Человек закона - Ламур Луис (читать лучшие читаемые книги .TXT) 📗
Борден Чантри в этих безлюдных краях чувствовал себя как дома. Ему нравилось покачиваться на лошади, чувствовать ее меж своих коленей, нравилось, как щекочет щеку сползающая капля пота. Нравилось щуриться на солнце, слушать покряхтывание седельной кожи, а ночью — пение волков, поднявших носы к луне.
Он выбирал для своего пути понижения и не спешил. Хорош аппалуза на охотничьей тропе: окраска сливается с местностью, и пересеченная дорога и работа, требующая напряжения, ему только в удовольствие.
Он ехал тропинками, оставленными бизонами, тропинками, которыми временами пользовались дикие лошади. Найти след Лэнга Адамса и идти по нему он не пытался. По той простой причине, что следы людей в западном краю сходятся в определенные маршруты, продиктованные их нуждами. Вода, еда, общество себе подобных — эти вещи заставляют цепочки следов стекаться вместе.
Лэнг Адамс — человек не западный, но на него охотятся. А преследуемый человек — все равно, что преследуемый волк или другое какое животное, он будет настороже. И не только это.
Он будет готов убить преследователя, искать случай. А На тех, кого он убил, Лэнг Адамс не тратил зря свинец. Он делал дело точно и без неряшливости. А также без малейшего сострадания к жертвам. Никогда, насколько было известно Бордену Чантри, Лэнг Адамс не выстрелил мимо Цели.
Где-то впереди, где-то не слишком далеко, Лэнг будет ждать. Возможно, он рассчитывает, что Бун Сильва выполнил задание, но возможно, строит еще какие-то планы. Так же как Чантри знал кое-что о Лэнговой породе людей, Лэнг знал о нем самом — столько же или больше. У Лэнга было основание скрывать свою натуру от других, Чантри же вел себя открыто, ничего не прятал.
Резкий поворот к югу. Поперек долины Каррисо-Крик — Осокового ручья — и вдоль нее назад, на восток, с полмили до выступающих скал и низкого кустарника, среди которого Чантри поднялся из вымытой ручьем впадины. Осмотрев окрестности, он двинулся дальше и натолкнулся на старую индейскую дорогу. Проторена основательно, но давно не используется. Он проехал направо, потом налево, но следов никаких не обнаружил.
Южнее — ехать день или два — лежит старый путь на Санта-Фе… Точного расстояния Чантри не знал, только что он в той стороне. Давно заброшен, теперь это всего лишь лабиринт колесных следов, глубокими бороздами изрезавших почву. Шесть тысяч фургонов и шестьдесят тысяч мулов проходили по нему ежегодно, и достаточно людей, чтобы населить средних размеров городок. Он постоянно обещал себе как-нибудь съездить на юг поглядеть на него, но так и не поехал. Всегда отыскивалась какая-то работа.
Несколько раз он проезжал вправо и влево проверить, нет ли следов, но их не нашел. Зато обнаружил каменный дом, что его удивило.
Дом пустовал уже долгое время. Чантри проверил, исправен ли ворот над колодцем, достал воды. Вытащив наверх несколько ведер, дал пить лошади, потом вытянул еще ведро и напился сам.
Поднял щеколду и открыл дверь. Здесь когда-то жили лесные крысы, но и они переселились в другое местечко. Набрав сухого дерева из гнезда, он развел в камине огонь, вскипятил кофе и поджарил бекон. Съел часть собранного Бесс обеда, вышел наружу и постелил себе под звездами.
Когда занялся рассвет, он уже два часа находился в седле. Углубился далеко в запутанные каньоны Меса-де-Майя, и день только наполовину склонился к вечеру, а он уже поил коня в речке Симаррон у западной оконечности Черной Месы.
Он переправился через реку и выбирался из воды на той стороне, когда заметил отпечатки копыт.
Узнал их сразу. Адамсов большой вороной. Следам не больше часу от роду.
Чантри сразу повернул и поскакал на восток. Ехать было недалеко: до старой тропы, идущей вверх по ручью, от которого остались отдельные бочажки; по ней он пробрался в нагромождение скал и оврагов дальше. Присматривался, ища следы, но ничего не увидел и решил, что Лэнг отправился вверх по Симаррону. Надежный маршрут.
