Король долины - Ирвинг Клиффорд (читать книги полностью txt) 📗
В семнадцать лет он привык при каждом удобном случае сбегать в город. Он ненавидел ранчо, запах табака Гэвина, лошадей Гэвина, коров Гэвина; он не мог слышать, как Гэвин и Риттенхауз негромко переговариваются и сипло смеются; не мог видеть свою мать, когда-то такую красивую, с рыжими волосами, стекающими на лопатки, а теперь иссохшую и побежденную. Единственный, с кем он мог говорить, был мальчик, Клейтон. Он ему нравился, Лестер даже любил его, потому что мальчик был простой и вначале смотрел на него снизу вверх, как на всех остальных взрослых мужчин. Но когда Гэвин и Риттенхауз взяли Клейтона под свою опеку и начали воспитывать из него наследника — учили ездить верхом, стрелять, браниться и отдавать приказания — Лестер остался один. Вот тогда он и ушел, телом и духом, в город.
Никому не было до этого дела, все без него отлично обходились. Мысли его матери были далеки — их поглощала усталость и жуткая безнадежность; и поэтому он мог с полным правом проговориться перед девушкой, которую в конце концов нашел и которая жалела его: «До тебя никто по-настоящему не любил меня».
В тот вечер, когда Гэвин вернулся из Нового Орлеана, Лестер вошел в гостиную, нервный и напряженный, остановился, держа руки за спиной и непрерывно обдирая заусенец на большом пальце, слова тяжело и неуклюже срывались с его губ, в горле пересохло от возбуждения. Гэвин и Дороти смотрели на него и слушали в молчании. Ему было восемнадцать лет, шея до сих пор обсыпана кругом яркокрасными прыщами; он пытался прикрывать их шейным платком, а платок все время соскальзывал, щеки его все еще были по-детски пухлыми — всего-навсего мальчишка, который потерял свое мужество одиннадцать лет назад, когда его отец бросил взгляд на неуязвимую спину Гэвина Роя.
— Я хочу жениться, — сказал он после длинного, мучительного и невнятного предисловия, которого они не поняли. — Я хочу жениться на Мэри-Ли Уэтмор, и она сказала, что пойдет за меня. Ну, вот я и решил это сделать, но подумал, может, вы сначала что-то захотите мне насчет этого…
Он не смотрел ни на мать, ни на отчима, просто опустил глаза к столу, где мать поставила вазу с розами из сада. Над букетом кружилась рывками пчела, в тишине ее жужжание звучало громко. Он нервно развязал шейный платок, потом затянул его снова — слишком туго, так что он мешал говорить.
Мать подошла, положила руки ему на плечи.
— Ты еще слишком молод, — сказала она. — Послушай, вам же всего по восемнадцать лет…
— Это не имеет значения, — возразил он. — Какой смысл ждать, если мы уже сейчас знаем, как относимся друг к другу?
Дороти повернулась к Гэвину. Он стоял возле камина, сгорбившись, одной рукой пощипывал щетину на подбородке. Светлые глаза были скрыты насупленными бровями.
— Скажи ему, Гэвин.
Гэвин кивнул — поднял и опустил голову. И тогда они увидели, мать и сын, что он улыбается. На лице у него была широкая жестокая улыбка, голубые глаза сверкали безрадостным весельем.
— Та-ак! Вот, значит, где ты пропадал эту зиму. А я-то думал, ты все еще в той поре, когда самим собой обходишься. Оказывается, ты быстро вырос, пока я не смотрел за тобой.
Юноша ничего не сказал. Вид у него был такой, будто он стоит голый на холодном ветру.
— Скажи ему, что он еще слишком молодой, — повторила Дороти, уже не так уверенно.
— Слишком молодой? А он не слишком молодой. Если он достаточно взрослый для того, что он, как я понимаю, делает, ну, так он достаточно взрослый и для того, чтобы сделать и это. — Гэвин фыркнул. — Меня только одно беспокоит. Скажи-ка мне, Лестер, на что вы с Мэри-Ли жить думаете? Как ты собираешься кормить ее? Как ты будешь покупать одежду для своей… э-э… семьи? — Он помолчал, улыбаясь. — Ты уже все это обговорил с Фрэнком Уэтмором?
— Мэри-Ли разговаривает с ним сегодня, прямо сейчас, — пробормотал Лестер.
— Она разговаривает? Хотел бы я знать точно, что она говорит… можешь ты мне сказать, парень, что она говорит своему старому папочке прямо сейчас, в эту минуту?
