Одинокие мужчины - Ламур Луис (книги онлайн читать бесплатно TXT) 📗
Я разбил лагерь на задней стороне каменистого холма, усыпанного валунами и заросшего кустарником. Пустив коня и мула пастись на скудной, жестокой траве, я принялся размышлять о предстоящей работе.
Я не был старателем, но мне случалось мыть золото и работать на руднике. Ошиваясь в шахтерских городишках, болтая о том о сем, можно получить немало полезной информации.
Так, например, я слышал, что когда-то, давным-давно, земная кора в этих местах сдвигалась, трескалась и ломалась, обнажая и выталкивая на поверхность то, что таилось внутри. Золото здесь обнаружили в кварцевых жилах, а жилы оказались на поверхности благодаря тектоническим изломам.
Моя задача заключалась в том, чтобы вырыть шурф, посмотреть, что там лежит, и разработать участок, чтобы Китчен мог предъявить на него права. Работа была не ахти какая, но я намеревался сделать все, что могу, потому что когда человека нанимают, он должен не халтурить, а трудиться в поте лица. Так что я взял кирку и направился к сухому руслу.
Хотя у меня было немного взрывчатки и бикфордова шнура, взрывать я не собирался. Грохот привлечет окрестных апачей, а я надеялся выполнить работу тихо, рассчитывая только на собственные силы и выносливость. Потом бы я спокойно нагрузил мула и явился к Питу на ранчо.
Поработав пару часов, я присел отдохнуть и только тут заметил пчел. Изредка они появлялись и раньше, но сейчас их было много. Я оставил лопату с киркой и, взяв винчестер, который всегда находился под рукой, стал подниматься вверх. Недалеко от гребня горы увидал следы песчаной лисицы, они указали мне направление.
Наконец я обнаружил естественный каменный резервуар, почти полный воды, — он наполнялся за счет двух ручьев. Сухой веткой, найденной неподалеку, я попытался измерить его глубину, но так и не достал до дна. Можно было с уверенностью сказать, что там больше шести футов — вполне достаточно воды для меня, коня и мула. Резервуар был наполовину скрыт под уступом скалы, а вода в нем была чистая и холодная.
На следующее утро, наскоро позавтракав, я приступил к работе. То там, то здесь мне попадались куски золотоносной породы, которые я откладывал в сторону. Я делал то, что делает большинство старателей — отбирал лучшие образцы, ибо только так можно было привлечь инвесторов, а себе внушить, что ты богаче, чем на самом деле. Начерпав воды из резервуара, промыл несколько лотков ниже по руслу. Хотя на дне лотка и блеснуло несколько чешуек, ничего примечательного я не обнаружил. Если жила не становится более мощной там, где я копал, затраты на добычу золота превысят стоимость самого металла.
К вечеру шурф выглядел немного лучше. Я набрал три мешка образцов, а несколько раздробил, промыл и получил чуточку золота.
Следующие два дня я работал от темна до темна и сделал достаточно, чтобы Пит Китчен смог зарегистрировать заявку. Еще один день, и можно возвращаться в Тусон.
Эта работа дала мне время подумать, и я решил, что нет больше смысла бродяжничать, промышляя случайными заработками. Пора осесть, найти подходящую работу, а то и завести собственное ранчо.
Это означало, что придется трудиться, и много. Жить — это все равно что взбираться на гору: вершина всегда оказывается дальше, чем представляется. Но когда у человека есть цель, он знает, что его труд не пропадет даром.
На следующее утро, когда я уже проработал час с лишним, я наткнулся на золотоносный карман.
Это была вертикальная прослойка мягкого кварца, по виду никак не связанная с облегающим ее минералом, размером с пианино, но, похоже, ниже его залегало еще больше. Во всяком случае, за следующие три часа я вынул из кармана золота тысячи на две.
Пит Китчен будет доволен. Я высыпал один из мешков обратно в шурф и наполнил его богатой золотом породой. Как раз когда я заканчивал набивать мешок, позабыв обо всем остальном, услышал голос:
— Кажись, поездка нам окупится сторицей.
С Лаурой Сэкетт были трое — Арч Хадден, Джонни Уилер, бывший когда-то ганменом в шайке контрабандистов, и еще один парень, которого я запомнил по драке у пруд Мертвеца.
