Тропа Джексона - Брэнд Макс (прочитать книгу txt) 📗
Вендель был ярчайшим образцом выходца американского Запада — человека с привычными к тяжелой работе руками и чистыми помыслами, готового без колебаний вступить в схватку с огромным медведем-гризли и одолеть его даже без оружия, если возникнет такая необходимость. И все же гнал его сюда, в горы, властный импульс, будораживший кровь, — любовь к опасности, хотя сам он ни о чем подобном и не догадывался.
Однако грозящую ему опасность он представлял отчетливо. Ведь Вендель видел своими глазами, как Джексон ускользнул в отеле от целого отряда шерифа, а он состоит из испытанных ребят. Знал и подробности, как Джексон вошел в тюрьму и вышел из нее, прихватив с собою трех заключенных. Даже самые немыслимые вещи становились возможными, если этот кудесник прикладывал к ним руку и направлял на них всю мощь своего изощренного ума. Сейчас Вендель охотился за женщиной, которая должна будет стать приманкой, ибо только с ее помощью и можно поймать этого дьявола. Он должен помочь устроить для него ловушку. Но на сей раз, чтобы выбраться из нее, Джексону придется пустить в ход пули…
Перед мысленным взором Венделя возникла впечатляющая, хотя и малоприятная картина — он увидел пушку в изящной руке Джексона. Ее дуло дергается и прыгает, изрыгая пламя. Потом ясно увидел холодную слабую улыбку на губах этого человека, блеск в его темных глазах.
И сам он, Вендель, стоит напротив человека, хладнокровно сеющего смерть, и также делает выстрел за выстрелом. Потом, изрешеченный пулями, падает на землю, но по-прежнему продолжает стрелять…
Видение пропало как раз на этом месте, так как усилием воли Вендель заставил себя вспомнить о своей миссии. Нельзя отвлекаться на посторонние мысли и давать простор воображению, если он хочет добиться поставленной перед ним цели.
Его лошадь взобралась на голый холм и остановилась, не в силах двинуться дальше из-за сильного ледяного ветра, обрушившегося на вершину. Вендель наклонил голову, чтобы противостоять его порыву, и, сделав так, увидел внизу глубокую ложбину, по склонам которой росли довольно раскидистые кусты и деревья.
Первым его побуждением спуститься туда было осознание, что даже его дубленая шкура больше не выдержит этого пронизывающего ветра и что необходимо найти от него укрытие.
И верно, как только он оказался под защитой каменных склонов, ветра не стало. Сюда доносился лишь его шум наверху, похожий на рев, зато жаркие лучи яркого солнца проникали в ложбину беспрепятственно.
Вендель снял перчатки и начал тереть руки, сгибать и разгибать онемевшие пальцы, пока солнце благодатным жаром обливало его плечи, постепенно согревая все тело, возвращая силы, поднимая настроение. Мустанг тоже перестал дрожать. У седока и лошади появилась возможность дышать свободно, полной грудью — холод уже не щипал легкие.
Вендель решил обследовать дно ложбины. Если этого не сделать, то он не только покинет приятное убежище от холода и ветра, но и оставит без осмотра часть местности, которую обязан прочесать. Поэтому, тряхнув головой, как это делает верная собака, перед тем как броситься вслед за хозяином в зимнюю стужу, Вендель потянул за повод, направляя мустанга ниже по склону.
Казалось, лошадь все поняла. Какой-то миг она упиралась, но подобранных поводьев и легкого прикосновения колесиков шпор оказалось вполне достаточно, чтобы она тронулась в путь.
Они медленно спускались по серпантину ложбины, напоминающей узкую долину. Для охотника это место не могло не выглядеть приятным и заманчивым. Поток, струящийся внизу, больше походил на ручей, но вполне мог утолить жажду как зверя, так и человека. Ложбина не только была надежно защищена от ветра, но и изобиловала лесом, водой. То здесь, то там проглядывали небольшие прогалины, покрытые сочной травой, как нельзя лучше подходящей для скота. Мустанг, введенный в соблазн, постоянно тянул морду, чтобы, используя слабину поводьев, ущипнуть клок аппетитной зелени.