Роберз-Руст находился к востоку, на западе лежал Мэдисон, кстати, Лэнг не погрешил бы против себя самого, если бы поехал туда. Вламываться в «Гнездо» Борден Чантри намерения не имел. Ему был нужен только один бандит, и ни к чему было пытаться пулями проложить дорогу сквозь шайку, околачивавшуюся у Коу.
Он спускался в каньоны, жался к месам, следов так и не встречал, и видел Симаррон лишь иногда. Когда стемнело, он находился в двадцати пяти или тридцати милях к востоку от Мэдисона — по самой своей старательной оценке.
Выбрав местечко с подветренной стороны наклонившегося можжевельника, он сложил костерок из сухих палочек. Дыма пошло мало, да и тот, что был, рассеялся в кроне можжевельника. Он съел еще сандвич, приготовленный Бесс, потом упаковался и проехал больше мили, пока не нашел, что хотел. Привязав аппалузу там, где росла трава, он поднялся на уступ чуть выше и заснул.
При аресте он не прочь был обойтись без стрельбы. Не находил удовольствия в том, чтобы убить кого-то, а уж тем более недавнего друга.
Как же это организовать? У него не было никаких идей.
Солнце садилось, завершая следующий день, освещая Чантри, въезжающего в Мэдисон с юга. Он оторвался от Симаррона и набрел на дорогу немного севернее гордой вершины, известной как Сьерра-Гранде.
Вдоль улицы редко стояли с полдюжины домов, не больше, и еще сколько-то домов и лачуг теснились вместе или торчали на отшибе — как кому показалось удобно. На виду три загона, черной лошади ни в одном нет. Вот это строение похоже на конюшню. А это — на салун, и перед ним у коновязи стоит с десяток лошадей.
Солнце закатилось, но на макушке горы Эмери-Пик, названной в часть Мэдисона Эмери, как и город, все еще горело алое сияние.
Вне сомнения, некоторые из лошадей принадлежат бандитам из «Гнезда», и среди этих он себе друзей не найдет. И вообще не найдет их в этом городе, если не считать Дивоя, о котором слава ходила неплохая. Но он и не мучается желанием заставить кого-то из местных помогать закону. Свою работу Он исполнит сам и помощи просить не будет.
Сколько народу умерло. Лэнг и его хотел уморить.
Чантри сошел с лошади и с минуту стоял в темноте рядом со зданием, размышляя, что делать дальше. У него не было охоты получить пулю, едва переступив порог салуна. Но, голодного и усталого, его донимало нетерпение.
Он совсем было собрался шагнуть на тротуар — деревянные подмостки, как и везде, — когда из салуна вышел человек, подошел к краю веранды и потянулся. Потом Чантри заметил темный силуэт около лошади в серых сумерках. Вытянутые над головой руки опустились очень медленно.
— Зря всполошился, — сообщил ему маршал. — Я за тобой не охочусь.
— Ты меня утешил. — Голос звучал насмешливо. — Я сейчас хлебнул лишнего, и моя стрельба может оказаться не на высоте.
— Где тут можно поставить лошадь и добыть пожрать?
— Пожрать можно внутри. Лошадь придется отвести туда вон, в конюшню, разве что захочешь попытать счастья с городским корралем. Могу добавить, что городской корраль — первое место, куда бегут, если позарез нужна лошадь. И обычно не капризничают, возьмут чью угодно.
Чантри издал смешок.
— Я свою ценю, — сказал. — Дальнюю дороженьку проделали вместе.
— Поставь в конюшню. Пятьдесят центов и стоит того. Тех лошадей никто не трогает, здешние наездники знают, что иначе их присутствие быстренько тут всем надоест.
Казалось, он силится разглядеть Чантри в темноте.
— Я тебя знаю? — спросил он неожиданно.
— Вряд ли. Я об этом месте слышал, но сам тут никогда не бывал.
— Как и большинство из нас. Закон сюда и не суется, так что можно развлекаться спокойно. Выпивка хороша. Это если ты поддаешь. Я-то нет, но один тут угощал, я и тяпнул парочку стаканчиков. Не часто тут найдешь кого с деньгами.
— А — крупный мужчина, приятно выглядит, недавно приехал?
— Похоже, я такого знаю. Говорит, как ручей журчит, и таскает винтовку, не один шестизарядник. Я как глянул, сразу подумал, неприятностей ждет. Это ты — неприятность?
