Техасский рейнджер. Клан Аризоны - Грэй Зейн (мир книг .txt) 📗
— О, Господи, благодарю тебя! Ты знаешь, я чувствую, что это именно он выстрелил в маленького Рока. Я сохранила пулю, ты видишь, это не сорок четвертый калибр.
Додж внимательно рассмотрел крохотный свинцовый снаряд, попавший в малыша. Если он не ошибался, то выпустил его винчестер тридцать восьмого калибра. Он вернул пулю Нан.
— Когда-нибудь мы все узнаем.
— Додж, — позвал снаружи Стив. — Пора собираться. Выходите с Нан. Сейчас седлаем лошадей и трогаемся в путь.
Глава 12
Дядя Билл решил поехать вперед и где-нибудь подальше среди скал закопать обезображенное тело Кила. Додж вначале боялся, что эту акцию не удастся провести тайком от девушки. Но скоро он понял, что о ней можно не беспокоиться. Она была бледна и молчалива, но лицо ее выражало решимость принять действительность такой, какая она есть. Она ни разу не обернулась на дом и не пожаловалась на усталость.
Коплас возглавил отряд. Он, казалось, даже не смотрел на землю, чтобы проследить направление поспешного отступления бандитов. Он заслуженно считался лучшим охотником в Тонто и подобно ковбою умел различать следы прямо из седла. Его наметанному глазу достаточно было одного беглого взгляда, чтобы заметить то, что Доджу приходилось отыскивать. Впрочем, несущиеся лошади проложили такую широкую просеку, что следы копыт не заметить было невозможно. Но Доджу пришлось потрудиться, чтобы отыскать на земле капельки крови. Он был уверен, что беглецы не могли уйти далеко, так как с ним были раненые. Они, очевидно, не успели перевязать раны, и Додж испытывал чувство мрачного удовлетворения, когда находил багряные пятна на сверкающих листьях манзаниты, на поваленных стволах деревьев, а местами в пыли натекли целые лужицы.
Они ехали по хорошо утоптанной дороге, проложенной от ранчо Лилли. Старый Рок никогда не использовал колесного транспорта в хозяйстве, но широкая дорога совсем не походила на узенькую лесную тропинку. Коплас ровной рысью скакал впереди. Если он и боялся засады, то не подавал вида. Впрочем, и ему, и Доджу было совершенно ясно, что Хатуэй сейчас вряд ли решится останавливаться и устраивать засаду. Он видел, как убили его приятелей, может быть, и сам был ранен, и скорее всего улетал, как на крыльях, подальше от поля битвы. Хотя Туитчел или Килы могли остановиться и закончить за него сражение.
Скоро извилистая дорога спустилась с холма. Додж поднял голову и в который раз залюбовался величественным Римом. Черная вершина сияла золотом в солнечных лучах, чуть ниже следовали полосы красноватой породы, которые затем переходили в зеленые склоны, изрезанные каньонами, уже окрасившимися в осенние тона. Шум бурлящего потока наполнял уши. Вначале его течение было неторопливым, с тихими заводями, ленивыми поворотами, а теперь он обрушивался вниз, к мрачному каменному лабиринту, который Додж не раз видел сверху. Здесь вода приобрела желтоватый янтарный оттенок, под цвет осенних листьев. По берегам его толпились сикаморы, клены, ивы, березы и создавали тень всех оттенков желтого, красного, коричного, зеленого.
В узкой долине первой террасы они увидели грубую деревянную хижину посреди убого поля с помятой потоптанной кукурузой. Из двери выглянула длинноволосая женщина в потрепанной одежде. Злобно залаяла собака, Коплас проскакал мимо хижины, даже не оглянувшись. Нан сообщила Доджу, что это хозяйство Хокинса, который гораздо больше симпатизировал Хатуэю, чем Лилли.
Всадники переправились через ручей, но лошади остановились посередине по колено в воде и вволю напились. Камни на другом берегу были еще мокрыми после того, как здесь выскочила предыдущая группа. Ручей делал широкие повороты, и скоро в него влился еще один поток, после чего он замедлил течение, и теперь то здесь, то там под большими соснами образовывались глубокие темные прудики. Посреди деревьев показалась еще одна одинокая хижина, вокруг не было ни поля, ни садика. Здесь царило молчание и запустение, только единственное окошко черным глазом вопросительно смотрело на проезжающих. Коплас еще дважды пересекал ручей, а потом поехал по мягкому ковру из сосновых игл, нападавших под огромными деревьями. Доджу еще ни разу не приходилось спускаться так далеко от ранчо, — они проехали уже около пяти миль. Он увидел просвет между деревьями, а потом выехал на большую поляну. Отсюда виднелась крыша дома, пасущийся скот, пахло дымом. Справа от этого ранчо начиналась дорога на Рисон — около двадцати миль. Пыль на этой дороге лежала давно не тронутая копытами, а вот на тропинке вдоль ручья еще не просохли следы недавно проскакавших лошадей.
