Чик Боудри — техасский рейнджер - Ламур Луис (электронные книги бесплатно .TXT) 📗
Чик зевнул и встал, нож тут же исчез. Хикс обмерил его проницательным старческим взором: два револьвера, ястребиное лицо, глубокий вдавленный шрам на правой деке.
— Надолго к нам? — спросил он.
— Может, и надолго. — Чик подтянул и поправил оружейный пояс. — А если найду работу, то пробуду еще дольше.
— Аверилл вроде хотел нанять несколько человек.
Боудри усмехнулся.
— Пальцем не пошевелю, пока у меня есть сорок долларов! — сказал он.
Хикс засмеялся.
— И правильно. В твои годы я был таким же. Если в кармане звенел лишний доллар, я чувствовал себя богачом.
Чик Боудри перешел улицу и направился к «Одинокой звезде».
Прошел месяц, и он кое-что узнал. Вначале его начальник, капитан Мак-Нелли, сомневался: все-таки шестнадцать лет — большой срок. И все же разрешил Чику расследовать этот случай.
Боудри начал с того, что через службу рейнджеров навел справки о событиях в Ричмонде и Галвестоне.
Самюэль Гейтсби был уважаемым бизнесменом, южанином с широкими связями в Нью-Йорке. Сразу после Гражданской войны он приумножил состояние.
Гилберт Мейсон служил майором в армии южан, женился на девушке, которую знал с детства, и приехал на Запад, полный энергии, надежд и любви к прелестной молодой жене. Судя по документам, Запад поглотил обоих без следа.
Боудри запросил дополнительную информацию на Гейтсби. Этот человек вложил большие деньги в хлопковую и кораблестроительную промышленности и оказался давним другом и сослуживцем Мейсона.
Под навесом «Одинокой звезды» Боудри остановился и прочитал письмо, полученное несколько дней назад:
«Самюэль Гейтсби исчез шестнадцать лет назад, выехав из Эль-Пасо. Два его брата, оба состоятельные люди, предложили вознаграждение в несколько тысяч долларов за информацию о его местонахождении. Больше о Гейтсби не слышали. Тагвелл Гейтсби желал бы находиться в курсе всего, что вы узнаете. Если это будет необходимо, он готов выехать на Запад для опознания».
Большой камень около дома в долине отмечал чью-то безымянную могилу. У Боудри на этот счет имелись кое-какие мысли, но он не думал, что там лежал Гейтсби.
Когда Боудри вошел в салун, на физиономии Джонни Грира появилась надежда, поскольку последние три недели ковбой в черной шляпе с низкой тульей не раз угощал его. Боудри сел за стол и знаком пригласил Грира присоединиться.
Джонни, слегка покачиваясь, заторопился к столу Чика. Мрачный бармен, оторвавшись от стула в дальнем конце бара, принес два стакана и бутылку.
— Подайте нам пару порций вашего бесплатного ленча, — сказал Боудри и бросил на стол монету.
Подождав, пока бармен вернулся на место, Боудри налил виски и после того, как Грир осушил стаканчик, налил ему еще и отодвинул бутылку.
Джонни с обидой взглянул на него.
— Сначала поешьте чего-нибудь, лотом продолжите, — сказал Боудри. — Надо поговорить.
— Спасибо. Здесь мало кто уважает меня, старика, а все потому, что иной раз пропущу стаканчик-другой.
— Джонни, я хочу кое-что узнать, а вы единственный человек в городе, у которого хватит смелости мне все рассказать.
Черты лица Джонни заострились, налитые кровью под опухшими веками глаза поднялись и… опустились.
— Что бы я ни знал, все позабылось из-за виски.
— А мне кажется, не позабылось, — спокойно сказал Боудри. — И я думаю, что из-за этого вы начали пить.
Чик снова наполнил стакан Джонни, но старик к нему не притронулся.
— Джонни, что случилось с Мэри Мейсон?
Лицо Джонни побелело так, будто ему стало плохо. Он посмотрел на Боудри совершенно трезвым взглядом. Черные глаза Боудри глядели на него жестко и безжалостно.
— Она умерла. И не спрашивайте ни о чем.
— Джонни, — сказал Боудри мягко и убедительно, — человек по имени Джил Мейсон выстроил себе дом, о котором мог только мечтать, привез жену, чтобы вместе наслаждаться жизнью, у них была маленькая дочурка. Я тоже хочу иметь свой дом, Джонни. И вы тоже. Любой человек к западу от Бразос не отказался бы от собственного дома. Джил Мейсон выстроил его своими руками. Его мечты исполнились, но его убили, Джонни. Мне надо знать, как это случилось.
