Ущелье Разбитых Сердец - Маклин Алистер (читать книги онлайн полные версии .TXT) 📗
Перекрывая шум голосов, один из солдат в панике закричал:
— Какой ужас! Двери заперты снаружи!
А в офицерском купе шестеро мужчин и девушка, будто завороженные, с ужасом смотрели вслед уносившимся вагонам, не в силах помочь погибающим людям. Наконец, вагоны достигли того места, где начинался изгиб. Их скорость неуклонно возрастала и вагоны раскачивались все больше и больше еще мгновение и колеса оторвутся от рельсов.
— Дэвлин! Тормозной! — закричал Клэрмонт. — Почему он бездействует?
Спотыкаясь и падая, он побежал на заднюю площадку, в то время как солдаты почти все столпились у окон, охваченные ужасом и растущим предчувствием неизбежной гибели.
Белью добрался до двери и дернул за ручку. Тщетно! Эта дверь тоже оказалась закрытой. Он выхватил кольт и выстрелил поверх замка с обеих сторон. Он сделал четыре выстрела, не замечая, что две пули рикошетом отскочили от двери и зловеще просвистели через весь вагон. Но то, что угрожало им сейчас, было намного страшнее пуль. После четвертого выстрела дверь наконец поддалась под его отчаянным натиском.
Белью выскочил на заднюю площадку и обеими руками вцепился в поручни, отбросив револьвер. Он шел на смертельный риск, но выбора не было. Он сумел перепрыгнуть на переднюю площадку тормозного вагона, ухватился за поручни и поймал дверную ручку. Он дергал ее, нажимал и крутил со всей силой отчаяния и ужаса, но и эта дверь была заперта. Тогда он прижался лицом к стеклу боковой створки двери и заглянул внутрь. В тот же миг глаза его расширились от ужаса, а лицо превратилось в маску полного отчаяния, как бывает у людей, когда ужасная истина открывается слишком поздно.
Большое тормозное колесо оставалось без присмотра. Рука Дэвлина сжимала Библию, которая валялась на полу. Сам Дэвлин тоже лежал на полу на животе рядом со своей самодельной постелью, а между лопатками у него торчала рукоятка ножа.
Семеро людей в офицерском купе следили за происходящим не произнося ни слова. Подобно Белью они тоже поняли неизбежность гибели людей.
Оторвавшиеся вагоны удалились уже на две мили, но все еще каким-то чудом держались на рельсах, приближаясь к последнему повороту, ведущему на мост.
Марика непроизвольно отпрянула от окна и закрыла лицо руками, когда произошел последний акт драмы: вагоны не одолев этого поворота сорвались с рельс, накренились и взлетели над бездной. В воздухе они словно нехотя перевернулись, а потом все три, все еще сцепленные вместе, одновременно ударились о противоположную отвесную скалу. Раздался оглушительный шум.
Без сомнения, для каждого, кто был в этих вагонах, смерть наступила мгновенно. Сплющенные и разорванные остатки вагонов медленно рухнули в невидимую бездну.
Оставшиеся в живых одиннадцать человек из всех, кто ехал в этом поезде, собрались у второго вагона с лошадьми, который стоял теперь последним вагоном. Многие до сих пор не могли унять дрожь. Они внимательно осмотрели сцепление. Из четырех массивных болтов, три, хотя и расшатанные, были на месте. Клэрмонт невозмутимо посмотрел на них и недоверчиво спросил:
— Но как, как это могло случиться? Взгляните на размер этих болтов!
О'Брайен печально заявил:
— Мне совсем не хочется спускаться в это ущелье и обследовать все на месте. Все равно это без толку — все разбито в щепки. Но мне бы хотелось посмотреть, в каком состоянии было дерево в том месте, где крепились эти болты.
— Но почему доска должна была расколоться, Банлон? — возмутился Клэрмонт. — Вы — машинист, и вы единственный железнодорожник, оставшийся в живых...
— Клянусь богом, понятия не имею! Может, дерево было гнилым. А этот подъем, действительно самый крутой в этих горах... Но все это лишь догадки и предположения. Я не могу понять, почему ничего не предпринял Дэвлин?
Клэрмонт с какой-то мрачной торжественностью на лице произнес:
— На некоторые вопросы мы никогда не получим ответа. Что случилось, то случилось, и теперь нам в первую очередь необходимо еще раз связаться с Риз-Сити или с Огденом. Нужно немедленно найти смену этим несчастным. Да упокоит господь их души! Какая ужасная смерть! Слава богу, что у нас хоть остались запасы медикаментов.
