Техасский рейнджер - Грэй Зейн (книги регистрация онлайн TXT) 📗
Почти все обитатели долины собрались на речном берегу, расположившись в тени тополей и осокорей. Стояла томительная жара. Ни один из мужчин не предложил свою помощь выбивающимся из сил возчикам, которые пытались откопать тяжело нагруженный фургон из зыбучего песка. Редко кто из местных жителей утруждал себя работой для собственных нужд, не говоря уже о каких-то чумазых мексиканцах.
Дьюан и Юкер подошли к группе ленивых бездельников и сели рядом с ними. Юкер закурил почерневшую трубку и, надвинув шляпу на глаза, с удобством разлегся на спине по примеру большинства присутствующих. Но Дьюан оставался все время настороже. Он внимательно наблюдал, прислушивался, оценивал. Он не упускал ничего. Он был уверен, что в любую минуту этот ленивый мир может оказаться для него полезным. Тем более, что составляющие его грубые, невежественные и буйные люди постоянно вызывали в нем неизменный интерес.
— Блэнда загнали за реку, — сказал один.
— Не-е, он перегоняет скот на тот кубинский корабль, — возразил другой.
— Крупное дело, а?
— Приличное. Рагг говорит, что у хозяина заказ на пятнадцать тысяч голов.
— Ого! Да такой заказ и за год не выполнить!
— Ерунда! Хардин работает в сговоре с Блэндом. А на пару они смогут обеспечить заказ и покрупнее!
— А я-то думал, с чего бы это Хардин здесь околачивается!
Дьюан, конечно, не мог прислушиваться ко всем ленивым замечаниям и новостям, которыми обменивались мужчины на берегу. Он попытался уловить смысл беседы, протекавшей поблизости.
— Кид Фуллер собирается отдать концы, — произнес щуплый коротышка с редкими бакенбардами песочного цвета.
— Да, Джим говорил мне. Кажется, заражение крови, верно? А сама дырка вроде бы не так уж плоха. Только вот лихорадка к нему пристала!
— Дегер сказал, что Кид мог бы и выбраться, если бы его лечили.
— Да, Кэйт Блэнд нынче раненых не лечит. У нее времени не хватает!
Хохот последовал за этим шутливым замечанием; затем наступило напряженное молчание. Некоторые из мужчин добродушно поглядывали на Дьюана. Они не держали против него зла. Ни для кого из них, по всей видимости, не являлось секретом, кто вскружил голову миссис Блэнд.
— Пит, сдается мне, ты как-то уже говорил нечто подобное.
— Конечно. Что ж, такое случалось и прежде!
Это замечание вызвало еще больший смех и более многозначительные взгляды, направленные на Дьюана. Он не мог позволить себе и дальше игнорировать их:
— Вот что, ребята, можете строить надо мной насмешки, сколько вам заблагорассудится, только не упоминайте при этом никаких женских имен. А то у меня рука что-то дергается и испытывает страшный зуд в последнее время!
Он улыбался, говоря это, и речь его была спокойной и неторопливой; но добродушный тон ни в малейшей степени не смягчал ее смысла. К тому же последнее его замечание было весьма многозначительным для класса людей, которые в силу своих наклонностей или по необходимости тренировались в быстроте выхватывания револьвера из кобуры до тех пор, пока на больших пальцах у них не появлялись ссадины и мозоли, и которые в глубине своей нервной системы настойчиво вырабатывали рефлекторную привычку заканчивать любые, даже самые безобидные движения руки на уровне бедра или на нем самом. Рука у этих мастеров револьверных перестрелок представляла собой нечто особенное. На ней никогда не носили перчатку, ее никогда не травмировали и не держали вне поля зрения или в неудобном положении.
Здесь, на берегу, находились поседевшие ветераны, чьи револьверы были украшены многочисленными зарубками на рукоятках, но и они, как и их товарищи, молча выразили свое согласие с Дьюаном, подчеркнув тем самым свое уважение к нему.
Дьюан не мог припомнить до сих пор ни единого случая, когда он так фамильярно обращался к этим людям, и, разумеется, ни разу не задумывался о степени своего влияния на них. Он сразу понял, что поступил как нельзя лучше.
