Наследники Виннету - Май Карл Фридрих (читать лучшие читаемые книги .TXT) 📗
— Нет, я никогда не пробовала медвежатины! Тут я должна положиться полностью на вас. Неужели лапы действительно самый лакомый кусочек, деликатес?
Так же четко я услышал ответ:
— Несомненно! Вкуснее не бывает!
— И в самом деле их нужно выдержать, пока не заведутся черви?
— Почти так. Но червей удаляют.
— Отвратительно!
— Ну, совсем не обязательно доводить до появления червей…
Меня это позабавило, и я громко возразил:
— Ни в коем случае! Безусловно, нужно ждать до тех пор, пока не заведутся черви. А когда лапы поджарят, червей скормить малиновкам и соловьям!
Тотчас Душенька со смехом заметила:
— Это мой муж! Ах плут! Похоже, он крался тайком за нами. Где же он прячется?
— Вот он я!
— Где?
— Наверху, у Макша Паппермана.
— Говори серьезно!
— Ну хорошо. Пусть тогда Молодой Орел возьмется за левый карман своей куртки. Там я и сижу.
— Уфф! — воскликнул тот. — Я понял!
— Что? — удивилась она.
— Он не здесь! Его голос звучит то сверху, то снизу, то справа, то слева. Он все еще стоит там, где мы его оставили. Он смог послать нам свой голос!
— Неужели правда?
— Конечно!
— Так это и есть та неожиданность, о которой он говорил?
— Очень вероятно. Вы говорите, что он не успокоится, пока не разгадает загадку Уха и Утеса?! Теперь он может быть спокоен. Все ясно.
Я согласно откликнулся:
— Он прав. Теперь мне все ясно. Я стою здесь, у хижины, и слышу вас так же хорошо, как и вы меня. Потом расскажу почему. Я послал вас на тот остров для проверки моей версии, и она подтвердилась.
— Если все так, как ты говоришь, то это похоже на чудо! — воскликнула Душенька.
— Никакого чуда, только мудрое использование закона природы.
— Оттуда, где ты стоишь, мы ведь можем подслушать собрание индейцев!
— Конечно, от начала и до конца.
— Ты действительно слышишь меня четко?
— Да, будто ты рядом.
— Я тебя тоже!
— Прекрасно! Но все же проверим, где слышимость лучше, а где — хуже.
Испытание прошло успешно. Слова звучали четко, словно собеседники находились не в двух удаленных точках, а рядом.
Прибыв в лагерь, мы узнали, что Папперман наблюдал за нами все это время. Он слышал и выстрел и сразу смекнул, что мы добыли какую-то живность. Узнав, что это был медведь, вестмен снарядил двух мулов, готовых для перевозки туши.
Не стоило забывать о юта и сиу, поэтому мы с женой забрались в наш высокогорный наблюдательный пункт. Сверху так хорошо был виден эллипс Утеса, что мне, с помощью геометрии, не составило большого труда растолковать Душеньке, каким образом, находясь в одном фокусе, мы четко могли слышать все, что говорилось в другом.
Когда доставили медведя, Молодой Орел остался на часах, а мы спустились к палатке. Папперман подробно объяснил Душеньке, как связать медвежьи лапы и закопать их в землю, чтобы те быстро размякли, оставаясь не тронутыми личинками и червями. Окорок был тщательно освобожден от жира, обвалян в золе, а потом упакован таким образом, чтобы его можно было переносить. А передние лапы медведя старый вестмен подверг другой процедуре. Решено было съесть их в первую очередь, а потому пришлось отбивать их добрый час крепкой дубинкой, которую Папперман вырезал из толстого сука.
Между тем я собрал травы, которые вестмены употребляют в качестве приправы к медвежьему мясу, когда жарят его на вертеле над раскаленными камнями. Душенька справилась с обедом великолепно: кроме жаркого она приготовила хлеб с запасом на три-четыре дня и аппетитный ежевичный пирог.
Итак, первое из взятых в Тринидаде ружей сказало свое слово, и Душенька поспешила смазать его ствол растопленным медвежьим жиром. Медвежий жир на Западе вещь совершенно необходимая; его используют постоянно, а жаркое или выпечку без него, как утверждают знатоки, просто невозможно употреблять в пищу. С древних времен медвежий жир в жизни индейцев играл особую роль. Почти каждое селение обзаводилось сараем или клеткой, чтобы содержать там медведя, предназначенного на убой. Кстати, об этом почему-то не пишут в своих произведениях «знатоки» индейской расы.
