Путь воина - Ламур Луис (книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
Несколько раз нам попадались другие корабли, но они либо шли слишком далеко — не разглядеть, или же неизменно ускоряли ход. В те времена на морских просторах свирепствовали пираты, да и капитаны многих судов при случае не упустили бы возможность ограбить проходящий мимо корабль.
Морской ветер дул в лицо, оставляя вкус соли на губах. Большую часть времени я проводил на палубе, и тело мое постепенно привыкло к качке, а уши — к скрипу мачт и к тому, как над головой хлопают тугие паруса, надуваемые ветром. Время от времени на нас обрушивались потоки дождя, и тогда по щекам хлестали тугие, колкие дождевые капли, но теперь я уже знал, что человек может полюбить такую жизнь, что он запросто может привыкнуть к морю.
Здесь во всем чувствовалась сила. Было свое величие в бушевавших волнах за бортом, напоминая людям о том, кто здесь хозяин.
Капитан Тилли был опытным мореходом, знающим возможности своего корабля, и мы быстро продвигались на юг. Я даже и не заметил, как мы проплыли мимо побережья Каролины.
Море потеплело. Мы часто работали, скинув рубашки, отчего наши тела очень скоро потеряли свою белизну. Под лучами жаркого солнца кожа вначале покраснела, а затем приобрела шоколадный оттенок темного, тропического загара. Ямайка предстала перед нами протяженным зеленым побережьем, и цвет его казался куда более насыщенным, чем в наших, северных землях.
Нам был виден мыс Большого лота и Паллисадос, протяженный перешеек, местами поросший деревьями, из-за которых этот клочок суши и получил свое название, так как издалека заросли очень походили на длинную, полуразрушенную стену, отгораживавшую остров от внешнего мира.
Мы держали курс вдоль побережья, по направлению к мысу Малого лота, и, направив корабль между ним и Пушечным рифом, а затем, обогнув мыс, наконец вошли в гавань.
Я глядел на берег. Капитан Тилли подошел ко мне и встал рядом. Никогда до этого я не видел такого множества выстроенных вдоль побережья домов, лавок и питейных заведений. В самой же гавани находилось по крайней мере два десятка кораблей, еще несколько судов стояло на приколе в глубине бухты.
Единственным городом, где мне когда-либо приходилось бывать, был Джеймстаун, который целиком занял бы лишь крохотный уголок этого огромного города-порта.
— Никому не доверяй, парень, — предупредил Тилли. — Тут полным-полно мошенников. Оглянуться не успеешь, как они оберут тебя до нитки, а если станешь возмущаться, тебя прирежут — и вся недолга. Говорят, что Порт-Ройял — самый порочный город на свете. Его называют западным Вавилоном. Здешние обитатели — в большинстве своем пираты и те, кто за ними охотится. А уж столько золота и драгоценностей ты не увидишь даже в самом Лондоне.
Мы бросили якорь недалеко от города и спустили на воду шлюпку. Я уже занял свое место в лодке, когда Тилли критически оглядел меня.
— Кин Сэкетт, первым делом мы с тобой идем к портному. Тебе надо приодеться, иначе ты будешь привлекать всеобщее внимание, как одинокое дерево на вершине холма. Весь город будет знать, куда ты направился и где тебя искать. У меня на примете есть нужный человек.
— У меня нет денег, капитан, — неуверенно проговорил я. — Последнее время нам прриходилось жить вдали от дома И хотя на Стреляющем ручье у нас и имеется кое-какое золотишко, я его с собой не взял.
Он усмехнулся.
— Брось, парень! Даже в голову не бери. Здесь твоим банкиром буду я. Этот корабль был пожалован мне твоим отцом, и все, что у меня есть сейчас, я нажил только благодаря ему. А деньги тебе понадобятся — в этих местах нет ничего важнее. Здесь ценятся деньги и человеческая хитрость. Но потому как здешним обитателям не привыкать к дракам и побоищам, грубая сила у них тоже в почете.
Он вдруг взглянул на меня.
— Послушай, Кин, а ты шпагу в руках держать умеешь? Ведь не станешь же ты совать за кушак сразу кучу пистолетов. В этих местах самое ходовое оружие — нож и клинок.
— Да-да, — с сомнением сказал я. — В детстве меня учили фехтованию. Отец здорово владел шпагой, Джереми Ринг тоже, да и Саким был по-своему искусен в этом. В детстве мы часто упражнялись в фехтовании, только я никогда не сражался всерьез, до крови. — Тут я осекся. — Разве только на ножах, — поспешил уточнить я, — с индейцами. В наших горах, пожалуй, не было года, чтобы на нас не нападали индейцы, так что кое-какой опыт у нас имеется.
