Из Парижа в Бразилию по суше - Буссенар Луи Анри (бесплатные онлайн книги читаем полные .txt) 📗

— Я всем сердцем поддерживаю этот процесс, — промолвил Жак, глубоко потрясенный рассказом.

— В завершение замечу, — произнес переводчик, — даже если в Соединенных Штатах останется лишь горстка чистокровных индейцев, то и в этом случае нельзя будет говорить об уничтожении данной расы. Став белыми, точнее, будучи признаны таковыми, они продолжат род исконных обитателей страны. Разве мы не видим сегодня, как сто тысяч мексиканских метисов из Нью-Мехико, Техаса и Колорадо, двадцать тысяч канадских метисов из Висконсина, Миннесоты и Мичигана, многочисленные потомки индейцев из Нью-Гемпшира, обращенные в христианство и цивилизованные знаменитым проповедником Окамом, стали настоящими американскими гражданами? Это хлебопашцы, земледельцы, ремесленники, моряки, заделавшиеся оседлыми жителями. Они — полукровки, но в смешанных переписях [340] не отделяются от белого населения, хотя их отцами скорее всего были спившиеся личности, наподобие того попрошайки, который в эту минуту, величественно кутаясь в свои лохмотья, просит у вас еще одну сигару.

— Действительно, сей персонаж являет собой грустное зрелище, своего рода переходный тип от дикого индейца к своему будущему цивилизованному потомку.

— Это потому, что он отъявленный пьяница, да к тому же ленив сверх всякой меры. Но и он начинает понимать, что его лень и пьянство становятся все более несовместимыми с нынешним временем.

— Что-то не верится.

— Хотите, я спрошу его самого?

— Конечно.

— Скажи мне, вождь, откуда ты прибыл?

— Из земель, отведенных моим братьям из племени кламат.

— А что ты делал в резервации кламатов?

— Покупал вторую сквау. Ночная Птица беден.

— Почему же ты тогда купил вторую сквау, если ты беден?

— Чтобы она работала на меня. Индеец, у которого нет своей сквау, должен много работать, а тот, кто имеет много сквау, никогда не работает. Хау!.. Жены Ночной Птицы засеют его поле, а когда они соберут урожай, Ночная Птица сдаст их хозяину дороги.

— Что ты будешь делать с деньгами, которые они заработают?

— Куплю виски [341] и еще одну жену.

— Три жены!

— Хау! Святые из Города-на-Великом-Озере имеют гораздо больше жен [342].

— Почему ты взял с собой к кламатам свою старшую жену?

— Чтобы она научила младшую. Сначала молодые ни на что не годятся, они лишь ревут и вспоминают хижину, где родились. Старые бьют их до тех пор, пока те не замолчат и не станут разумными… Они приучают их ходить по камням и спать с открытыми глазами… От этого молодые становятся выносливыми.

— А почему ты сам не воспитываешь жену?

— Хау! — воскликнул индеец с деланным изумлением. — Если бы белые увидели, что я бью жену, они бы меня повесили.

— И ты предпочитаешь, чтобы твои жены били друг друга: так удобнее и безопаснее. А скажи мне, вождь, у тебя будут дети?

— Да.

— И как ты станешь их воспитывать?

— Они пойдут в школу вместе с белыми.

Жак и Жюльен, не ожидавшие подобного ответа, не смогли сдержать удивленных возгласов.

— А почему ты пошлешь их в школу?

— Чтобы они научились ненавидеть виски — этот яд для краснокожего человека, чтобы они научились возделывать землю, которая кормит и белого и индейца, чтобы они, как белые, стали детьми Вашингтона [343], великого отца.

— Ну что, сударь, — победоносно спросил Жака швейцарец, — теперь вы убедились? У этого человека нет сил порвать со своими пороками, но он уже хочет, чтобы его дети были трезвыми, оседлыми земледельцами и носили звание граждан Соединенных Штатов. Разве он не внушает вам уверенность в будущем краснокожей расы, которая, что бы там ни говорили в Европе, не исчезнет с лица земли?