— То же самое, что я сказал вам, — он ответил так тихо, что они едва расслышали.
— Почему ты расспрашиваешь его об этих глупостях, Гэвин? — вмешалась Дороти. — Что ты имел в виду, когда сказал, что он достаточно взрослый? Он ведь ребенок!
— Мистер Уэтмор может дать мне работу у себя на ранчо, — сказал Лестер, теперь уже громче. — Мэри-Ли думает, что он согласится.
— Ну, а как же, конечно согласится, — сказал Гэвин.
— И у него на ранчо есть хижина, маленький домик, где мы сможем жить.
— А сможете? — ухмыльнулся Гэвин. — Хватит там места для вас всех?
Лестер вспыхнул и вынул руки из-за спины. Они тряслись, как крылья раненой птицы.
— В подарок на свадьбу я куплю себе коробку хороших сигар, — Гэвин вышел вперед и потряс руку Лестера, несмотря на его сопротивление. — Я горжусь тобой, мальчик. Оказывается, все-таки есть в тебе какая-то кровь. И есть у тебя кой-какая смекалка. Вот и отлично! Тебе это все здорово потребуется — потому что с этого дня, считай, ты человек самостоятельный и сам себя обеспечиваешь.
С этими словами он торжествующе развернулся и вышел из комнаты. Возле сарая он нашел Клейтона. Мальчик сидел, скрестив ноги, возле мерина, которого Гэвин подарил ему на рождество, и полировал серебро на своем новом седле. Руки его двигались мягко, любовно — он водил тряпкой взад и вперед, а потом обмакивал ее в баночку с розовой политурой.
— Нравится, сынок?
Клейтон поднял голову и кивнул. Глаза у него были яркие и благодарные.
— Я так думаю, оно пока слишком большое для тебя, — сказал Гэвин, — но ты, полагаю, до него дорастешь. Я не собираюсь дарить тебе такие седла каждый год, поэтому решил, что нужно подарить тебе одно, но такое, чтоб ты мог им пользоваться долгое время.
— Мне никакого другого не нужно, — сказал тихо мальчик. — Я тебе очень благодарен, Гэвин.
Вот уже около года Клейтон называл отца по имени, и Гэвину это было приятно. Он наклонился и потрепал Клейтона по плечу.
— Хочу сообщить тебе новость, сынок. Твой брат Лестер покидает нас — женится. Если хочешь, можешь зайти в дом и поздравить его.
— Лестер женится? — Клейтон удивленно поднял глаза и перестал полировать серебро. — Зачем ему это нужно?
Гэвин выпрямился и усмехнулся.
— А вот ты у него об этом и спроси, сынок. Пойди в дом и спроси его. А потом приходи в кораль и передай мне, что он ответит.
Солнце скрылось за грядой облаков, и мальчик отвел мерина в сарай. Повесил седло на крюк, прикрыл его одеялом, потом снова снял одеяло, чтобы еще немного полюбоваться, как блестит серебро в неярком свете.
Снаружи донеслись шаги по соломе, и он позвал:
— Лес, это ты? Лес, зайди в сарай!
Лестер подошел к нему, опустив голову на грудь. Глаза у него были угасшие и печальные. В сарае была полутьма, запах лошадей и навоза поднимался с утрамбованной земли, как аромат дешевых духов.
— Ты чистишь этого мерина по два раза на день, а теперь еще, похоже, собрался напрочь содрать серебро с этого седла, так ты его драишь…
Клейтон отложил тряпку и грязной рукой убрал со лба густые черные волосы.
— Ты и вправду собрался жениться, Лес?
— Кто тебе сказал?
— Гэвин… и еще он просил узнать у тебя, зачем ты это делаешь.
Лестер проворчал:
— Так вот, значит, что он сказал, да?..
— На ком ты женишься, Лес?
Лестер сунул руки в карманы джинсов и потер ногу о ногу.
— На Мэри-Ли Уэтмор.
Мальчик нахмурился.
— Она тебе нравится?
— Нравится? Послушай, дурачок, я тебе скажу кое-что: когда ты собираешься жениться на какой-то девушке, то нужно куда больше, чем чтоб она просто нравилась. Ты должен любить ее. Ты хоть понимаешь, что это значит?
Мальчик был озадачен.
— Ну, примерно как любишь отца и мать, — медленно сказал он.
— Лучше, чтоб было побольше, чем только это, — ответил Лестер с горечью.
Клейтон повернулся к мерину и погладил его. Какое-то время он молчал.
