На высочайших вершинах Советского Союза - Абалаков Евгений Михайлович (электронная книга .TXT) 📗
довольно острого гребня и после крутого взъема подходим к скалистой
стенке. Кошки долой.
Женя лезет по скалам первым. Я с рюкзаком иду вторым. Скалы
обглаженные, но не трудные. Мешают ледорубы. По острому гребню с
тремя жандармами приходится двигаться с большой осмотрительностью.
На среднем жандарме Женя сфотографировал меня. У начала верхнего
жандарма решили оставить ледорубы. Вложили их в расщелину и подошли
к западной стене первого крупного жандарма.
372
Я довольно легко преодолеваю расщелины и стенки, на которых
Женя копошится довольно долго. Крючьев не вбиваем. По легкому
гребню, высматривая дальнейший путь, дошли до верха жандарма. Ясно,
что до седловины, глубоко падающей между нашим жандармом и
эффектным обелиском вершинной башни, придется спускаться дюль-
фером. На хорошо проверенном уступе сделали петлю и через нее
продернули репшнур. Я пошел первым, несколько опасаясь за прочность
репшнура и уступа. Выдержало то и другое блестяще.
От седловины продолжаю идти первым. Женя — вторым. Траверс
вправо и затем подъем по восточной стене. Ухожу от охраняющего далеко,
обещая забить крюк. На всей стене забил два крюка. Скалы прочные и теп-
лые — лезть одно удовольствие, хотя угол часто доходит до 70°. Около
одного уступа нашли древнюю петлю из репшнура с хорошо сращенными
концами, видимо, след Шульце*.
Несколько труден кусок перед выходом на предвершинный гребень.
Видна уже и сама вершина, но далеко и как знать, сколько еще будет
провалов до нее.
Вершинки. Первую траверсировали не заходя на нее. На второй
переход простой, но спуск оказался почти отвесным. Пришлось, чтобы не
возиться с организацией дюльфера, искать обход. Женя долго не решался
совершить траверс по отвесной стенке. Забив два крюка, с трудом прошел.
Я выбил один крюк я, не воспользовавшись другим, перешел на
перемычку. Третью вершинку легко обошли. Слева трудноватый подъем
на пятую, и, наконец после легкого гребня — сама главная вершина. Не
трудна, но сыпуча. Я восхожу первым. Затем подтягивается Женя.
Пятая вершина проектируется совсем в долину. Ясно, что она ниже
на 30-40 метров.
Тур не обнаружили. Видимо, его разрушило время. Азартно
* Немецкий альпинист Шельце, поднявшийся на Шхельду в 1903 году.
373
снимаем все кругом и друг друга на двух почти одинаковых вершинках.
Сделал зарисовки. На вершине пробыли минут 30.
Спуск пошел быстрее. Опасный траверс миновали, взяв стенку в
лоб.
У трудного места на основная восточной стене укрепили за уступ
петлю для дюльфера. Я спустился первым, Женя — вторым, и легко
вытянули репшнур. Сразу же нашли еще уступ. Опять петля и опять спуск
на 35 метров. После третьего раза опустились по наклонной плите и по ней
опять дюльфером до перемычки к жандарму.
Связались вновь, и я полез по стене на жандарм. Стена крута, много
захватов, не отличавшихся большой прочностью. Иду на всю веревку,
лишь в нижней части забив один крюк. Тронул крупный камень, и он с
грохотом двинулся вниз. До верха жандарма хватило одной веревки. Женя
влез с рюкзаком.
Солнце закатывалось за зубья вершин. С жандарма опускались
опять дюльфером. Второй раз при вытягивании веревки конец ее
зацепился за камни. Пришлось мне лезть и обрезать. Следующий дюльфер
прошел уже в темноте. Наконец последний гребень.
Внимательно осмотрели скалы первого жандарма — ледорубов нет,
значит дальше. Спуск по острому гребешку уже ощупью.