Вскоре бдительность помощника маршала уступила место усыпляющему состоянию покоя и умиротворения. Он настолько расслабился, что почти не заметил сторожки и чуть было не проехал мимо нее. Более того, он уже миновал постройку, когда внезапно повернул голову, ощутив, что в поле его бокового зрения попало нечто особенное. И тут отчетливо разглядел то, что привлекло его внимание.
Выше по склону под нависающим выступом скалы зияла горловина старой штольни и красовалась груда бросовой породы, а ниже, вплотную к скале, прилепился дом. Впрочем, домом это нельзя было назвать, скорее сараюшка с односкатной крышей. Стены ее были сложены из бревен, самым небрежным образом нагроможденных одно на другое и кое-как скрепленных. На первый взгляд, в ней уже много лет никто не жил, однако ветки кустарника, лежащие на крыше и предназначенные, судя по всему, для ее ремонта, выглядели так, словно их срезали совсем недавно.
Вендель без колебаний повернул мустанга. Не то чтобы он надеялся найти там то, что искал, и вообще глупо было ожидать встретить в такой глуши какую-либо девушку, и все-таки на всякий случай решил проверить.
Дверь лачуги была открыта. Он постучал по ней рукоятью кнута и не получил никакого ответа, кроме эха, которое прокатилось по ложбине и, затихая, вернулось к нему обратно.
Вендель спешился и зашел вовнутрь. Жилище точно было обитаемым. Голый земляной пол тщательнейшим образом подметен, и совсем недавно, так как на нем еще виднелись царапины от метлы, сделанной из веток кустарника. В углу находилась индейская кровать — гамак, сплетенный из ивовых прутьев. В его изголовье лежали аккуратно свернутые одеяла.
Вендель наклонился, чтобы получше рассмотреть гамак. Он явно не имел никакого отношения к изделиям, выходящим из рук индейцев: характерные для них незамысловатость и прочность напрочь отсутствовали, зато налицо было изящество — результат импровизации искусного любителя-дилетанта. Однако гамак выглядел вполне надежным.
На стене висел плащ, а около нее стоял самодельный стол — полуобтесанные бревна, уложенные на пару козел. На столе лежал солдатский пакет с принадлежностями для мелкого ремонта одежды.
Вендель не мог не восхититься, рассмотрев, как тщательно и с какой предусмотрительностью был укомплектован этот пакет. Он и сам всегда имел при себе нечто подобное, но конечно же без такого количества ниток и иголок всевозможных размеров. Налюбовавшись, Вендель даже подумал, что ему следует попросить владельца хибары продиктовать полный список всего, что у него собрано в пакете, чтобы впредь он мог и себе составить такой же. В дальнем углу валялся брезентовый рюкзак, распакованный не до конца — его бока все еще раздувались от находящихся там вещей. Вендель подошел к нему и наклонился, чтобы развязать, но затем передумал. Его остановило уважение к достоинству незнакомого человека. Он даже слегка смутился и отправился обратно к двери.
Оказавшись снаружи, Вендель немного постоял под солнечными лучами, наслаждаясь и дожидаясь, когда они согреют его с головы до ног. Тепло постепенно, как сон, овладевало усталым мозгом. Мышцы парня внезапно расслабились, плечи вдруг поникли — Вендель слишком долго напрягал их, вглядываясь в даль. Он сладко потянулся и принялся делать себе цигарку.
Неожиданно Вендель опять подумал о Джексоне. Вот тот никогда не напрягается. Легко встречает все, что угодно, будь то опасность, зной или холод. Ни одним мускулом даже не дрогнет. Между тем напряжение мышц приводит к усталости, ложится на мозг бременем беспокойства, а в конечном итоге сказывается на быстроте и точности движений. Нет, Джексон всегда пребывает в состоянии комфорта, слегка расслабленным и беззаботным. Ему, Венделю, не мешает поучиться у этого непревзойденного мастера искусству владеть собой.
Он все еще продолжал думать о Джексоне, когда услышал цокот железных подков, доносящийся откуда-то сверху. Помощник маршала поспешил укрыться вместе с мустангом в зарослях росшего поблизости кустарника.
Возможно, такая мера предосторожности была излишней и даже глупой, но как узнаешь заранее? Люди, которые обитают в такой глуши, где годами никого не бывает, могут оказаться кем угодно — честными старателями, мрачными аборигенами или же преступниками, не менее опасными, чем дикие звери, однако намного превосходящими их по сообразительности.
