Длинный Нож из форта Кинли - Юров Сергей (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью txt) 📗
Дэйлмор молча лежал на шкурах, с улыбкой поглядывая на своих спасителей. Монолог юноши прозвучал на языке сиу, однако он догадался, что сын Голубой Совы сумел пройти испытание.
— Хинакага, — обратился он к индейцу, — пусть Апа Ямини подойдет ко мне.
Голубая Сова подвел сына к Дэйлмору и заставил его сесть на край лежанки. Сержант взял руку юноши и крепко пожал ее.
— Спасибо, Апа Ямини, — сказал он, глядя в блестящие черные глаза молодого индейца. — Спасибо тебе за все, что ты сделал для меня.
Юноша смотрел на сержанта какое-то время, затем бросил взгляд на своего отца. Голубая Сова присел рядом с ним и перевел слова Дэйлмора. Юноша закивал головой, улыбнулся и сказал что-то на языке сиу, дотронувшись рукой до амулета на груди сержанта.
— Мой сын сказал, что не мог поступить иначе, — перевел Голубая Сова. — Он узнал амулет отца, висевший на шее Длинного Ножа, и понял, что перед ним друг.
— Я вижу, индейский юноша стал воином, — сказал Дэйлмор. — Каково теперь его настоящее имя?
— Ванбли Сапа, Черный Орел, — с гордостью произнес Голубая Сова, обняв сына за плечи.
— Прекрасное имя для воина, — заметил Дэйлмор.
Устремив взгляд перед собой, он задумался. С тех пор, как Хинакага Нто рассказал ему о том, что случилось в предгорьях Черных Холмов после схватки с военным отрядом, Дэйлмора занимала одна неотвязная мысль, один зловещий вопрос: почему Кенни Фрейзер бросил его и оставил умирать в одиночестве? Мог же он взять с собой раненого однополчанина, пусть даже умирающего, чтобы его тело не досталось в пищу воронам и стервятникам. Неужели его душа настолько очерствела, что он таким жестоким образом отплатил первому сержанту за свое поражение в той давней драке? Если это действительно так, то Кенни Фрейзер был самым отпетым подлецом, который когда-либо встречался Дэйлмору на пути. Единственное, что могло оправдать подлый поступок Фрейзера, было то, что ему, возможно, не дали забрать Дэйлмора индейцы разбитого военного отряда, оказавшегося поблизости. Это предположение мог подтвердить или опровергнуть только Ванбли Сапа, и сейчас он был рядом.
— Хинакага, — обратился Дэйлмор к индейцу, — спроси у сына, видел ли он в тот день у подножия холма еще одного Длинного Ножа. Мне нужны подробности.
Отец повернулся к сыну и, переговорив с ним, сказал:
— Ванбли Сапа видел одного солдата, который скакал к своему отряду по прямой от подножия холма.
— Были ли поблизости индейцы, которых он мог увидеть?
— Не было никого, кроме погибшего на склоне вождя, — перевел Голубая Сова ответ сына.
Дэйлмор тяжело вздохнул. Значит, бывший конфедерат попросту оставил его подыхать как собаку в глуши индейской территории. И если бы не Ванбли Сапа, то его ожидал бы именно такой конец. Негодяй!.. Бесчеловечная тварь!.. Нет, стоит выкарабкаться, чтобы посмотреть в глаза этому грязному подонку. Дэйлмор вспомнил отчаянную скачку за индейским вождем, угрюмую физиономию скачущего позади Фрейзера, блеснувший в руке вождя ствол кольта и резкую боль в голове. Потом он упал с лошади. Упал на валун. Это он помнил. После потерял сознание. Но оно к нему возвращалось. Он лежал на земле, ощущая привкус крови на своих губах, и слышал быстрые выстрелы Фрейзера. Стоп! Он также слышал его голос. Конечно же, голос Фрейзера. Нет, это было не во сне. Фрейзер что-то говорил ему, но что он сказал?