— Он убьет меня!
— Джонни, большинство здесь видит в вас обыкновенного опустившегося пьянчужку. Но я смотрю на это по-другому, потому что знаю ваше прошлое. Вы были великолепным ковбоем, одним из лучших. Для того чтобы стать тем, кем вы были, нужно быть настоящим мужчиной. И чтобы завоевать такое уважение, которым пользовались вы, тоже надо было быть настоящим мужчиной. Что произошло, Джонни?
Не отрывая глаз от стакана с виски, Грир покачал головой.
— Джонни, скоро сюда прибудет дилижанс. На нем приедет симпатичная молодая девушка. Она — дочь Мэри Мейсон и будет жить на ранчо вместе с Мэдом Соуэрсом. Она никогда его не видела и не знает, что ей уготовано. Все эти годы она училась в школе.
Джонни неотрывно смотрел на стакан, затем отодвинулся от стола.
— В те времена нас здесь было мало, а под его началом ходила банда головорезов, которые могли убить просто так, от нечего делать. В те времена тут законом и не пахло. Всякий мог делать все, что хочет, а на стороне Мэда Соуэрса была сила. — Джонни уставился на Боудри набрякшими, покрасневшими от виски глазами. — Я знал, что должно случиться, знал, но не помог.
— Чем вы могли помочь?
— Не знаю. Может, ничем. Я никогда не умел стрелять так же хорошо, как его головорезы. Я видел, как Соуэрс глядит на нее, и знал, что у него на уме. Я подъехал к Мейсону, чтобы предупредить его, но опоздал. Как раз в тот день они с ним покончили. Думаю, Мэд убьет меня за эти разговоры, но, похоже, мое время уже подошло. Мэд Соуэрс убил Мейсона из-за жены. — Он не отрываясь смотрел на виски. — Он привез ее к себе на ранчо и держал взаперти. Она жила хуже собаки. Он отправил ее дочку в школу и пообещал, что убьет ребенка, если мать не будет делать то, что ей прикажут.
Потом Мэд заявил, что наметил себе новую женщину. «Пусть подрастет, — говорил он. — Все равно моей станет».
Мэри сбежала, как только подвернулся случай. Он догнал и убил ее. Побоялся, что опять убежит и кому-нибудь все выложит.
На улице раздались дикие крики, сопровождаемые топотом копыт.
— Это он. Это Мэд со своей шайкой. Дик Рубин, Хенсмен, Морел и Люк Бойер. Рубин и Бойер были с Соуэрсом, когда тот убил Мэри.
За криками ковбоев Боудри услышал звук приближающегося дилижанса. Боудри побледнел, и эту бледность не скрыл даже темно-коричневый загар. Он лихорадочно думал. Что можно сделать? Что может сделать он как официальное лицо? В те времена законов не существовало, но сейчас они есть, к тому же Соуэрс — опекун девушки.
Все говорило о том, что девушка в дилижансе — Карлотта, о которой упоминалось в письме. Ей предстоит пережить то, что пережила ее мать, но у Боудри не было никаких улик, кроме рассказа Джонни Грира, да и тот будет полезен лишь только, если доживет до суда.
Чик вышел на улицу, прислонился к столбу, поддерживающему навес. Впервые он пожалел, что был представителем закона. Иначе он нашел бы причину повздорить с Соуэрсом и просто убил бы его.
Чик покачал головой. Грешно так думать. Так мог бы поступить прежний Боудри, тот, который еще не встретился с Мак-Нелли.
Дилижанс подкатил и остановился, подняв столб пыли. Отворилась дверца, и вышла молодая девушка.
От удивления у Чика Боудри перехватило дыхание. Она была точной копией женщины с дагерротипа, лежащего у него в кармане: очень красивая, самая настоящая леди.
Затем он перевел взгляд на Мэда Соуэрса и увидел, что тот тоже поразился сходству дочери с матерью. Затем изумление сменилось торжеством и каким-то животным нетерпением. Соуэрс протолкался вперед. Его клетчатая рубашка не первой свежести была расстегнута наполовину, обнажая широкую волосатую грудь.
— Привет, Мэри! — сказал он. — Я Мэд Соуэрс, твой опекун!
Мэри? Почему Мэри?
Она весело улыбнулась в ответ, но Боудри стоял достаточно близко, чтобы разглядеть в ее глазах тревогу.
