Цезарь Каскабель (иллюстр.) - Верн Жюль Габриэль (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений TXT) 📗

— На запад? — Жан вопросительно посмотрел на отца.

— Да! Покажи по атласу, какой дорогой надо идти, чтобы попасть в Европу?

— Сначала нужно будет пересечь Калифорнию, Орегон и территорию штата Вашингтон до северной границы Соединенных Штатов.

— А дальше?

— Дальше будет Британская Колумбия…

— Тьфу! — возмутился господин Каскабель. — А ее никак нельзя обойти?

— Нет, отец!

— Ладно, пройдем! А потом?

— Потом мы дойдем до границы Колумбии с Аляской…

— Она принадлежит Англии?

— Нет, России; по крайней мере, принадлежала, так как давно поговаривают о ее присоединении…

— К Англии?

— Нет, к Соединенным Штатам [53].

— Чудесно! А что за Аляской?

— Берингов пролив, разделяющий два континента, Америку и Азию.

— И сколько лье отсюда до этого пролива?

— Тысяча сто.

— Запоминай хорошенько, Наполеона, ты сосчитаешь нам после.

— А я? — спросил Сандр.

— Ты тоже.

— Теперь, Жан, этот пролив, какой он ширины?

— Около двадцати лье [54], папа.

— О! Целых двадцать лье! — воскликнула госпожа Каскабель.

— Ручеек, Корнелия, можно считать, всего-навсего ручеек.

— Ручеек?

— Да! Впрочем, Жан, разве твой пролив не замерзает зимой?

— Да, отец! В течение четырех или пяти месяцев в году он покрыт льдом…

— Браво! И можно пересечь его по льду?

— Можно. Так и делают.

— Ах! Чудесный пролив!

— А дальше, — спросила Корнелия, — разве нет морей?

— Нет! Дальше — Азиатский континент, который простирается вплоть до европейской части России.

— Покажи-ка, Жан.

Жан разыскал в атласе общую карту Азии, и господин Каскабель начал ее пристально изучать.

— Устраивает, — сказал он, — если только в этой твоей Азии не слишком много диких стран.

— Не слишком, папа.

— А где начинается Европа?

— Здесь. — Жан указал пальцем на Уральский хребет.

— И какое расстояние от этого пролива… от Берингова ручейка до Европейской России?

— Тысяча шестьсот лье.

— А до Франции?

— Еще около шестисот.

— Так сколько всего, если считать от Сакраменто?

— Три тысячи триста двадцать лье! — одновременно выкрикнули Сандр и Наполеона.

— Молодцы! — похвалил господин Каскабель. — Итак, на восток — две тысячи двести лье?

— Да, папа.

— А на запад — примерно три триста?

— Да, то есть тысяча сто лье разницы…

— Разница не в пользу западного пути, — заметил господин Каскабель, — но по этой дороге нет моря! Итак, дети мои, если нельзя идти в одну сторону, нужно идти в другую — вот вам мое дурацкое предложение!

— Здорово! Путешествие задним ходом! — закричал Сандр.

— Нет, Сандр, не задним ходом, а в противоположном направлении.

— Прекрасно, отец, — согласился Жан. — Однако пойми: мы никак не сможем в этом году попасть во Францию, если пойдем на запад.

— Почему?

— Потому что лишних одиннадцать сотен лье — это весьма существенно для нашей «Прекрасной Колесницы» и для ее упряжки.

— Что ж, дети мои, не будем во Франции в этом году, значит, будем в следующем! И я думаю, раз уж нам придется пересечь Россию, с ее ярмарками в Перми, Казани и Нижнем Новгороде, о которых я весьма наслышан, то там мы и задержимся; и обещаю вам, что знаменитая труппа Каскабелей не ударит в грязь лицом и прилично заработает!

Что можно возразить человеку, у которого есть ответы на все вопросы?

