Очерк пути из Ситхи в С. Петербург - Врангель Фердинанд Петрович (книги бесплатно читать без .TXT) 📗
Позднее время года заставляло помышлять об отъезде. Приближалось ужасное время желтой горячки, в которое Веракрус становится для чужестранцев почти неизбежным гробом, и Английского пакетбота, ходящего между Фальмутом и Веракрусом, ожидали чрез несколько дней. Наш больной поправился, и мы еще не подвергались климатическому влиянию этой тропической плоской возвышенности; одним словом, настало время продолжать путь. Дорога из Мексики в Веракрус всегда была небезопасна; на ней промышляли искатели спасшие и разбойники, и так как они нападали на путешественников, ехавших из Европы с небольшим капиталом, чтобы в Мексике нажить более, или возвращавшихся оттуда в Европу с накопленным богатством, то эти большие и малые суммы поощряли героев большой дороги к новым подвигам. В продолжение пребывания нашего в Мексике не проходило недели, чтобы туда не приходил ограбленный дилижанс, и. раза два случалось, что пассажиры, имевшие довольно решимости, чтобы защищать свое имущество, подверглись большой беде. Одному Англичанину отсекли разбойники руку, другому Американцу раскололи череп. Положение жены моей делало предстоящий путь для нас тем более опасным, что дорога дурна, и дилижансы ездят чрезвычайно скоро; хотя в карете на мулах спокойнее ехать, за то тем более подвергаешься нападениям разбойников, и проедешь вдвое долее. Человек пять, шесть солдат, которых правительство дает в проводники по требованию путешественников, обыкновенно улизнут первые, когда покажутся человека два решительных разбойников. Однако же, взвесив все обстоятельства, я предпочел дилижансу наемную карету, и ровно чрез месяц по прибытии в Мексику, 8-го Марта, выехали мы оттуда, в сопровождении Г. фон Герольта, в карете, запряженной семью мулами, во всем подобной той, в которой мы приехали из Гвадалахары. Для безопасности дали нам эскорт из пяти драгун, которые в каждом месте сменялись и становились тем безобразнее, чем далее мы отъезжали от столицы.
Доехав до одной венты, стоящей подле скалы, мы остановились, чтобы подождать человек двух отставших проводников наших. Скала, подле самой дороги, обратила на себя наше внимание; мы подошли к ней ближе, и, к немалому удивлению, я увидел в. ней несколько пещер, обитаемых Индейцами, которые пребыли совершенно верными природному состоянию своих предков, Астеков. Семейства их казались многочисленными; множество запачканных ребятишек играли в расселинах стен; мужчин и женщин не было дома, а нам некогда было ждать их, чтобы осмотреть хозяйство этих жителей пещер в нескольких верстах от Мексики. На ночь заехали мы в Кордовскую венту, где готовилось празднество в честь патрона того места, Святого Хуана. Из соседства наехали верхом кабалеросы с своими сеньоритами; дворы наполнились; слышно было ликование толпы, смотревшей на бой быков; потом зазвучала гитара, сопровождаемая несколькими женскими и мужскими голосами; около неё собралась группа танцоров фанданго, которые плясали без усталости. С наступлением темноты началась в часовне обедня; потом сожжен фейерверк, пошла пальба, песни, колокольный звон, и к крайнему нашему сожалению, шум не утихал до самого утра. Чрезвычайно дурная вода также способствовала к тому, чтобы сделать нам ночлег неприятным, а кроме того, мы должны были отказаться и от всех удобств покойного помещения.
Мы заметно поднимались на высоту: воздух становился реже, свежее, даже холоднее, страна принимала более северный вид, а на второй день путешествия мы проезжали уже по пихтовым лесам. В Баранке де Хуанес находились мы на высоте 10,486 футов над поверхностью моря. Тут и вблизи следующей венты, Рио-Фрио, в горном ущелий, любимое местопребывание разбойников. Хотя от Рио-Фрио местоположение становится низменное, однако же страна еще не возделана почти до венты Сан-Мартин, в которой мы провели вторую ночь. Там мы были уже на 2750 футов ниже Баранки де Хуанес, на плодородной равнине, в terra templada. До города Ла-Пуэблы, земля превосходно обработана; богатые пашни, многочисленные хозяйственные строения, красивые селения; чрез которые пролегает дорога; придают стране вид, тем более привлекательный для путешественника, что он только выехал из суровых горных ущелий. Здесь преимущественно возделывается пшеница, которая в хорошие годы дает урожаю 80-е зерно. С правой стороны дороги видели мы знаменитую пирамиду Чолульскую, памятник времен Тольтеков, которые в последствии были вытеснены и порабощены пришедшими с севера Астеками. Этот памятник, Theocalli, имеет 177 футов вышины; на тупой маковке его стоит теперь часовня. На половине дороги от Сан-Мартина до Пуэблы есть место, с которого видны на горизонте три известные вулкана в Мексике: Орисаба, Истацигуатль и Попокатепетль; два последние на четверть вышины своей были покрыты вновь выпавшим снегом, который днем стаял, и только вершины сохранили свой вечный ледяной покров.