Третий жандарм. Женя пошел дальше. И тут я вспомнил, что
снимался на остром гребне с ледорубом. Жаркий спор, и по моему
настоянию лезем в полной темноте и тумане обратно к первому жандарму.
У его подножья обнаруживаю, к великой нашей радости, ледорубы. Опять
спуск и транспортировка ледорубов по веревке на карабине.
Последняя стенка — и Женя на снегу. Спустился и я. Снег оказался
мокрый. Пошли по нему, угадывая путь в тумане и мраке.
Гремит гром, блещет молния. Снег держит едва-едва. Вышли на
гребень и с попеременным охранением двинулись по жесткому фирну. На
374
склонах оделись потеплее и уже быстрым темпом одновременно пошли по
снежному склону.
Из облаков иногда выглядывает месяц и освещает величественную
картину. Я перегоняю Женю. Оба энергично втыкаем носки ботинок в
чрезвычайно неравномерный снег: он то жесткий, то такой рыхлый, что мы
проваливаемся по пояс.
Над вершиной Шхельды клубятся облака
В 11-12 часов ночи спустились в лагерь. Итого 17-18 часов
напряженной работы,
31 июля. Поднялись с восходом и, быстро собравшись, двинулись
на кошках по жесткому фирну. Пагода ясная.
Через час — полтора уже на леднике. Внимательно осматриваем
снежные кулуары стены Шхельды, пытаясь отыскать загадочную группу,
375
огонек которой мы видели под стеной вчера вечером. Никого не
обнаруживаем.
Бодро зашагали вверх по Ужбинскому леднику, направляясь вновь
к плато. Знакомые трещины обходим выше. Последний крутой подъем, и
мы на плато.
По ледопаду спускаемся аккуратно. Снег здорово растопило.
Удачно обходим значительно разошедшиеся трещины. По леднику идем
уже резво, но не развязываясь.
Дойдя до морены, сварили сосиски и доели все свои запасы. По
морене я развил такие темпы, что Женя даже расстроился. В коше выпили
по пять стаканов айрана и к пяти часам были уже в Тегенекли.
Накрапывает дождик.
376
1 9 3 8
Летом 1938 года группа советских альпинистов решила совершить
траверс семи вершин Безингийского района (Центральный Кавказ) —
пройти от Дых-тау до Коштан-тау.
Но прежде чем осуществить намеченный план, необходимо было
забросить на некоторые участки трассы продукты питания. Выполнение
этой задачи взяли на себя участники траверса Е. Абалаков и Г. Прокудаев.
В течение пяти дней они совершили нелегкий переход по кольцевому
маршруту: из Миссес-коша прошли по ущелью Дых-су, поднялись на
Крумкольский ледник и вышли на гребень между Восточной Мижирги и
Крумколом, откуда спустились к Миссес-кошу.
В поход через семь грозных вершин Центрального Кавказа вместе с
Е. Абалаковым и Г. Прокудаевым вышли В. Миклашевский и Ю.
Скорняков. С Безингийского ледника участники траверса поднялись по
северному гребню на Дых-тау Западную. Продвигаясь по направлению к
Коштан-тау, они совершили восхождение на Восточную вершину Дых-тау,
на пик Пушкина, на Западную и Восточную Мижирги, Крумкол и,
наконец, на Коштан-тау. По северному гребню восходители благополучно
спустились на ледник Кундюм-Мижирги.
Об операции по заброске продуктов и о рекордном траверсе семи
вершин Е. Абалаков рассказывает в путевом дневнике и статье
«Тринадцать суток в снегах высочайших вершин Кавказа».
377
Траверс семи вершин
от Дых-тау до Коштан-тау*
(Первый траверс)
8 августа. Нальчик. Со станции на бричке доехали до Вольного
аула. Первая встреча с Колей Чекмаревым. Много новостей. Не вернулась
группа Е. Белецкого. Контрольный срок прошел уже три дня назад. Жора
Прокудаев с Юрой Скорняковым решили идти с Дых-су и уже уехали.
На улице неожиданно встретили Жору. Уехал, оказывается, один
