Водители фрегатов - Чуковский Николай Корнеевич (книги онлайн .TXT) 📗
Изрядную долю награбленной с «Агнессы» добычи Эмаи забрал с собой. Но на этот раз добычу тащили не воины, а рабы и женщины. Воины шли налегке. Они несли только свое оружие. Пленники после татуировки считались воинами, а оружия у них, кроме ножей, не было никакого, так что они шли с пустыми руками. Рабов было очень мало, и женщины, тоже немногочисленные, изгибались под тяжестью вещей. Эмаи не пожалел даже собственную дочь. Эшу тащила на голове чугунный котел с «Агнессы».
Дорога была трудная – все вверх и вниз. Всюду отвесные скалы, заросшие дремучим лесом холмы, глубокие болотистые ущелья. Лесная тропинка была так узка, что отряд Эмаи растянулся на полверсты. Пленники пробовали запомнить дорогу, чтобы иметь возможность вернуться когда-нибудь, но скоро убедились, что это невозможно. В лесу было множество пересекающих друг друга тропинок, совершенно одинаковых, так что разобраться в них казалось немыслимо. А между тем для новозеландцев в этом не было никакой трудности – они шли вперед уверенно и без всякого колебания.
Эшу сначала шагала впереди всех, рядом со своим отцом. Но тяжелый котел, который она несла, утомлял ее, и постепенно она стала отставать. Через два часа утомительной ходьбы она шла уже рядом с пленниками, которые находились как раз посередине колонны. В это время отряд подымался по склону крутого холма, и Рутерфорд видел, как пот катился крупными каплями с ее лица. Она прерывисто дышала от утомления. Воины, шедшие с пустыми руками, и не думали помочь ей. Им казалось вполне естественным, что все тяжести должны тащить на себе женщины.
Рутерфорду стало жаль девушку. Он подошел к ней, снял с ее головы котел и поставил его себе на голову. Эшу была глубоко поражена его поступком, но не протестовала. Воины сначала подумали было, что Рутерфорд собирается присвоить котел, и хотели вступиться за добычу своего вождя. Но моряк объяснил им, что отдаст котел девушке, когда они придут в деревню Эмаи, и воины оставили его в покое, хотя были очень удивлены.
Эшу, освобожденная от тяжелой ноши, могла бы теперь без труда догнать отца. Но она пошла рядом с Рутерфордом.
В полдень все сели отдохнуть на берегу ручья. Новозеландцы сейчас же принялись бить рыбу копьями. Но рыба была очень мелкая, и попадать в нее им удавалось редко. Только немногим счастливцам достались две-три маленькие рыбки. Остальные не поймали почти ничего.
Морякам неоткуда было взять копья. Но они придумали другой способ ловить рыбу, который оказался гораздо удачней. Сняв свои куртки и связав их рукавами, они опустили их в воду. Получилось нечто вроде невода. Протащив свой невод шагов сорок против течения, они высыпали из него на траву несколько сотен блестящих прыгающих рыбок. Новозеландцы столпились вокруг и от удивления не могли произнести ни звука. Такой простой и удобный способ рыбной ловли был им совершенно неизвестен. Эмаи взял несколько рыбок в руки, чтобы проверить, не заколдованные ли они. Но нет, рыбки были самые настоящие.
Между тем моряки развели костер, налили в котел воды и сварили уху. Ухи вышло так много, что они не съели даже половины и остальное отдали новозеландцам.
Проведя на берегу ручья часа три, отряд двинулся дальше. Но не прошли они и мили, как вдали увидели множество воинов, идущих им навстречу. Лесные тропинки в Новой Зеландии так узки, что разойтись на них почти невозможно, Рутерфорд испугался, как бы отряд Эмаи не затеял драку со встречными из-за дороги. Но опасения его не оправдались. Шедшие навстречу воины предупредительно оставили тропинку и отодвинулись в лес, громко крича:
– Айр-маре, Эмаи!
– Айр-маре, Нэнэ! – отвечали воины Эмаи.
Нэнэ, вождь встречного отряда, признавал Эмаи своим владыкой и подчинялся ему. Оба вождя дружески потерлись носами. Сейчас же был сделан новый привал. Нэнэ с удивлением рассматривал белых. Потом он отвел Эмаи в кусты, и оба вождя долго там разговаривали, скрывшись от всех. Наконец к матросам подошел воин и объявил, что Эмаи хочет говорить с Томпсоном. Томпсон отправился к вождю, ни о чем не беспокоясь.