— Ужасно жарко, не правда ли? — заметил, наконец, Билль Блэк. Билль не мог долгое время оставаться спокойным. Он представлял собой типичного техасского «десперадо»-разбойника, поскольку таковым и являлся. Он был сутул и кривоног от постоянной езды верхом. Невысокого роста, жилистый, состоящий из одних мускулов, он имел квадратную голову, суровое лицо — наполовину черное от небритой густой щетины на щеках и подбородке, наполовину красное от солнца — и блестящие, подвижные, жестокие глаза. Рубаху он носил нараспашку, демонстрируя обнаженную грудь, поросшую седыми волосами.
— Ну, кто из вас такой храбрый, ребята, чтобы пойти со мной поплавать? — обратился он к окружавшей его компании.
— Бог мой, Билль, неужели ты собираешься помыться? — воскликнул один из его приятелей.
Это замечание вызвало громкий смех, к которому присоединился и Блэк. Однако никто не высказал желания пойти с ним купаться.
— Самая ленивая компания, с которой я когда-либо крал лошадей, — с досадой проговорил Блэк. — Но ничего не поделаешь! Эй, послушайте, если никто не хочет поплавать, может, перекинемся в картишки?
Он достал замасленную колоду карт и помахал ею перед безразличной толпой.
— Э-э, Билль, тебе слишком везет в карты! — возразил долговязый верзила.
— Повтори-ка это, Джаспер, еще раз, и очень-очень любезно, и постарайся выглядеть тоже очень любезно, пока я не принял твоих слов слишком близко к сердцу! — внезапно изменив тон, вспыхнул Блэк.
И вновь над собравшимися нависло тяжелое гнетущее молчание. То, как Джаспер найдет нужным ответить, либо смягчит напряжение, либо нет. Пока воцарилось неустойчивое равновесие.
— Я сказал это не в обиду тебе, Билль, — миролюбиво произнес Джаспер, не меняя позы.
Билль что-то проворчал и забыл о Джаспере. Тем не менее, он остался неудовлетворенным и никак не мог успокоиться. Дьюан знал его, как заправского игрока. А поскольку салун Бенсона был выведен из строя, Блэк очутился в положении рыбы, выброшенной на берег.
— Ладно, если все вы трусите играть в карты, то во что сыграем? — недовольно спросил он.
— Билль, я сыграю с тобой в колышки на четвертак, — отозвался один.
Блэк охотно согласился. Игра была для него серьезным делом. Он был одержим ею, и его интересовали в ней не ставки, а сам процесс игры. Он приступил к состязанию на колышках с серьезным видом, глубокомысленно нахмурив брови. Он выигрывал. Кое-кто тоже попробовал попытать счастья, но безуспешно. Наконец, когда Билль истощил все их запасы четвертаков и желание продолжать именно эту игру, он предложил другую:
— Видите вон того голубя? — спросил он, указывая на сидящую неподалеку птицу. — Кто сумеет спугнуть его с одного раза? Ставлю пять песо на то, что он либо улетит, либо нет, если кто-нибудь бросит в него камень!
Искушение оказалось слишком сильным, чтобы дух азарта у многих присутствующих мог ему противостоять.
— Согласен. Прямой выигрыш! — сказал один.
— А кто будет бросать? — спросил другой.
— Кто хочет, — ответил Билль.
— Ладно, спорю, что спугну его одним камнем, — сказал первый.
Ставки были сделаны, камень брошен. Голубь взлетел к огромному удовольствию всех, кроме Билля.
— Спорю со всеми, что он вернется на это дерево через пять минут, — невозмутимо предложил он.
Тут уже никто из толпы праздных бездельников не проявил лени в стремлении покрыть деньги Билля, брошенные на траву. Кто-то достал часы и все уселись, распределив свое внимание между циферблатом и деревом. Минуты тянулись бесконечно под аккомпанемент различных шутливых замечаний о дураке и его деньгах. Через четыре минуты и сорок пять секунд голубь опустился на ветку тополя. Последовало многозначительное молчание, и Билль спокойно положил в карман пятьдесят долларов.
— Но это не тот голубь! — возбужденно воскликнул один из проигравших. — Этот поменьше, и окраска у него потусклее, не такая яркая!
Билли свысока окинул взглядом говорившего:
— Что ж, придется тебе поймать того, другого, чтобы доказать справедливость своих слов. Sabe, приятель? А теперь я готов поспорить с любым из присутствующих на те полсотни, которые я выиграл, что спугну этого голубя одним камнем!