— Согласен, — ответил молодой человек, — и в полной мере воздаю вам должное, восхищаясь вашими объяснениями, прояснившими для меня многое.

— Признаюсь честно, я не могу говорить на равных с этим краснокожим, который напивается каждый раз, как только раздобудет алкоголь, круглый год бездельничает и заставляет работать своих жен, словно вьючных животных. Я не в состоянии зажечь в нем ту искру, которой ему всегда будет не хватать, а именно: привить ему нормы нашей морали. Вот почему я сказал вам, что мои взгляды убежденного сторонника равенства и филантропа, с тех пор как я живу в Америке, изменились, а если быть более точным, то стали реалистичнее, и, зная подлинное положение дел, я готов признать за всеми индейцами, повернувшимися лицом к труду, право на свободу, равенство и братство.

ГЛАВА 15

Малочисленность населения в столицах американских штатов. — Прибытие в Сан-Франциско. —«Палас-отель». — Неожиданный визит. —Встреча будущего тестя полковника Батлера с нашими путешественниками. —Дом мистера Уэллса. —Размышления Жака Арно об американских нравах. —Нежелание Жака становиться зятем. —Человек с электрическим мотором. —Строгость и даже, возможно, несправедливость Жака по отношению к мисс Леоноре. —Будуар драгуна в юбке. —Виртуозная стрельба. —Человек, запросто жонглирующий шестидесятикилограммовой гирей. —Заключительное слово.

Поезд, уносивший Жюльена де Клене, Жака Арно и канадца Перро, задержался на несколько минут в Марисвилле, маленьком уютном калифорнийском городке, расположенном в месте слияния рек Юба и Плен, и, пополнив запасы воды, повернул на Сакраменто — столицу штата Калифорния. Однако путешественники, быстро проехав город, ибо железнодорожный вокзал находился по ту сторону его, едва успели мельком обозреть красивые дома, доки [344] и причалы, забитые товарами: глубина реки Сакраменто, куда вливаются воды Американ-Ривер, позволяет крупнотоннажным судам подниматься до этого административного центра, который, таким образом, становится своего рода морским портом, хотя и расположен вдали от океана.

Пройдя, не снижая скорости, по многолюдной улице, словно трамвай, поезд замедлил ход и наконец остановился ненадолго, чтобы по сигналу, поданному колоколом локомотива, снова тронуться в путь — к величайшему огорчению опоздавших, до которых, кстати, машинисту не было никакого дела: все идет ол раит!

Вокзал, выстроенный на городской окраине, напоминал французские железнодорожные станции третьего класса. Но янки это мало волновало: у них множество иных занятий, нежели обустраивать столицы штатов, и те, за редким исключением, выглядят весьма захолустно.

— Американское демократическое управление, — заметил по этому поводу Жюльен де Клене, — плохо приспособлено для больших густонаселенных государств, и в результате города, где размещается администрация, хиреют и обезлюдевают. И мы, французы, не без удивления узнаем, что в административных центрах штатов насчитывается в целом не более народу, чем на территории одной супрефектуры. Жители наших провинциальных городков просто высохли бы от зависти, узнав, что столичные города типа Спрингфилда, Колумбуса или Джефферсона командуют такими крупными населенными пунктами, как Чикаго, Сент-Луис или Цинциннати [345]. Малозначимость столичных городов характерна как будто бы для всей страны. Даже столица Соединенных Штатов город Вашингтон, хотя в нем и проживает более ста тысяч человек, — всего лишь административный центр, лишенный политического влияния и коммерческой значимости, несмотря на исключительно выгодное географическое положение: американская столица сообщается с океаном через Чесапикский залив, куда, оросив предварительно земли процветающих промышленных штатов Виргиния и Мэриленд, приносит свои воды Потомак — река шириной более двух километров, проходимая для крупнотоннажных судов. Не боясь повториться, скажу еще раз: подобно другим столицам, Вашингтон — всего-навсего административный центр, стоящий в стороне от той оживленной жизни, которой живут крупные города Соединенных Штатов…