— Да, конечно. Я слыхал о набегах краснокожих на ваши форты. — Он с грустью посмотрел на меня и покачал головой. — Подумать только! Твой отец умер! Даже не верится. Он был таким сильным, неистовым воином… Он должен был жить вечно.
В детстве я тоже так думал. Отец был по натуре мягким и покладистым человеком и вместе с тем обладал недюжинной силой. Азы военного мастерства он изучил у своего отца, старого солдата. Он был родом из Фенланда, из тех самых земель, где жил когда-то Хервард Уэйкский. От него я услышал множество историй о войнах и сражениях на суше и на море.
— Порт-Ройял живет по закону джунглей, — предупредил Тилли, — а здешние обитатели и есть самые настоящие и опасные хищники. В Порт-Ройяле нет места для людей добропорядочных и слабых. Тут убивают днем и ночью, лезут в драку по любому поводу, но самое большое зло — это местный ром.
Капитан Тилли, насколько я помнил, был не только капитаном, но еще и священником. Именно он много лет назад поженил моих отца и мать. Я ничуть не сомневался, что все, что он говорит о Порт-Ройяле, чистейшая правда. Мне и самому не раз приходилось слышать подобные речи от заезжих моряков в Джеймстауне.
Четверо рослых матросов сидели на веслах, и вскоре наша шлюпка, в которой поместились капитан Тилли, Генри и я, пристала к берегу. Я первым поднялся на причал. За площадкой из неструганых досок находилась пристань, выложенная из камня, а еще дальше вдоль берега теснились многочисленные кабачки, винные погребки, таверны и тому подобные заведения для «отдыха» матросов. Мимо, нетвердо ступая, прошел какой-то пьяный моряк, голова его была повязана пестрым платком, в ушах блестели золотые кольца, усыпанные бриллиантами.
Тилли указал мне узенькую улочку.
— Вон там, — объявил он, — есть приличная таверна. «Бристоль» называется. Зайдешь туда и скажешь, что я тебя прислал. Закажи что-нибудь поесть и жди. Я пришлю тебе портного.
Генри взглянул на меня.
— Если не возражаешь, пойду поищу кого-нибудь из своих.
На узких улочках было многолюдно. Здесь толпились моряки, некоторые из них были явные пираты, другие же имели вид обыкновенных торговцев. Оглядевшись по сторонам, было нетрудно догадаться, что, обладая достаточной сметливостью, здесь можно было совершить не одну выгодную сделку: многие товары, вне всякого сомнения попавшие сюда с разграбленных кораблей, продавались здесь очень дешево. Если торговцу удавалось закупить здесь товар и благополучно убраться восвояси, не лишившись по дороге своего добра, то он мог достаточно быстро разбогатеть.
Я разыскал таверну «Бристоль», вошел и спросил комнату от имени капитана Тилли. Поднявшись к себе, приказал принести горячей воды, решив вымыться с дороги. Едва я покончил с этим, как в дверь постучали. Поспешно натянув штаны и сжимая в руке нож, я открыл.
На пороге стоял невысокий, лысый толстяк важного вида, которого сопровождал чернокожий раб.
— Господин Сэкетт? Вы позволите мне войти?
Не дожидаясь моего ответа, он переступил порог моей комнаты. Раб последовал за ним.
— Сними с господина мерку, — приказал толстяк рабу, усаживаясь на самый лучший стул в комнате. — Все должно быть совершенно точно!
Он пытливо взглянул на меня, а затем осмотрел мои штаны из оленьей шкуры.
— Мы вас быстренько оденем, — гордо сказал он. — На меня трудятся сорок мужчин и несколько женщин. Все мои собственные рабы.
— Я торопился, чтобы не опоздать к отплытию, — сказал я, извиняясь. — Не было времени, чтобы достать хорошую одежду.
В ответ он лишь великодушно махнул рукой.
— В Порт-Ройяле это обычное дело. Был человек простым моряком, а там, глядишь — уже купается в роскоши. Люди здесь у нас бывают разные, так что мы ничему не удивляемся. А вот вы наверняка удивились бы, — добавил он, — когда бы узнали, сколько людей благородного происхождения здесь перебывало, и многие в крайней нищете. Кого-то вывезли как раба, других захватили в плен, чтобы затем продать на невольничьем рынке. Они оказываются здесь из-за того, что не могут расплатиться с долгами, во всяком случае большинство.