Бывают души словно выкованные из стали. Под новыми ударами они сжимаются, закаляются, становятся более упругими. Именно это происходило со славными циркачами. За время своего трудного, полного приключений бродячего существования они вынесли множество испытаний, но никогда еще не находились в столь серьезном положении — сбережения пропали, обычные пути возвращения на родину отрезаны. Однако последний удар судьбы-злодейки оказался столь жестоким, что, почувствовав в себе новые силы, они смело смотрели в будущее.

Госпожа Каскабель, ее сыновья и дочь откликнулись на предложение отца дружными аплодисментами. И тем не менее оно было поистине безумным, и только страстное желание вернуться домой, в Европу, подвигало их решиться на подобный проект. Каково — пересечь северо-запад Америки и Сибирь, направляясь во Францию?

— Браво! Браво! — крикнула Наполеона.

— И бис! Бис! — Сандр не находил слов, чтобы выразить свой энтузиазм.

— Пап, скажи, — спросила Наполеона, — а мы увидим императора России?

— Конечно, если его императорское величество имеет обыкновение развлекаться на ярмарке в Нижнем!

— И он будет на нашем представлении?

— Да! Уж оно доставит ему удовольствие!

— Ах! Как бы я хотела расцеловать его в обе щеки!

— Может, хватит с тебя и одной августейшей щечки, дочурка? — ответил господин Каскабель. — Смотри, будешь его целовать, не испорти корону!

Что касается Клу, то он пребывал в полном восхищении от гения своего хозяина.

Итак, они остановились на следующем маршруте: «Прекрасная Колесница» пройдет через Калифорнию, Орегон и штат Вашингтон до англо-американской границы. У них оставалось около пятнадцати долларов — карманные деньги, не спрятанные, к счастью, в несгораемый шкаф. Понятно, что такой небольшой суммы не хватит на все дорожные расходы, поэтому им придется давать представления в городах и поселках. Впрочем, не стоило сильно огорчаться из-за этих задержек. Все равно надо ждать, пока пролив целиком замерзнет, образовав дорогу для экипажа. А это произойдет не раньше, чем через семь-восемь месяцев.

— И черт меня побери, — заключил господин Каскабель, — если мы не положим в карман несколько хороших гонораров до того, как окажемся на краю Америки!

И правда, «делать деньги» в северных районах Аляски, среди кочевых индейских племен, — сомнительное предприятие. Но не было никаких сомнений, что вплоть до северо-западной границы Соединенных Штатов, в той части нового континента, которую Каскабели еще не посещали, публика будет рваться на представления труппы хотя бы из-за ее доброй репутации и принимать по заслугам.

А дальше… Дальше, в Британской Колумбии, пусть там и достаточно городов, — ни одного концерта, ни за какие деньги! Господин Каскабель не опустится до того, чтобы выпрашивать шиллинги и пенсы! Хватит с них, что экипаж «Прекрасной Колесницы» вынужден пылить более двухсот лье по земле английской колонии!

Что касается сибирской бесконечной пустынной тундры, где редко встречаются даже самоеды [55] или чукчи, не покидающие прибрежные районы, то там, конечно, нельзя рассчитывать на какую-либо выручку. Впрочем, поживем — увидим.

Условившись обо всем, господин Каскабель постановил отправляться в путь на следующее утро.

Пока же Корнелия принялась, как всегда проворно, хлопотать по хозяйству и готовить ужин с помощью Клу.

— Какая удивительная идея, — произнесла она, — пришла в голову господину Каскабелю!

— Да, хозяйка, замечательная идея, как и все, впрочем, что варятся в его котелке… То есть, я хочу сказать, вертятся у него в мозгах…

— К тому же, Клу, в этом направлении нет моря, а значит, нет морской болезни…

— Разве что в проливе есть бортовая качка льда!

— Да ну тебя, Клу, с твоими шуточками!

В это время Сандр выполнил несколько головокружительных, восхитивших его отца прыжков. Наполеона грациозно танцевала, а собаки резвились рядом. Надо восстанавливать форму, ведь скоро — новые представления.

Вдруг Сандр вспомнил:

— А наши животные? Мы не посоветовались с ними насчет предстоящего великого путешествия!

Он тут же подбежал к Вермуту: