Последний ковбой Америки - Роббинс Гарольд "Френсис Кейн" (читаем книги онлайн .txt) 📗
Вернувшись к любовнику, она опять положила ему руки на плечи. Её чувственная дрожь передалась ему. Она медленно опустилась перед ним на колени и обняла его бёдра.
— Не сердись на свою Анну-Марию, мой сильный, дикий жеребец, — прошептала она в сторону. — Люби меня…
Макс хотел поднять её за плечи и отнести на кровать, но она мягко отстранила его руки.
— Нет, мон шер, прямо здесь…
Она потянула его за руку на себя, и они погрузились в изысканнейшее действо прямо на полу, рядом с ещё не остывшим трупом.
Утром Анна-Мария Плювьер спокойно передала Макса в руки полиции.
7
С востока, запада и юга тюрьму окружали непроходимые болота, окаймлённые ниточкой островерхих кипарисов, ронявших листву в зловонную жижу. Единственная дорога лежала на север через рисовые поля вольного племени кагунов, вытесненного в эти тяжелодоступные и малопродуктивные земли белыми поселенцами. Милях в пятнадцати от тюрьмы в северном направлении располагалась их деревня, и именно здесь кагуны отлавливали беглецов и за десятидолларовое вознаграждение препровождали обратно в тюрьму и сдавали властям. Те же, кто не попадал в руки кагунов, безвозвратно гибли в болотах, где их даже никто не разыскивал, дабы самим не быть съеденными крокодилами, водившимися здесь в несметных количествах.
Макс провёл в этом страшном месте уже полгода. Одним майским утром надсмотрщик, проверявший наличие заключённых, грубо выругался и доложил старшему надзирателю об отсутствии Джима Ривза, разбойника и грабителя, мотавшего долгий срок.
— Как нету? — удивлённо посмотрел вокруг надзиратель. — А в сортире смотрел?
— Смотрел… нету.
— Значит, сбежал, ублюдок вонючий. Наверняка ночью перемахнул через ограду, кретин. Ищет себе погибель. А так, отсидел бы свои положенные двадцать пять и был бы снова вольной птицей. Пойду доложу начальнику.
Все заключённые сидели во дворе за длинным деревянным столом и ели свой скудный завтрак, когда Макс увидел, как из ворот тюрьмы выехал помощник начальника и поскакал по направлению к деревне.
Майк, огромный негр-надсмотрщик из числа вольнонаёмных, тяжело опустился на скамью рядом с Максом. После той услуги, которую он оказал Максу в тот первый день, вырубив его первым ударом и тем самым избавив от дальнейших мучений, между ними установились почти приятельские отношения.
— Что, они каждый раз подымают такой переполох, если кто-то сбежит? — равнодушным тоном спросил Макс.
Майк кивнул, продолжая тщательно пережёвывать маисовую кашу.
— Напрасный труд, — неопределённо проговорил негр. — Вот увидишь, они скоро его вернут, и мне придётся спустить с него шкуру.
Майк оказался прав. На следующее утро, когда они опять сидели за завтраком, Джим Ривз вернулся. Он сидел, связанный по рукам и ногам, в повозке между двумя угрюмыми кагунами, небрежно державшими на согнутых локтях свои длинные старомодные ружья. Заключённые проводили его самыми разными взглядами.
Вечером, когда все вернулись с работы, они нашли Ривза, Привязанного голым к столбу наказаний. Заключённых построили плотным кольцом вокруг столба, чтобы перед ужином преподнести наглядный урок расплаты за неповиновение властям. Начальник тюрьмы обратился к ним с небольшой речью.
— Вам, парни, известно наказание за попытку побега — десять ударов плетью и пятнадцать дней в клетке без пищи и воды за каждый день отсутствия. — Он повернулся к Майку и строго произнёс: — И не вздумай вырубить этого первым ударом!
Майк молча кивнул и сделал шаг вперёд. Толпа отхлынула, давая место для размаха, а вернее, инстинктивно оберегаясь от страшных ударов бича. Вздулись бугры мышц под чёрной лоснящейся кожей. Бич описал круг и почти нежно обнял обнажённое тело привязанного к столбу человека. Однако от этого «ласкового» прикосновения на теле Ривза остался кроваво-красный рубец. В тот же момент он закричал диким голосом. Чёрная змея опять обвила торс заключённого, и он забился в агонии. До конца экзекуции Ривз терял сознание три раза, и всякий раз надзиратель окатывал обмякшего на верёвках человека из ведра и приказывал продолжать наказание.