— Что толку в медикаментах, если нет врача, — бросил Дикин.
— А вы?
— Что "я"? Я уже не врач.
Клэрмонт начал вскипать.
— Но черт возьми, Дикин! Там же холера! Ваши ближние...
— Мои ближние собираются меня повесить. Возможно на самом первом дереве, вопреки протестам Пирса. Кроме того, ведь это холера. Вы сами сказали...
Клэрмонт с отвращением отвернулся и оглядел все еще не пришедшую в себя компанию...
— Морзянке я не обучался... Может быть, кто-нибудь...
Я, конечно, не Фергюсон, — проронил О'Брайен, — но если вы дадите мне время...
— Благодарю вас, майор! Генри, найдите передатчик в вагоне с припасами. Он под брезентом. И принесите его, пожалуйста, в офицерское купе, — затем он обратился к Банлону:
— Полагаю, что единственное утешение в этой страшной драме заключается в том, что мы сможем развить большую скорость. Сейчас у нас на три вагона меньше...
— Мы не сможем развить большую скорость, — угрюмо возразил Банлон.
Единственным человеком, кто еще мог вести поезд, был Дэвлин. Ведь мне нужно хоть немного поспать.
— О, совсем забыл! Что же нам делать?
— Днем я могу выжать вдвое больше, чем ночью. Постараемся дотянуть до ночи, а к тому времени... — он кивнул в сторону солдата, исполняющего обязанности кочегара, — к тому времени Рэфферти и я, оба мы порядочно измотаемся, сэр.
— Понимаю, — полковник взглянул на болтающуюся цепь сцепления вагонов. — А как насчет надежности сцепки, Банлон?
Тот долго тер морщинистое лицо, потом вздохнул и сказал:
— Не знаю, полковник. Случиться может все, что угодно. Хотя такая случайность — один шанс из миллиона. Никогда раньше ни о чем подобном я не слышал. Значит, и впредь имеется шанс на миллион, что это повториться.
Груз немного уменьшился, значит и нагрузка на сцепки стала меньше. На этом участке самый крутой подъем, и как только мы доберемся до вершины, дело пойдет намного легче. Сейчас проверю сцепления во всем составе, посмотрю, не прогнило ли еще где-нибудь. И тогда все...
— Благодарю, Банлон, — к этому моменту Клэрмонт уже переключил внимание на Генри, который приближался с видом человека, которого уже не может сразить никакой удар судьбы. — Ну, как дела, Генри?
— Нет...
— Что значит, нет?
— Передатчик пропал.
— Что!?
— Его нет в том вагоне, сэр.
— Вы хорошо искали? — в тоне Клэрмонта звучало не столько недоверие, сколько недоумение.
— Не хочу показаться нахалом, сэр, но вы можете проверить все это сами.
Клэрмонт мужественно подавил вспышку гнева.
— А ну, все вместе! Обыскать вагоны!
— Хочу обратить ваше внимание на два момента, полковник, — произнес Дикин и стал загибать пальцы. — Во-первых, из десяти человек, кому вы можете здесь приказывать, это Рэфферти. Ни один из остальных не находится под вашим командованием. А во-вторых, я думаю, что искать бесполезно.
Полковник еще раз произвел над собой усилие и подавил бурные эмоции.
А Дикин продолжал:
— Когда сегодня утром мы грузили топливо, я видел, как кто-то вынес из вагона с боеприпасами ящичек, похожий на ваш передатчик и направился в конец состава. Видимость была, сами понимаете, какая. Просто невозможно было разглядеть, кто это был.
— Вот как? Предположим, что это был Фергюсон. Но с какой бы стати он стал бы это проделывать? А вы мастер ставить всех в затруднения, Дикин.
Мне почему-то очень знакомо ваше лицо. Вы служили в армии?
— Никогда.
— Ни в Конфедеративной, ни в армии США?
— Ни в той, ни в другой. Я же вам уже говорил, что я противник всяческого насилия, — ответил тот безразличным тоном, повернулся и пошел вдоль состава. Генри проследил за ним мрачным взглядом, потом повернулся к О'Брайену и заметил:
— У меня такое чувство, как и у полковника. Мне тоже кажется, что я где-то видел его раньше.