Кажется, что-то важное, потому что эти слова шли от чистого или, скорее, от черного сердца. Он почти не сомневался, что конфедерат говорил какие-то гадости. Что может говорить человек, который через минуту покинет раненого товарища! Дэйлмор обязан вспомнить искренние слова Фрейзера. Не может не вспомнить. Они ему потребуются для того, чтобы бросить их в лицо негодяю.
— О чем думает Тэ-ви-то? — голос Голубой Совы вернул Дэйлмора к действительности.
Он долго смотрел на индейца, затем медленно произнес, как бы размышляя вслух:
— Тот одинокий белый всадник был моим сослуживцем. Теперь он мне злейший враг.
Глава 8
Потянулись дни выздоровления Дэйлмора. Состояние его помаленьку улучшалось. Вставать он еще не решался, но подолгу сидел на лежанке. Время он проводил в беседах с Хинакагой Нто, который часто рассказывал ему о жизни и обычаях тетонов. Так он узнал, что тетоны в прошлом веке жили за Миссисипи. Они были пешими охотниками на бизонов, пока не пришли в прерии и не заполучили себе первых лошадей. Став конным народом, они неудержимым потоком хлынули к Черным Холмам, разогнав при этом всех, кто повстречался им на пути: кроу, команчей, кайова, шошонов, апачей, шайенов и арапахо. С двумя последними племенами тетоны вскоре заключили мир, но для остальных они всегда оставались опасными противниками. В процессе миграции на запад тетоны разбились на семь отдельных племен: Оглала, Хункпапа, Брюле, Сансарки, Два Котла, Черноногие Сиу и Минниконжу. Эти племена впоследствии также разделились на несколько кланов. К примеру, сначала у оглала было четыре родственных клана: Истинные Оглала, Кийюкса, Шийо и община Сердца Духа…
Из разговоров с Голубой Совой Дэйлмор уяснил для себя, что тетоны испокон веку были самыми храбрыми и многочисленными племенами в северных прериях. Смелостью и необыкновенной отвагой они завоевали себе право жить и охотиться на бесконечных просторах своей новой родины. И Дэйлмор понимал, что этот свободолюбивый народ будет биться за свою землю и впредь. Он и раньше в душе уважал тетонов, теперь же он мог воочию убедиться, какой достойный противник достался кавалерии Соединенных Штатов.
Пока Дэйлмор набирался сил, отец с сыном почти каждый день ходили на охоту. Они приносили в типи зайцев, кроликов, индеек, иногда — горных баранов и антилоп. В Черных Холмах еще водилось множество дичи, и обеденное покрывало в жилище никогда не пустовало В любое время чугунный котелок был полон вкусного мясного супа, а если Дэйлмору хотелось жареного мяса, то ему ничего не стоило положить вырезку на тлеющие в очаге угли. Как-то сидя на лежанке и разбирая для чистки свой армейский шестизарядный кольт, Дэйлмор бросил взгляд на патронташ, в котором кроме патронов для револьвера находились боеприпасы к винчестеру. Последние навели на мысль о карабине, который был в его руках во время скачки за индейским вождем. После ранения в голову он упал на землю. Дэйлмор посмотрел на Голубую Сову.
— Хинакага, мне кажется, мой винчестер и сейчас лежит там, где я обронил его.
— Да? — В голосе индейца прозвучали нотки сомнения.
— Если его не нашел какой-нибудь бродячий краснокожий, то, клянусь, винчестер на месте.
— Ну что ж, это легко проверить.
Голубая Сова поговорил с сыном, и тот, кивнув головой, вышел из типи. К вечеру он вернулся с карабином сержанта за плечом.
— Ну, что я говорил! — обрадовался Дэйлмор, принимая из рук Ванбли Сапы оружие и поглаживая его вороненый ствол.
У Хинакаги Нто никогда не было огнестрельного оружия, не говоря уже о его сыне. Дэйлмор показал индейцам как нужно им пользоваться. Отец довольно равнодушно рассматривал опасное оружие бледнолицых, но Ванбли Сапа проявил к нему неподдельный интерес.
