со мной на этих днях, то всегда найдете меня здесь, в тюрьме.
— Вы что, переселились сюда?
— Почти что. Нахожусь тут днем и ночью. Когда арестована такая красавица, как Беатрис Вилтон… Ну, понятно, что я хочу особо о ней позаботиться! Вы должны бы и сами сообразить это, молодой человек!
Шерри в отчаянии повернул к зданию суда. Он лишился последней надежды освободить девушку, так как знал, что ему ни за что не удастся пробиться в тюрьму, если ее охраняет сам шериф.
Глава 33
Все, что произошло в последующие несколько дней, показалось Малышу Лю нереальным, полным ужаса, потому что он видел, как Беатрис Вилтон уверенно подводят к осуждению и присяжными, и судьей. И вместе с тем ему представлялось, будто вся страна облизывается, предвкушая чудовищное удовольствие. Клейрок наводнили люди со щелкающими фото— и кинокамерами, а в жарком и душном зале суда люди день за днем с нездоровым интересом пялились на арестованную.
С одной стороны, Беатрис держалась очень хорошо, а с другой — довольно скверно. Она все время оставалась спокойной и холодной как камень. Когда давала показания и отвечала на вопросы, голос ее не дрожал. На свидетелей, выступавших в ее пользу или против нее, смотрела не хмурясь и не улыбаясь. Казалось, ее не взволновала ни одна приведенная улика. Такое поведение девушки придало ей много достоинства, но и практически ее погубило.
Защищали Беатрис Вилтон два молодых адвоката, а против выступал искушенный в таких делах окружной прокурор. Он был настроен решительно, потому что привык иметь дело с самыми отъявленными преступниками-мужчинами. Адвокат просил Беатрис противопоставить его грубым, напористым наскокам женскую слабость. Тогда в противовес безжалостным прокурорским нападкам она могла бы снискать симпатию присяжных заседателей. Но Беатрис не шла ни на какие уступки. Она продолжала гордо сидеть в кресле, спокойная, недосягаемая, в то время как окружной прокурор чуть ли не в открытую ее оскорблял, выставляя хладнокровной убийцей, жестокой и безжалостной женщиной, не уступающей в этом отношении мужчинам. Повторяя все это в перекрестных допросах, он как бы снова и снова указывал присяжным: «Обратите внимание! Ее это совершенно не трогает. Эта женщина — настоящее чудовище!»
Что же касается защиты, то была лишь одна надежда, что ей удастся доказать зловещую роль в этом деле Феннела, который явно намеревался причинить зло Вилтону с момента своего появления в Клейроке.
С этой целью адвокаты вызвали в качестве свидетеля Шерри и как можно более ярко постарались провести его допрос. Из его показаний выходило, что Феннел был явным оборотнем, что его показное пьянство служило какой-то скрытой цели, что, возможно, он вообще не был моряком и что, несомненно, этот человек, приехавший к Вилтону со зловещими замыслами, находился вместе с ним на прогулке в момент убийства. Поэтому совершенно несправедливо обвинять в этом злодеянии Беатрис Вилтон, пока Феннел даже не найден. Почему закон обрушивается на ягненка, а не на волка, не потому ли, что ягненок просто оказался под рукой?
Но перекрестный допрос со стороны окружного прокурора испортил все дело. Если Шерри был главным свидетелем защиты, то тут сделался главным свидетелем обвинения, ибо был вынужден подробно рассказать о том, как бросился в кусты, услышав какой-то шум, обнаружил там съежившуюся от страха Беатрис и как потом отнес ее на руках к месту преступления! Все эти показания прокурор просто вытянул из явно упиравшегося свидетеля с покрытым испариной лицом, который стоял, сжав пудовые кулаки, и свирепо глядел на него.
— Посмотрите! — с непростительной жестокостью воскликнул окружной прокурор. — Этот человек понимает, к чему ведут его слова. Он не может не осознавать того, что губит женщину, за оказание помощи которой готов был бы отдать жизнь. Вот вам, господа присяжные заседатели, картина несчастья и…
В этом месте судья прервал разглагольствования прокурора, но его слова уже возымели свое действие. Шерри сошел с места для свидетелей совершенно убежденный в том, что растоптал последнюю надежду Беатрис Вилтон и, выходя из зала, окинул ее страдальческим взглядом.
Но она, прямо сидя в кресле, кивнула ему и улыбнулась с такой приветливостью, что он остановился как вкопанный. Потом неуверенным шагом двинулся дальше.
Вокруг него раздавался гул голосов. Слова одной женщины Шерри хорошо расслышал: «Бедняга! Ты видишь, он любит ее. Мне жаль его, а не эту хладнокровную стерву!»
Малыш Лю вышел на улицу. К нему тут же подошел Эустас Лейман. Доктор присутствовал на всех слушаниях судебного процесса. Он сидел в непосредственной близости к двум молодым адвокатам, защищавшим Беатрис, и время от времени по мере того, как по ходу разбирательства к нему приходили какие-то мысли, писал им записки, передавая их через сотрудников суда.
В ходе слушания уважение Шерри к доктору невероятно возросло. Хотя бы потому, что он не строил из себя важной персоны и не прикидывался кем-то другим. Лейман не выставлял напоказ свои чувства и не выбалтывал посторонним, что помолвлен с Беатрис. Сохраняя такое же хладнокровие и спокойствие, как она, он всю энергию своего интеллекта направил на посильную ей помощь.
