Кэтлоу - Ламур Луис (хороший книги онлайн бесплатно TXT) 📗
Бен подтянул подпругу и выбрался из оврага, на дне которого был родник. Он поехал вперед, пригибаясь как можно ниже к земле и подозрительно озираясь вокруг в ожидании засады. Впрочем, опасался он отнюдь не Миллера. Прежде всего следовало помешать этому мерзавцу Кэтлоу выполнить задуманное.
Бен снова взял след и поскакал вперед легким галопом. Однако он пару раз поменял направление в надежде, что это собьет с толку преследователя. Когда наконец стемнело, Бен в который раз бросил быстрый взгляд на цепочку хорошо заметных следов, по которым ехал уже несколько дней, машинально отметив, что они ведут прямо к вершине горы, которая даже после захода солнца была отчетливо видна на фоне неба. Он опасался одного — что в темноте те, кого он преследовал, круто свернут к какому-нибудь неизвестному источнику с водой, на восток или на запад, а он в темноте легко потеряет их след, а вместе с ним — и возможность утолить жажду.
Он отпустил поводья, доверившись своему коню. Его чалый родился и вырос в этих местах и знал горы и пустыню не хуже местных индейцев, был вынослив, как верблюд, а уж воду чуял за несколько миль. Больше того, умный конь уже давно понял, что его хозяин преследует нескольких верховых, а лошади в здешних местах отличались еще и тем, что могли идти по следу не хуже легавых.
Прошло несколько часов. Чалый конь Бена все так же неторопливо и упорно скакал на юг, затем следы резко повернули в сторону. Конь тоже повернул, как по команде; Бен не возражал и только время от времени натягивал поводья, чтобы прислушаться. В тишине ночи в пустыне любой звук разносится далеко вокруг, а Бену меньше всего на свете хотелось бы в темноте напороться на людей Кэтлоу или выдать свое присутствие неосторожным шумом.
Вдруг его конь остановился как вкопанный. Подхватив поводья и привстав в стременах, Бен напряженно вглядывался в обступивший его непроглядный мрак, но кругом было тихо.
Он затаился в густой тени от отвесной скалы, которая, словно указательный палец, торчала вверх из серого песка. Вершина ее поросла редким, чахлым кустарником. Здесь было немного прохладнее, и Бен облегченно перевел дыхание, утирая вспотевший лоб. Чалый между тем не выказывал ни малейшего желания двигаться вперед.
В конце концов Бен подвел лошадь поближе к скале и спешился. Судя по тому, как вел себя чалый, где-то поблизости была вода, но сколько Бен ни озирался, воды не было видно. Значит, источник находился где-то под землей.
Расседлав усталого коня, он отвел его к небольшому островку чахлой травки, а сам сунул руку в мешок, притороченный к седлу, вытащил кусок вяленого мяса и принялся жевать. Затем, когда небо усеяли мириады звезд, Бен завернулся в одеяло и мгновенно уснул.
Где-то далеко, в пустыне, жалобно затявкал койот, негромко застонал дикий голубь, и голос его растворился в ночи, а равнодушные ко всему звезды рассеянно оглядывали сверху спящего человека и усталого коня под угрюмой скалой, таких одиноких под темно-синим бархатом неба.
Незадолго до рассвета Бен проснулся, словно от толчка, почувствовав, как утренний, зябкий холодок пробирает до костей. По привычке он бросил молниеносный взгляд на лошадь. Чалый застыл как изваяние, уши напряженно стояли торчком, атласные ноздри тревожно втягивали воздух. Через мгновение Бен оказался возле коня, шепнул ему на ухо что-то ласковое. Рука его скользнула к мягким губам лошади, он крепко сомкнул пальцы, не давая чалому заржать.
Конь навострил уши. Чья-то лошадь шла шагом… Вот она остановилась, немного помедлила, потом вновь раздалось размеренное цоканье подков.
Бен Кауэн украдкой метнул взгляд на свой винчестер и кобуру с револьвером, которые так и остались лежать на земле возле отброшенного в сторону одеяла. Ему отчаянно нужно было оружие, но малейший шорох мог выдать его присутствие, да и оставлять лошадь он опасался. К тому же чалого тревожило что-то еще, помимо осторожных шагов приближавшейся лошади.
Вдруг она вынырнула откуда-то слева. Стоило ему только взглянуть на нее, как лошадь издала короткое, приветственное ржание. Легкий ветерок дул в их сторону, он-то и выдал чалому присутствие странной лошади.
