Гостеприимная Арктика - Стефанссон Вильялмур (книги онлайн читать бесплатно txt) 📗

Гряда состояла из глины, гравия, сланца и валунов, причем самый крупный камень весил свыше 50 кг. Несколько комьев поросшей лишайниками земли, найденных мною на этой гряде, доказывали, что она была образована оползнем с какого-то крутого берега, где существовала некоторая растительность. Из всех земель, известных мне в данном районе, ни одна не имела подобных берегов, за исключением Земли Бэнкса; но та отстояла настолько далеко отсюда, что трудно было признать ее местом образования этого оползня. Таким образом, не исключалась возможность того, что льдина была принесена течением от какой-то еще не открытой суши.

Путешествуя на расстоянии в несколько сот миль от ближайшей базы, мы, конечно, не могли брать с собою такие научные объекты, которые было бы трудно сохранить, например крупных животных или хотя бы их шкуры. Чарли собирал в свою записную книжку образцы многих растений; в том числе был взят и образец лишайников, найденных мною на земляной гряде.

Креветок и других мелких морских животных, найденных в воде или в желудках убитых нами тюленей [29], мы хранили в спирту, в жестянках из-под сгущенного молока. Благодаря их герметичности, эти жестянки вообще служили нам для многих целей, в том числе и для хранения записок и документов, которые мы оставляли в воздвигаемых нами знаках: в подобных случаях можно было рассчитывать, что бумага уцелеет, пока жестянка не проржавеет насквозь.

ГЛАВА XLVI. ОТКРЫТИЕ ОСТРОВА МЕЙГХЕН

Первым признаком, доказывавшим, что мы приближаемся к какой-то еще не открытой земле, было обнаруженное нами течение, которое направлялось то на юго-запад, то на северо-восток, т. е., очевидно, обусловливалось приливом. Согласно карте, изданной до нашего путешествия, перед нами должно было находиться обширное водное пространство, которое Свердруп назвал «морем Кронпринца Густава». Однако сильное приливное течение может существовать только в не слишком широком проливе, а потому приходилось признать, что «море Кронпринца Густава» не существует в том виде, который предполагался Свердрупом. Наибольшая глубина, обнаруженная здесь нашими промерами, достигала примерно 400 м, что могло иметь место как в открытом море, так и в устье пролива.

Открытие земли, которую еще не видел ни один человеческий глаз, я всегда считал почти что самым торжественным моментом, какой только можно себе представить. Не могу утверждать, что я привык к подобному переживанию и совершенно не чувствую сопряженного с ним трепета восторга. Открытие новых земель продолжает оставаться моей самой заветной мечтой. Однако ощущение, уже испытанное раньше, никогда больше не может быть воспроизведено с такой же силой. Когда течение стало указывать нам на присутствие неведомой суши, мои спутники, по-видимому, были этим взволнованы гораздо больше, чем я. Во всяком случае, они пользовались каждым предлогом, чтобы влезать на самые высокие торосы. Я охотно предоставил моим товарищам заниматься этим делом без меня, так как, во-первых, лазание все еще было бы опасным для моей больной ноги, а во-вторых, я не хотел лишить их удовольствия увидеть первыми новую землю.

Утром 12 июня Нойс заявил, что видел землю с вершины одного особенно высокого тороса. Когда я влез на торос и не обнаружил ничего похожего на землю, Нойс заявил, что она уже скрылась за надвинувшимся туманом. В этот день, из-за тумана и неровности льда, мы прошли только 5 миль. Перед самым ночлегом Чарли сообщил, что видел землю в течение короткого промежутка времени, когда завеса тумана приподнялась. Но проверить этого не удалось, так как туман снова опустился.

Следующее утро было сравнительно ясным. Когда мы прошли еще 5 миль на северо-восток, я разглядел с вершины тороса самую несомненную землю. Вследствие неровности льда мы добрались до нее лишь через сутки, 15 июня. Так как Чарли, по-видимому, был первым, действительно увидевшим ее, то я решил, что с него довольно чести и предоставил Нойсу первым ступить на берег. Возле побережья мы видели тюленя, но даже не пытались добыть его: всех интересовала только земля.

