Древний человек и океан - Хейердал Тур (книги полностью .TXT) 📗
Среди множества географических названий на шумерских плитках легко опознаются местные, тогда как наименования чужих стран не совпадают с современными. На плитках, где речь идет о морской торговле, чаще всего встречаем Дильмун, или Тельмун, отождествляемый большинством современных исследователей с Бахрейном — островом в Персидском заливе, изобилующим остатками древних акведуков, могильников и храмов, чей возраст, по мнению датских археологов во главе с П. Глобом и Дж. Бибби, превосходит возраст самой шумерской цивилизации. Дильмун играет видную роль в древнешумерских мифах; его продолжали упоминать в месопотамских официальных документах и торговых отчетах долго после того, как исчезли сами шумеры. Один ассирийский правитель писал в своем титуле: «Царь Дильмуна и Мелуххи». Видный авторитет по истории шумеров профессор Крамер предположительно отождествляет Meлухху с Эфиопией, а в Магане (название еще одной далекой страны, чьи корабли заходили в порты Двуречья) он видит Египет (Kramer, 1963[192]). Другие исследователи отождествляют Мелухху с индской цивилизацией, а Маган (Макан) — с Оманом (Bibby, 1969[36]). Совсем неопознанными остаются такие далекие страны, как расположенные за Дильмуном Хазмани и Куппи, до которых надо было долго добираться по морю и по суше. В одном ниневийском тексте о дальности этих стран говорится, что посланцы из Куппи «находились в пути шесть месяцев, чтобы доставить дары и приветствовать царя» (Oppenheim, 1954[238]). Если шумерские камышовые суда не уступали в скорости египетским папирусным ладьям, которые, по Эратосфену, доходили от Ганга до Цейлона (Шри Ланка) за 20 дней, вполне вероятно, что упомянутые посланцы прибывали с какой-нибудь части Малайского архипелага или даже из Китая.
После нашего второго плавания на папирусной ладье через Атлантику один из моих товарищей по «Ра», Карло Маури, отправился пешим ходом и верхом по следам Марко Поло; на путь от Месопотамии до рубежей Китая у него ушло чуть больше шести месяцев. Посланцы из Куппи плыли по морю. Если предположить, что они шли из какого-нибудь великого королевства на Суматре или Яве, причем не всегда дул попутный ветер, нельзя отрицать возможность того, что в других случаях они вполне могли пройти столько же в другую сторону, а до Китая путь короче.
Судя по источникам и археологическим данным, цивилизации Индонезии и Китая, как и цивилизация Индской долины, сложились позже расцвета шумерской цивилизации в Двуречье. Конечно, в большинстве этих областей уже началось независимое развитие культуры, и все же нет оснований отрицать возможность того, что отдельные странствующие купцы или «посланцы» вроде упоминаемых на плитках могли переносить на большие расстояния полезные идеи там, где не было регулярного контакта. Судя по текстам из Александрии и Ниневии, в ранний период мореплавания на камышовых судах Индия поддерживала связи и с Шумером, и с Египтом, так что осторожность в подходе к этой проблеме предписывает нам не исключать какие-либо части азиатского приморья из цепочки, по которой могли передаваться культурные импульсы во II тысячелетии до н. э., когда многие неприметные до той поры культуры этого региона развились в подлинные цивилизации. Сезонные смены ветров и течения в области муссонов благоприятствовали всем видам морских сообщений в Индийском океане, тогда как постоянные пассаты и сопутствующие им мощные течения тихоокеанского полушария вынуждали древних мореплавателей Ближнего Востока, долины Инда и даже Малайского архипелага ограничивать свои вылазки на восток прибрежными водами Азии.