— Хорошо! — произнес он по-английски, похлопав по прикладу.
— Парень может стрельнуть из карабина, — сказал Дэйлмор, обращаясь к Голубой Сове.
Тот передал слова сержанта сыну.
Обрадованный юноша, зажав в руках оружие, выскочил из палатки. Спустя минуту извечную тишину горных кряжей нарушил громкий ружейный выстрел. Ванбли Сапа вернулся в типи с улыбкой на губах и что-то быстро и взволнованно сказал отцу.
— Мой мальчик выстрелил, и пуля попала почти туда, куда он прицелился, — перевел Хинакага Нто.
— Прекрасно для первого раза, — похвалил юношу сержант.
В один из дней середины мая Ванбли Сапа в одиночку отправился на лошади в прерию, Хинакага Нто соскучился по настоящему мясу — так индейцы называли мясо бизонов — и попросил сына съездить на охоту. Пока Ванбли Сапа отсутствовал, Голубая Сова столько порассказал Дэйлмору о бизоне, этом главном источнике пищи для индейца, что у того раскрылся рот от удивления. Он не мог даже предположить, какую великую роль играли бизоны в жизни кочевников прерий. Оказалось, вся туша убитого зверя от кончика хвоста и до кончиков рогов, от копыт и до большого рога шла на пользу индейскому охотнику. Из сыромятной кожи изготовлялись щиты, обивка для барабанов и седел, подошвы для мокасинов, уздечки, лассо, снегоступы, разнообразные мешки и мешочки. Дубленая кожа шла на покрышки для типи, куртки, легины, набедренные повязки, плащи, постели, пояса, на изготовление кукол для детей, на шапки и рукавицы. Из волосяного покрова бизона делались головные уборы, веревки, недоуздки. Из копыт животного извлекался клей, делались трещотки. Хвост служил священным хлыстом шаману, мухобойкой у женщин и кнутом у наездников. Рога употреблялись на изготовление кружек и ложек, для переноски тлеющих углей и погремушек. Кости превращались в ножи, наконечники для стрел, боевые дубины, скребки, шила, рукоятки. Мочевой пузырь, рубец и желудок становились сумками, ведрами и банками. Из сухожилий индеец делал себе нитки, тетивы. Мозги животного употреблялись женщинами для дубления кожи. Даже навоз, и тот годился кочевнику на топливо. Ну а вкусное бизонье мясо всегда было самой желанной пищей краснокожих детей природы. Под вечер с удачной охоты возвратился Ванбли Сапа, и в одиноком горном типи ее жители устроили настоящий пир Сначала опытный в таких делах Хинакага Нто приготовил вкуснейшее блюдо — запеченный в углях бизоний язык. Вместе с извлеченным из костей костным мозгом он первым попал в желудки индейцев и Дэйлмора. Затем был приготовлен ароматный густой суп из крови (Ванбли Сапа специально взял с собой на охоту кожаные мешки, в которые спустил бизонью кровь) и головного мозга. Следом за супом в дело пошли ребра и горб, поджаренные на углях. Заключительным кушаньем стали вывернутые наружу и также поджаренные кишки Никогда еще Дэйлмор так не наедался. Он едва добрался до лежанки с переполненным желудком. Однако краснокожие друзья легко переплюнули его в обжорстве Это была любимейшая их еда, и они насладились ею вволю, задержавшись у обеденного покрывала еще на добрых полчаса. Откинувшись на шкуры после плотного ужина, индейцы выкурили несколько трубок, а Дэйлмор — последние две сигары. Особой беды для заядлого курильщика в этом не было. Голубая Сова уже заготовил ему из орешника небольшую трубку. Конечно, индейский кинник-кинник не шел ни в какое сравнение с ароматным табаком дорогих сигар, но при сложившихся обстоятельствах на безрыбье, как говорится, и рак рыба. Предаваясь курению и ведя неторопливую беседу с Дэйлмором, Хинакага Нто заметил, что сын слишком серьезен, что его занимают какие-то важные мысли.