— Ну вот, Додж, отсюда и начинается Тропа Тонто, — объявил дядя Билл. — И ведет она прямо в Адовы Ворота, где мы и найдем наших друзей-самогонщиков. Здесь довольно пустынно, этой дорогой редко пользуются.
Коплас направил коня в едва заметный проход между кустами, за ним последовал Билл, Нан поехала третьей, затем Додж, а Стив замыкал группу. Дорожка была очень узкая, они ехали следом друг за другом, почти шагом. Следуя течению ручья, всадники вступили в ущелье. Здесь была влажная прохладная тень; с покрытых мхом утесов стекали чистые родники; в лицо летели холодные брызги, стремена задевали за кусты.
Но вот они выехали на открытое пространство. Додж оглядел широкую долину, с западной ее стороны темнели покрытые лесом горные склоны.
— Это гора Мертвой Лошади, — объяснил Стив, — отец очень любил здесь охотиться на медведей.
Слева от них склон был очень крутой и обрывистый, такой высокий, что вершина была совсем не видна. Быстро оглядев открывшееся перед ними зрелище, Додж восхищенно воскликнул:
— Нан! Здесь могло бы быть потрясающее — ранчо! Как будто специально для нас!
— Это называется Медвежье Плато, — ответила она. — Но место здесь слишком дикое и пустынное даже для тебя. Когда-то оно принадлежало отцу, но, кажется, все пошло в уплату за белого мула.
— Хатуэю? — поинтересовался Додж.
— По крайней мере, он так говорит. Но отец этого не признавал, и никаких бумаг ему не передавал, это я точно помню. Только маленькие коричневые кувшинчики.
— Ага. Что ж, я готов отдать за это тысячи маленьких коричневых кувшинчиков, пустых или полных. Господи, как же хорошо! А вон дом под теми большими деревьями, что это — сосны? А, нет, это ели. И эти островки сумаха, и красные вьюны…
Додж с удивлением увидел, что Коплас остановился и подъехал к нему вместе с Биллом.
— Я видел лошадей, но, по-моему, это не те, которых мы ищем, — сказал Коплас.
— Четыре. Две гнедых, одна белая и одна рыжая, — добавил Додж. — Да, среди банды Хатуэя ни у кого не было ни белой, ни рыжей лошади.
— Хатуэй, мне кажется, направился к Адовым Воротам, — добавил Коплас.
— А может, в Бычий Каньон, Джим? — предложил Стив, подъезжая к ним. — Хатуэй не раз говорил, что у него там какой-то охотничий лагерь.
— Это, конечно, только предлог, — быстро ответил метис. — Стив, а куда вы обычно отвозили сорго?
— Ну, обычно мы направлялись по дороге от ранчо Селигмана, примерно тремя милями ниже Мертвой Лошади, оттуда к голому скалистому хребту на западе Тонто, По этой дороге мы ехали до самого устья Бычьего Каньона, затем мы затаскивали сорго на утес и сваливали его там. Вот и все, что я знаю.
— Голый хребет, — задумчиво повторил Додж, — вероятно для того, чтобы спрятать следы, э?
— О, эти адские пять миль! За каждую поездку мы совершенно выматывали своих лошадей. К тому же каждый раз приходилось ехать ночью.
— Коплас, ты знаешь эту местность? — спросил Додж.
— Да, случалось охотиться на оленя и медведя.
— Ну-ка, расскажи мне, где здесь что, — продолжал Додж. — Я побывал на этих Болд Риджез. Оттуда видно, что каньоны сходятся в какую-то глубокую дыру.
— Это и есть Адовы Ворота. Там у Хатуэя может быть берлога, где он прячется, но самогонная установка — вряд ли.
— И я не думаю, что он потащил бы туда тяжело раненых.
— Нет, конечно. Я считаю, что вся банда переправится через залив ниже Медвежьего Плато и попытается укрыться у друзей в Грин Вели, а может быть, и в Рисон поедут.