Значение Дильмуна (Бахрейн) как ярмарки и торгового центра для окружающих цивилизаций во времена шумеров ясно отражено и в текстах, и в археологических находках. Ведущая роль этого острова в шумерской мифологии по меньшей мере заслуживает внимания. Крамер справедливо связывает с шумерами идейные представления и пантеон, оказавшие столь сильное влияние на народы Ближнего Востока. Ассирийцы и вавилоняне целиком восприняли это наследие; хетты переводили его на свой язык; оно было ассимилировано древними греками. Иудаизм, христианство и мусульманство донесли некоторые древнешумерские представления до современного мира (Kramer, 1944[191]). Согласно библейским текстам, Авраам, первый патриарх всех этих трех религий, был уроженцем шумерской столицы Ур. Вместе с отцом и всем своим племенем он в начале II тысячелетия до н. э. покинул этот порт на берегу Персидского залива, пересек все Двуречье и дошел до средиземноморской области ханаанеев. Шумеры как политическая единица постепенно исчезли после разрушения Ура около 2050 г. до н. э. Но какие-то верования Ура сохранялись племенем Авраама, которого считают основателем иудейской, христианской и мусульманской религий, и вошли в письменные источники. К числу уцелевших преданий, происходящих, очевидно, из Ура, относится рассказ о потопе, погубившем большую часть человечества.
По другую сторону Малой Азии рассказ о столь же чудовищной катастрофе услышали от египтян древние греки. По этой версии, древнейший известный центр цивилизации погиб, когда в Атлантике затонул целый остров вместе со всем населением. Позднее до греков дошла также иудейская версия, родившаяся на азиатской стороне Аравийского полуострова и принесенная в Средиземноморье. Однако народы Двуречья говорили не о затонувшем острове, а о всемирном потопе, которым верховный бог покарал их предков.
Лишь в прошлом столетии археологи обнаружили месопотамские тексты более древние, чем Ветхий завет с его версией всемирного потопа. На одной из десятков тысяч клинописных плиток из архива ассирийского царя Ашурбанипала в 1872 г. удалось прочесть подробный рассказ о потопе, настолько похожий на более поздний иудейский, что было очевидно: оба восходят к одному источнику. В ассирийской версии на месте библейского Ноя видим Ут-нипиштима, на месте иудейского бога Яхве — шумеро-ассирийского бога вод Энки. Этот самый Энки сообщил Ут-нипиштиму о решении других богов истребить человечество и научил его построить большой корабль и взять на борт свою семью и скот. Шесть дней и ночей свирепствовал страшный потоп, на седьмой день корабль пристал к горе в Верхнем Курдистане, то есть примерно в той же области, где, по иудейскому преданию, Ной пристал к горе Арарат. Был выпущен голубь, затем ласточка, но обе птицы вернулись, и лишь после того, как не возвратился выпущенный ворон, Ут-нипиштим понял, что воды спадают. Он сошел с корабля на сушу и принес жертвы богам, которые обещали больше никогда не карать все человечество за грехи отдельных лиц. А спасшимся на корабле было предписано «жить при устье рек, в отдаленье» (Bibby, 1969[36]). Для ассирийцев это могло означать только устье их рек-близнецов, где в прошлом обитали шумеры.
Именно возле этого устья археологи Пенсильванского университета на рубеже нашего столетия раскапывали огромный шумерский зиккурат Ниппура — ориентированную по солнцу, увенчанную храмом ступенчатую пирамиду из тех, что были отличительной чертой древних городов Двуречья. У подножия пирамиды они обнаружили 35 тысяч клинописных плиток, и одна из них содержала древнейшую из дошедших до нас шумерскую версию сказания о потопе. От более поздних версий она отличается тем, что в ней уцелевшие не пристают к высокой горе внутри страны, а заселяют Дильмун, он же остров Бахрейн в Персидском заливе. Будто бы до всемирного потопа были в мире города и царства, но, очевидно, люди чем-то прогневили богов, потому что и в этом сказании небожители постановили истребить человечество. В шумерском тексте, как и в ассирийском, спасти людей решил бог вод Энки. Но в этой версии выбор пал на благочестивого, богобоязненного, кроткого царя по имени Зиусудра, которому Энки посоветовал построить большой корабль. К сожалению, часть плитки, где описывается сам ход строительства, не уцелела, но мы читаем, что потоп опустошал землю семь дней и семь ночей и «могучие волны бросали огромный корабль», пока Уту, шумерский бог Солнца, не явил свой лик и не осветил небо и землю. Зиусудра, подобно Ною, отворил окно и простерся ниц перед богом, после чего принес ему в жертву быка и овцу. Шумерский текст называет Зиусудру продолжателем рода человеческого; боги даровали ему остров Дильмун, чтобы он мог вновь заселить землю (Kramer, 1944[191]).