Когда мы впервые открыли эту новую землю, ее с трудом можно было различить на фоне облачного неба. Она обладала очень своеобразным, плавным и овальным контуром, какого мне еще ни разу не случалось видеть ни на одной суше; самая возвышенная часть была покрыта снегом. У меня возникло предположение, что там мог находиться ледник. Это меня очень заинтересовало, так как до сих пор я был знаком лишь с ледниками Скалистых гор (в США) и Швейцарии, но еще никогда не видел ни одного арктического ледника. Но я все еще не мог ходить на далекие расстояния, а потому попросил Нойса пройти как можно дальше вглубь суши; тем временем Чарли обследовал на небольшом протяжении побережье, а затем помог мне произвести определение долготы.

Пройдя несколько миль вглубь суши, Нойс вернулся; но из его рассказа о виденном нельзя было выяснить, существует ли предполагаемый мною ледник. Нойс вообще никогда прежде не видел ледников и воображал, что их поверхность должна состоять из блестящего льда или, по крайней мере, хоть из какого-нибудь льда. Найдя лишь поверхность, покрытую снегом, Нойс решил, что ледника здесь нет, он даже не мог сказать, что было под этим снегом, — лед или земля; определенно наблюдалось лишь необычное для арктической суши отсутствие растительности: разгребая снег ногой, Нойс не нашел травы.

В тот же день мы соорудили знак, состоявший из груды камней высотой около метра и отчетливо выделявшийся на фоне неба. В верхушку этой груды был воткнут Т-образный кусок дерева, а между верхними камнями мы поместили в пустой жестянке из-под сгущенного молока, вложенной в более крупную жестянку из-под какао, документ следующего содержания:

15 июня 1916 года.

Широта: около 79°53'

Долгота: около 4°15' от меридиана Местонахождение: к востоку от мыса Исаксен.

Эта земля была впервые обнаружена участником нашей партии, Карстеном Андерсеном около 4 часов пополудни 12 июня, с пункта, находящегося на льду примерно в 20 милях на вест-зюйд-вест от холма, на котором мы оставляем настоящую запись. Первым вступил на землю Гарольд Нойс сегодня, около 8 часов пополуночи. В силу данных нам полномочий, мы сегодня объявили эту землю собственностью доминиона Канады. Приступаем к дальнейшему обследованию, причем пойдем по берегу, к северу отсюда.

Люди, семь собак и снаряжение нашей партии находятся в хорошем состоянии. До сих пор нам без труда удавалось прокормиться за счет охоты; уменьшения числа тюленей, по мере продвижения на север, не наблюдалось.

Свидетели: Начальник

Карстен Андерсен, Канадской арктической экспедиции

Гарольд Нойс. Вильялмур Стефанссон.

С тех пор как мы расстались с партией Кэстеля, мы готовили исключительно на керосине, пользуясь примусом. Насколько экономичен такой способ, видно из того, что с 4 по 16 июня включительно, т. е. в течение 13 дней, мы израсходовали только 3 3/4 л. керосина, причем за это время еда готовилась то по два, то по три раза вдень. Раз шесть нам удавалось найти и использовать для варки пищи талую воду; но в большинстве случаев приходилось расходовать горючее и на растапливание снега. Конечно, нам не удалось бы достигнуть такой экономии, если бы мы готовили пищу не одного и того же рода. У нас имелась с собою кое-какая бакалея, но почти каждая еда состояла из вареного тюленьего мяса, а питьем служил навар.

17 июня мы отправились на обследование новой земли, причем сани шли вдоль побережья по морскому льду, так как на суше снег почти всюду уже растаял. Хотя мы находились гораздо севернее, чем в то же время в прошлом году, лето, по-видимому, начиналось здесь гораздо раньше, чем год назад на южном побережье о. Бордэн. Две ночи подряд шел сильный дождь, и на побережье снег оставался лишь в оврагах или в тени утесов.