Золото Телла Сакетта - Ламур Луис (книги бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Вокруг был каменный лабиринт. Громадные глыбы стояли торчком, словно замерли на лезвии ножа, с виду - как ряды сломанных зубов, расколотых и гнилых. И вдруг, без всякого предупреждения, передо мной открылся каньон глубиной, может, пятьсот футов; прямо из-под ног падал вниз почти что отвесный обрыв. Только слева виднелась тропинка - как бровь на лбу скалы.
Куда угодно с этого голого гранитного гребня, любое место мне сейчас покажется раем, - и я заторопился к тропинке. Я слышал, как из-под копыт лошади срывались камни, но мы продолжали спускаться - я шел пешком и вел коня за собой.
Наконец я достиг луга у подножия тропы и посмотрел вверх. Это было все равно как стоять на дне узкого провала. Только полоска темного неба над головой.
Через луг уходила тропа, и на ней виднелись те самые следы. Я кинулся по ним, подгоняемый бурей.
Гром грохотал, как будто в пустом каменном зале катались великанские кегельные шары. Внезапно в каменной стене передо мной обозначилось отверстие. Я натянул поводья и закричал.
Ответа не было.
Я соскочил с аппалузы и вытащил из чехла винтовку. Перед отверстием протянулась скальная полка, может быть, ярдов на тридцать вдоль обрыва и на десяток ярдов в глубину. Видно было, что когда-то здесь жили и работали люди. Я закричал снова, и мой голос эхом раскатился в глубине каньона.
Только замирающее эхо, только безмолвие и пустота. Упали первые крупные капли дождя. Я медленно двинулся через полку к зеву пещеры.
Тут была устроена вроде как стенка, частично прикрывающая отверстие. Она была сложена из подогнанных друг к другу камней, без раствора. Я обогнул её и заглянул внутрь.
На стене висела старая уздечка. В углу валялось ссохшееся седло, рядом - винтовка. В очаге, которым пользовались много раз, чернели мертвые угли. Под стенкой была устроена постель, а на постели лежала девушка.
Я зажег спичку - и тут у меня просто челюсть отвалилась. Это была молоденькая девушка, махонькая - и хорошенькая дальше некуда. Целая копна рыжевато-золотистых волос рассыпалась по рваным одеялам и медвежьим шкурам, на которые она свалилась без памяти. На ней было заплатанное платье и мокасины. Красные щеки просто огнем полыхали.
Я обратился к ней, но она не отозвалась ни звуком. Я наклонился и потрогал ей лоб. Она вся горела от лихорадки.
И тут разразилась гроза.
Я выскочил наружу и привел лошадь. Пару минут провозился. Там была ещё одна пещера - фактически, часть той самой, где лежала девушка, - а в ней что-то вроде простецкой кормушки. Когда-то тут держали лошадь или мула.
Привязал я коня, вернулся назад, взял дров из кучки возле входа, развел огонь в очаге и поставил воду греться.
При огне стало лучше видно, я нашел ещё одно одеяло и укрыл её сверху. По всему было видно, что раньше тут жили двое, хотя теперь она была одна. И, похоже, она оставалась одна уже какое-то время.
Винтовка была чистая, но незаряженная, и я не нашел нигде патронов, сколько ни искал. Разыскал только кремневый нож с кое-как обозначенным лезвием - видать, тот самый нож, которым она отрезала мясо тогда, в прошлый раз.
Так мне показалось, что эта девушка живет здесь довольно давно, и, судя по её виду, живет не шибко хорошо. Уж больно она худая, аж светится.
Когда вода закипела, я приготовил кофе и ещё малость бульона из моих запасов вяленого мяса.
Гром снаружи грохотал просто жутко, молнии вспыхивали по две-три в минуту, как вроде пытались подпалить этот каньон. Дождь валил стеной, и при вспышках молний видно было, как блестят мокрые скалы.
А Кэп там внизу, в нашем лагере, один, а народу все прибывает, да все самого неприятного. Я уже понимал, что после такого дождя никому не взобраться по тому желобу-водостоку, и если не найдется другого пути наружу, так я здесь застрял. Да ещё с больной девушкой на руках...
Когда бульон сварился, взял я девчонку в охапку, посадил на постели и дал ей попить немножко. Она ничего не сознавала, как в горячке. Не иначе как добралась до пещеры из последних сил; но все ж таки она попробовала бульон, и он ей вроде пришелся по вкусу.
Чуть погодя она снова заснула.
У себя дома в Камберленде мы сами справлялись со всякими хворями и болячками, но в такую грозу не было у меня возможности выйти наружу и найти нужные травы, ягоды или корешки. Все, что я сейчас мог, - это не давать девчонке замерзнуть и подкреплять ей силы этим самым бульоном.
Может, она просто застудилась, и я молил небо, чтоб это не оказалось воспаление легких или ещё что похуже. Уж больно она ослабела, да и не питалась, видно, как следует. Своими силками она могла добыть сущую ерунду, а убить что-нибудь покрупнее, так у неё не было патронов. Но больше всего меня донимала мысль, как она вообще попала в это дикое безлюдное место, с самого начала.
Пока она спала, я обыскал пещеру и нашел стоптанные мужские сапоги и пальто, висящее на стене. Пальто я снял и укрыл её поверх одеяла.
Несколько часов спустя, когда ещё по-прежнему бушевала буря и молнии метались от пика к пику, она проснулась, огляделась по сторонам и позвала кого-то - только я не разобрал имени. Я ей ничего не мог дать, кроме этого бульона, но она его пила жадно, как грудничок материнское молоко.
Всю ночь я сидел возле очага и поддерживал яркий огонь на всякий случай, чтоб она не испугалась, если вдруг проснется в темноте. Ближе к утру буря выдохлась и с ворчанием уползла дальше в горы.
Я снарядил удочку и спустился к ручью. Шансы поймать что-нибудь после такой катавасии выглядели не очень обещающими, вода просто бурлила. Но я все равно забросил. И чуть погодя поймал форель, а потом ещё одну, примерно через полчаса.
Наверху, в пещере, эта рыжая девчонка спокойно спала; ну, я пока взялся за работу, почистил этих форелей и поджарил. Сварил кофе и вышел наружу.
Побродил вокруг - и нашел могилу. Я видел, что на самом деле это не выкопанная могила, а просто естественная трещина в скале. А после в неё накатили камней с обеих сторон и залепили щели глиной - она стала твердая как камень. Над могилой было нацарапано имя и две даты:
Х У А Н М О Р А Л Е С
1 7 9 О - 1 8 7 4
Выходит, он помер в прошлом году.
А это значит, что девушка прожила в этом каньоне совсем одна почти целый год. Неудивительно, что так ослабела.
Хуану Моралесу было восемьдесят четыре года, когда он умер. Слишком много, чтоб человеку лазить по горам с молодой девушкой. Судя по имени, он был испанец, но она вовсе не походила ни на одну испанскую девушку, что я в жизни видел. Слышал я, правда, разговоры, что среди них попадаются блондинки, так что, может, и рыжие бывают тоже...
Я вернулся обратно в пещеру и поглядел на свою пациентку. Она лежала с открытыми глазами, глядела на меня, и первое, что она сказала, было:
- Спасибо вам за оленину.
У неё были самые голубые глаза на свете.
- Мэм, - сказал я, - меня зовут Уильям Телл Сакетт, сокращенно - Телл, ну, а мясо, что я оставил, так это пустяк.
- Меня зовут Эйндж Керри, - сказала она, - и я невероятно рада, что вы меня нашли.
Единственное, чего я не мог понять, как это девушка такой красоты вообще могла затеряться тут.