Мы приехали в Пуэблу еще рано днем, и охотно поехали бы далее, если бы явился наш конвой, но это продлилось до позднего вечера, и мы остались ночевать. Улицы в Пуэбле узки и кривы, здания нечисты, и вообще вид города неприятен; собор знаменит великолепием и богатством, а жители, 75,000 человек, исступленные Католики.
Простудившись в горах, я лег в постель; однако же на другой день мы отправились рано утром. Погода была ветреная и холодная, дорога песчаная; страна вскоре утратила вид плодородия, и близ местечка Пиналь мы опять проезжали чрез пихтовый лес, который также служит пристанищем бандитам. Пиналь стоит около 1,000 футов выше Пуэблы; далее страна безлесна, ровна, бедна водою, но местами возделана. Мощеная дорога построена во время Испанцев с неимоверными трудами и в величественном виде; но теперь развалилась, и часто по ней невозможно бывает проехать. На протяжении около 13 лег, почти до Пероте, дорога идет по степи, плоской, безлесной, невозделанной; горизонт вдалеке замыкается горами. Летом, во время дождей, эта печальная пустыня стоит под водою, а при проезде нашем нельзя было найти ни капли. Степь была покрыта густым туманом, который потом рассеялся; но верно содействовал к произведению обманчивых воздушных явлений, от которых голая степь казалась нам поверхностью вод, селением или лесом. Нам попадалось навстречу несколько групп вооруженных всадников: это явление каждый раз наводило страх на наш конвой, который верно от души желал, чтобы эти всадники исчезали в воздухе, как Фата-Моргана; но идем живее была потом радость солдата, когда страшные кабальеросы добродушно подъезжали и вместе с ними закуривали сигары. После каждой такой встречи, храбрые наши воины одушевлялись веселым расположением духа, становились очень разговорчивы, часто вынимали сабли, и казались грозными, пока снова не выскакивали из отдаленного облака пыли новые всадники, которые налагали на них глубокое молчание.
Около Пероте почва состоит из чернозема, и потому возделана. Местечко это маловажно, и замечательно только, как единственная крепость во всей земле; но ее тем легче обойти, что она стоит на равнине, в углублении и в стороне от большой дороги.
И на следующий день густой туман покрыл страну за Пероте; мы могли различать только ближайшие предметы — деревья ocote, род сосны. В местечке Лас-Вигас нас уведомили, что далее уже нечего опасаться разбойников, lardo es; в следствие этого, наши провожатые, las tropas, нас оставили. Дома в Лас-Вигасе построены из бревен, наподобие наших крестьянских; также и в следующих деревнях до. Халапы. Некоторое протяжение дороги покрыто черным обгоревшим камнем, и напоминало нам об остатках извержений в Агуакатлане; но здесь уже разведены кактусы, й деревья осоие местами торчали между черными шлаками. Перед домом одного крестьянина стояло сосновое дерево, и на нем для продажи развешены были апельсины и бананы; множество их и свежесть листьев доказывали, что жаркая страна, terra caliente, должна быть очень близко, не смотря на суровость окрестности. Вскоре начали мы быстро спускаться; воздух становился теплее, и в несколько часов, с краткими промежутками переезжали мы из пихтового леса в полосы дубов, ежевики, сирени, дурмана, стоявшего в полном цвете; затем следовали персиковые, апельсинные деревья, платаны, с каждым шагом прозябение становилось роскошнее, страна возделанное: перед Халапою принимает она вид прелестного сада. Влажность воздуха и его сильнейшее давление имели на нас, береговых жителей, чрезвычайно благодетельное действие, и мы тем живее наслаждались прелестями этой страны, столь чудесно украшенной природою. Невозможно вообразить роскошного, бесконечно разнообразного прозябения около Халапы. Этот красивый городок, хотя еще на высоте облачного слоя, находится уже 3500 футами ниже Лас-Вигаса, и этой значительной разности обязан той особенности, что в нем могут прозябать растения почти всех полос жаркой и холодной земли. Халапа славится здоровым, хотя и сырым климатом; из Веракруса уезжают туда от желтой горячки, и едущие из Мексики проживают в Халапе несколько времени, чтобы не вдруг подвергнуться утомительному жару низменной полосы. В ожидании прихода Тириона, Английского пакетбота, из Фальмута, там собралось уже из Мексики несколько семейств, к которым присоединились и мы.