Она сделала еще шаг вперед… Бен прищурился. На ее спине смутно виднелось что-то еще, кроме седла, больше похожее на тюк. Нет, непохожее…
Это было человек, бессильно свисавший с седла. Раненый или, мрачно подумал Бен, что-нибудь похуже.
Бен больше не раздумывал. Метнувшись к одеялу, он схватил тяжелую кобуру и мигом опоясал ею бедра, с быстротой молнии выхватив револьвер.
Потом, оставив своего чалого, он направился к незнакомой лошади, что-то негромко бормоча себе под нос и стараясь успокоить испуганное животное. Лошадь неуверенно шагнула вперед, нервно потряхивая головой и кося в его сторону налитым кровью глазом. Казалось, что присутствие человека немного ее успокоило.
Бен замер, внимательно вслушиваясь в темноту. Он привык никогда не пренебрегать опасностью, ведь она могла грозить ему отовсюду. Никакие годы безмятежного существования не смогли бы избавить его от этой привычки. Он был рожден для этой жизни и умел наслаждаться ею. Больше того, он любил ее. Бен вслушивался в темноту, но кругом было тихо, только чужая лошадь шумно втягивала воздух.
Он подошел к коню. Неподвижное тело тяжело распростерлось на его спине, чьи-то умелые пальцы грубо, но крепко привязали его к седлу. Взяв лошадь под уздцы, Бен отвел ее к скале и там, с трудом распутав крепкие узлы, опустил тело раненого на землю.
Это был мексиканец, судя по всему, военный. На нем была офицерская форма. Пуля попала ему в ногу, другая задела бок. Поколебавшись немного, Бен махнул рукой на риск и развел небольшой костер. Он разложил его прямо под нависшим уступом скалы, наломав веток смолистого дерева. Дым от этих сухих, скрученных листьев, по мнению Бена, должен был быстро рассеяться в воздухе.
В его фляге уже оставалось не так уж много воды, но он все-таки решил подогреть немного. Потом, стащив с раненого мундир, уложил поудобнее тяжелое тело и с трудом стащил с него брюки, распрямив скрюченную ногу. Пуля вошла в тело, и рана выглядела довольно скверно. К тому же она сильно кровоточила. Другая пуля попала в бедро. Впрочем, похоже, кость не была задета, но кровь лилась ручьем и раненый уже побледнел как смерть.
Когда вода согрелась, Бен промыл раны, как мог, и кое-как перевязал несчастного мексиканца пучком травы. Присыпать раны было нечем, вот ему и пришло в голову использовать траву, благо ничего другого под рукой не нашлось.
Не успел он закончить, как заметил, что уже светает. Бен с кряхтением распрямил затекшую спину и огляделся по сторонам.
Ему позарез была нужна вода. Она была где-то недалеко, он был уверен в этом, иначе чалый не заупрямился бы так. Ни одна другая причина не заставила бы его остановиться. Бен бросил рассеянный взгляд на отвесную поверхность скалы. Может быть, она скрывает tinaja, как называют мексиканцы затерянные среди скал небольшие водоемы, заполненные кристально чистой, сладковатой влагой. Это естественные базальтовые чаши, в которых скапливается вода после столь редких в этих местах дождей, а темные стены гор защищают их от палящего зноя.
Бен встал на ноги. Только теперь он смог хорошенько разглядеть лошадь, которая, устало понурившись, стояла возле скалы.
Это был конь Миллера.
Глава 12
Молодой офицер все еще не приходил в сознание, но Бену показалось, что его дыхание стало ровнее и уже не вырывается из груди с таким жутким хрипом. Юноша мог даже показаться красивым, если бы не страшная бледность, которая в белесом свете утра заливала лицо неестественной синевой и казалась особенно мертвенной на фоне крови, все еще сочившейся из ран.
Бен не сомневался, что, когда раненый очнется, его будет мучить страшная жажда, а во фляге уже проглядывало дно. Поэтому ничего не оставалось, как только оставить его ненадолго и отправиться на поиски воды.
Подхватив винчестер и повесив на плечо пустую флягу, Бен двинулся на север вдоль скальной гряды. На сорок футов тянулась почти отвесная стена, потом скалы обрывались, и в них виднелся небольшой проход, за ним снова вставали зубчатые отроги гор, похожие на выщербленные, оскаленные клыки.