Сиу не пришли ни в тот день, ни на следующий. Мы, точнее, Молодой Орел и я, использовали свободное время, чтобы пополнить выражениями апачей словарный запас моей жены. Она хотела порадовать своими знаниями Кольму Пуши.
Лишь на третий день, к вечеру, появились те, кого мы так долго ждали. Мы заметили их издалека, когда они одолевали горный хребет. Они ехали гуськом, как прежде, когда Запад считался по настоящему Диким. Но в те времена они определенно поостереглись бы так спокойно шествовать по этой лысой вершине, где нет ни единого укрытия, а значит, и шансов на спасение.
Индейцы не были разрисованы боевой раскраской, по которой можно четко различать племена, но при взгляде на сбрую и украшения лошадей, становилось ясно, что мы имели дело с племенем юта, да еще и в смешанном составе. Мы видели вместе разных юта: диких, полудиких и покоренных. Они принадлежали к ветвям па-юта, ямпа, па-вант и даже сампичи. Среди капоте-юта я увидел старого, седовласого вождя. Мне показалось, что я узнал Тусагу Сарича, о котором подробно рассказывал в третьей части «Верной Руки». Но из-за дальности расстояния, к сожалению, черты его лица были неразличимы. Позже оказалось, что я не ошибся: это действительно был Тусага Сарич, известный мне вождь капоте-юта, примирившийся тогда с нами только вынужденно, а теперь, будучи уже на краю могилы, снова ставший нашим врагом.
Когда юта достигли котловины, их поведение изменилось: чувствовалось, что место это для них действительно было священным, и ступали они с благоговейным трепетом. Вскоре они остановились в западной части; в восточную, где мы застрелили медведя, они войти не рискнули.
Индейцы стали лагерем вокруг Утеса Дьявола — широким кругом. Ни один не посмел приблизиться к скале, не говоря уж о том, чтобы подняться на нее. Только когда разные племена собирались вместе, им позволялось ступить на Утес Дьявола и держать там совет. Нам было важно то, что будет сказано потом, а не сейчас, поэтому мы отказались от соблазна подкрасться к ним из чистого любопытства. Мы остались в лагере, намереваясь выспаться, поскольку не знали, будет ли впереди такая возможность.
Наступивший день новостей не принес — сиу не пришли. Но на следующее утро мы увидели, как часовые явились к вождям, чтобы сообщить о появлении ожидаемых. Последние шли гуськом, как и позавчера юта. Впереди ехал дряхлый, весь высохший вождь. Казалось, будто не вождь покачивался в седле, а мумия. То, что он, несмотря на возраст, предпринял такое долгое путешествие, позволяло сделать вывод о значении, придаваемом им этой встрече.
Юта приняли вождя с большим почетом. Если бы не ясный день, его фигуру смело можно было принять за привидение. Как я установил позже, это был Киктахан Шонка, Сторожевой Пес, поклявшийся погубить апачей и всех их друзей. Его сняли с лошади и усадили, как дитя, напротив вождя юта Тусаги Сарича, на груду мягких одеял. Тут же за его спиной было вбито в землю несколько кольев, чтобы старый вождь мог опереться о них.
Теперь пришел наш час: надо было занять пост подслушивания на восточном острове. Душенька ничем помочь не могла, Папперман тоже отказался сопровождать меня, заявив:
— Что мне там делать? Кто хочет подслушать индейцев, должен знать их язык. А я не из таких. Когда дело касается языков и диалектов, моя сообразительность изменяет мне. А посему я остаюсь здесь с миссис Бартон и тем самым дам ей возможность испечь пирог с ежевикой специально для меня.
Она согласно кивнула. Таким образом, я отправился вверх по склону через лес вместе с Молодым Орлом. На всякий случай мы взяли ружья. Само собой разумеется, мы соблюдали крайнюю осторожность. Вероятно, оба брата Сантэр появятся здесь. Но возможно, что они явятся сюда раньше, тайком, чтобы подслушать разговоры индейцев, прежде чем показаться им на глаза.