Спустя полчаса Эмаи вышел из кустов и приказал своему отряду трогаться в путь. Томпсона с ним не было.
– Где Томпсон? – спросил Рутерфорд, обращаясь к Эшу.
– Отец подарил его Нэнэ в знак дружбы, – ответила девушка. – Нэнэ увел его с собой. Ему заткнули листьями рот, чтобы он не мог позвать вас на помощь.
– Бедный Томпсон! – воскликнул Рутерфорд. – Мы не успели с ним даже проститься!
– Нас осталось всего четверо, – горестно сказал Джек Маллон.
Он не знал, что скоро их останется еще меньше.
Вечером они подошли к небольшой деревне, расположенной, как все и-пу новозеландцев, на вершине холма. Рутерфорд решил сначала, что это и есть деревня Эмаи. Но Эшу объяснила ему, что это деревня Патама, а до деревни Эмаи еще два дня пути.
Вождь Патам встретил их со всеми своими подчиненными перед деревней. После обычных приветственных воплей отряд Эмаи вошел в калитку частокола. За частоколом находилось всего двенадцать хижин. Жители деревушки столпились вокруг пленников. Патам был любопытен не меньше остальных. Он ощупал моряков с ног до головы, громко восхищаясь белизной их кожи. Затем на радостях он подарил им большую жирную свинью.
Матросы обрадовались подарку и решили сейчас же поесть свинины, потому что успели проголодаться. Джон Смит заколол свинью своим ножом. Новозеландцы, стоявшие кругом, не одобрили такого способа убивать свинью и громко возмущались. Они обыкновенно не колют своих свиней, а топят в реке, чтобы не вытекала кровь, которую они считают необыкновенным лакомством. Поступок Джона Смита казался им глупым и расточительным. Они с негодованием смотрели, как драгоценная кровь текла на землю. Когда моряки оттащили свиную тушу в сторону, многие дикари опустились на четвереньки и принялись лизать окровавленный песок.
Но негодование новозеландцев нисколько не смутило моряков. Они спокойно сварили часть свиного окорока в котле и наелись до отвала. Остальное мясо они сложили про запас в четыре корзины, которые Рутерфорд выпросил у женщин.
Спать легли только в полночь. Деревня Патама была так мала, что гости с трудом разместились в ней на ночлег.
Белым не могли, конечно, предоставить отдельную хижину, и их разместили по разным. Как потом оказалось, новозеландцы сделали это намеренно. Рутерфорд и Джек Маллон спали вместе с Эмаи и Эшу, а Джефферсон и Джон Смит – вместе с Патамом и его семьей. Ночью Эмаи несколько раз вставал и выходил из хижины. Но Рутерфорд не придал этому никакого значения. Он очень устал за день и спал крепко.
Рутерфорда и Джека Маллона разбудили рано утром. Взяв котел и корзины с мясом, они вышли на улицу. Воины Эмаи тотчас же окружили их и вывели за частокол. Там они увидели Джефферсона. Он стоял один, угрюмый, молчаливый, держа под мышкой свою корзину с мясом. Джона Смита рядом с ним не было.
– Где Смит? – встревоженно спросил Рутерфорд, подбегая к Джефферсону.
– Не знаю. Его увели, – ответил Джефферсон равнодушно.
Рутерфорд схватил Джефферсона за плечи и сильно встряхнул его.
– Как не знаешь? Куда увели? – закричал он.
Но Джефферсон взглянул на товарища спокойным невидящим взором и ничего не сказал.
Рутерфорд понял: Эмаи подарил Джона Смита Патаму.
Переход в этот день был особенно труден. Тропинка шла все время в гору. Разлука с товарищами привела Рутерфорда и Джека Маллона в отчаяние. Чего им ждать, на что надеяться? Что могут они сделать в одиночку, разбросанные по всей стране?
Рутерфорда давно уже беспокоил Джефферсон. В его молчании, в его ответах невпопад было что-то странное. Теперь он вдруг изменил своей обычной молчаливости и стал бормотать себе тихо под нос. Рутерфорд прислушался к этому бормотанию и с удивлением заметил, что Джефферсон произносит совершенно бессмысленный набор слов. Редко-редко он отвечал на вопросы товарищей. Большей частью он просто не слышал, что ему говорят, и продолжал бормотать.