У них была только одна причина, чтобы появиться здесь -убить меня, и они хотели мне об этом сообщить. Разговаривать с ними или тянуть время, как я делал раньше, смысла не было
Я обернулся, увидел их, выхватил револьвер и выстрелил — и все это произошло мгновенно, на одном дыхании. Первая пуля попала под грудину Джонни Уилеру, чья правая рука находилась в опасной близости от рукоятки шестизарядника.
Вторым выстрелом хотел поразить Арчи Хаддена, но промахнулся, и Арч внезапно развернул коня и ускакал, словно за ним погнались все черти ада.
Лошадь Лауры встала на дыбы, сбросила наездницу, а третий ее спутник вдруг стал палить в сторону от меня. Я повернулся, увидел спускающихся с горы апачей и узнал Катенни.
Я тут же нырнул в шурф, не забыв прихватить веревки, которыми привязывал коня и мула. Апачи проскочили мимо, раздался треск их винтовок, и я увидел, как пули взбивают пыль на жилетке всадника. Он упал, опять поднялся, но новый залп пригвоздил его к земле.
На моих глазах Катенни с двумя индейцами поймали Арча. Он повернулся, чтобы встретить их, когда понял, что его нагоняют, но взлетело одно лассо, другое — и апачи захватили пленника.
Я его предупреждал. Он украл скво Катенни, и теперь его судьба была предрешена; единственное, о чем можно было поспорить, — это как долго он продержится под пытками апачей.
Это была жестокая земля, и правила выживания на ней были продиктованы самой жизнью. Если ты нарушил эти правила, значит, готовься к неприятностям. Теперь Хаддену и Катенни предстояло выяснить, кто из них прав, кто виноват.
Я выбрался из шурфа, подошел к лошадям и перезарядил свои шестизарядники. Затем подошел к застреленному мной парню поглядеть, осталась ли в нем хоть капелька жизни. Нет. Джонни Уилер стал пищей для стервятников, поэтому я снял его патронную ленту и вынул из карманов все бумаги, надеясь потом просмотреть их. Должны же у него остаться родственники или друзья, которым небезразлично, как он умер.
А затем Лаура Сэкетт поднялась с земли, и наши глаза встретились. Я никогда не видел столько ненависти во взгляде.
— Вам здорово не повезло, верно? — спросил я спокойно. — Вы думали, один из нас, Сэкеттов, будет настолько предупредительным, что согласится умереть, чтобы вы смогли выпустить из организма немного желчи?
— Полагаю, вы меня убьете? — сказала она.
— Нет. Это было бы добрым поступком по отношению к окружающим, но я никогда не стрелял в женщину и не собираюсь. Сейчас я просто сяду на коня и уеду.
— И оставите меня здесь? — недоверчиво спросила она.
— Вон там пасется лошадь. Залезайте на нее и поезжайте.
Чуть развернув коня, чтобы не спускать с нее глаз, я вставил ногу в стремя, сел в седло и обмотал поводья вьючного мула вокруг луки.
— Что, если вернутся индейцы? — спросила она.
— В этом случае им крупно не повезет, мэм, но ради их благополучия надеюсь, этого не случится. Апачи неплохие люди. У них и без вас хватает неприятностей. Хотя все, что ни делается, делается к лучшему: если они появятся здесь, индейские скво могут научить вас хорошим манерам. — Я коснулся пальцами шляпы. — Авось больше не увижу вас, мэм. Прощайте.
Вороной припустил вниз по оврагу, будто понимал, кто стоит там, сзади, и когда мы выехали на соседний склон и оказались вне досягаемости винтовочного выстрела, я осадил коня и оглянулся.
Она поймала одну из лошадей и пыталась сесть на нее верхом, но лошадь пугалась юбки и все время шарахалась в сторону.
Больше Лауру, бывшую жену Оррина, я не видел.
Я ехал на восток, удобно устроившись в седле, а за спиной заходило солнце. Тропа пролегала по широкой впадине, уже наполнявшейся вечерними тенями; за дальними холмами лежало ранчо Пита Китчена. Придется разбить на ночь лагерь, потому что никто в здравом уме не отважится появиться ночью возле его дома.
Он заплатил мне за работу двадцать долларов и, может быть, отчислит еще часть прибыли. В любом случае деньги на дорогу у меня уже есть, а перед тем, как отправиться дальше, в земли, где еще никогда не бывал, надо бы заехать проведать Дорсет.