Под конец кожа истязуемого не выдержала и покрылась выступившими каплями крови. Он в очередной раз вырубился и повис на верёвках.
— Отвяжите его и посадите в клетку, — распорядился начальник тюрьмы.
Когда цепочка заключённых потянулась на ужин, никто не мог миновать железной клетки, в которой, согнувшись, сидел окровавленный человек. В метровой клетке нельзя было даже выпрямиться — лишь стоять на четырёх конечностях, как животное. Естественно, она была лишена какого-либо укрытия от солнца или дождя. Здесь Ривзу предстояло провести тридцать дней, причём первые пятнадцать без пищи. И никому не было позволено даже приблизиться к клетке на расстояние менее пяти шагов. Нарушителя ждало такое же наказание.
Макс взял свою миску бобов и уселся у другой стены хижины, чтобы не видеть ужасной клетки с обречённым человеком. Рядом присел Майк. Лицо его было потным. Экзекуция нисколько не испортила ему аппетит. Макс посмотрел на его сосредоточенное, чавкающее лицо и отставил свою миску. Свернул сигарету и закурил.
— Ты что, не голоден? — спросил Майк. — Ну, тогда я доем после тебя, если не возражаешь. Что-то я подустал и проголодался.
Макс смерил его холодным взглядом, прикидывая, не надеть ли свою миску на голову этому животному, но, передумав, просто со злостью перевернул её на землю.
— Зачем ты это сделал? — искренне удивился Майк.
— Теперь я знаю, почему ты остался здесь вольнонаёмным, — презрительно произнёс Макс. — Ты думаешь, что, бичуя других, можешь расквитаться с этим несправедливым миром.
— Ах, вот ты как обо мне думаешь, — мягко улыбнулся негр.
— Да, именно так! — зло бросил Макс.
— Ни хрена ты не понимаешь, парень, — с горечью сказал Майк. — Много лет назад, когда я попал сюда, я видел наказание, подобное тому, которое ты видел сегодня. Подобное, но далеко не такое. Несчастный парень был изрезан бичом на куски. Он умер спустя два дня. После этого я взял бич, и с тех пор у меня не умер ни один человек. А я здесь уже двенадцать лет. Если ты приглядишься к его телу повнимательнее, то заметишь, что у него нет ни одного следа на груди, а на спине ни один не накладывается на другой. Я понимаю, что моя работа — не из самых благородных, но кому-то же надо её делать. Знал бы ты, как я ненавижу страдания других, пусть даже таких отпетых негодяев, как Ривз.
Макс уставился перед собой, напряжённо обдумывая только что услышанное признание. Понемногу он начал понимать его и верить в искренность его слов. Не говоря ни слова, он пододвинул негру свой кисет. Так же, молча, Майк свернул сигарету и закурил.
Джим Ривз вошёл в хижину и подождал, пока глаза привыкнут к темноте. Прошёл месяц с тех пор, как его, скрючившегося, покрытого собственными испражнениями, вынесли из клетки. Различив койку Макса в темноте, он подошёл к нему и тронул за плечо. Макс окинул его безразличным взглядом.
— Мне нужно выбраться отсюда, — скороговоркой выпалил он.
— Всем нужно, — меланхолично произнёс Макс, не вынимая сигареты изо рта. — Вот только пока никому это не удавалось.
— Нам удастся. У меня разработан безупречный план. Но для его выполнения нужны двое. Вторым я выбрал тебя, индеец.
— Пару месяцев назад у тебя уже был великолепный план, не так ли? И потом, с какой стати ты выбрал меня? Почему не кого-нибудь из твоих старых дружков?
— Потому что большинство из них — городские, — горячо зашептал Ривз. — Они и двух дней не протянут в болотах.
Макс удивлённо сел в гамаке.
— Нет, ты точно слетел с катушек в своей клетке, — проговорил Макс, глядя в горящие фанатичным огнём глаза Ривза. — Никто не может перебраться через болота. Это же сорок миль смерти! Единственный путь на север через деревню.
— Я тоже так думал, — горько ухмыльнулся Ривз. — Кажется, чего легче: перемахнул через стену и вперёд по дороге. Им даже не понадобились собаки — эти паскудные кагуны хуже собак. Отловили меня — и глазом не успел моргнуть. Всё-таки десять долларов — это десять долларов.
