Неоконченное путешествие - Фосетт Перси Г. (читать книги онлайн бесплатно регистрация .TXT) 📗
Глава 19
Завеса первобытности
— Должно быть, мы ошиблись, забравшись сюда, — сказал я Фелипе. — Отсюда будет трудно проникнуть в район Гонгужи.
— Что же вы думаете делать? — обеспокоенно спросил он.
— Возвращаться в Боа-Нова и взять еще южнее, быть может, оттуда будет легче пройти.
— Хотите сказать — вернуться тем же путем, каким пришли?
Мы преодолели высокие горы, покрытые каатингой, прежде чем спустились в густые леса, взбирающиеся на горные склоны, совсем как на восточной стороне Анд.
В конце концов мы достигли Баиша-ди-Фактура, последней эстансии на реке Гонгужи, где она имеет всего десять дюймов ширины; ее исток находится в восьми лигах отсюда. Между этим местом и Боа-Нова лежит длинное узкое плато, где холод временами дает себя знать; мы пришли по этому плато, и, естественно, Фелипе вовсе не улыбалось возвращаться тем же путем, так как он очень зябнул и боялся за свое «больное место» в легких, о котором часто поминал.
Я ставил своей целью проникнуть по наилучшему маршруту в лес Мату-Бруту, еще не отторгнутый у коренных жителей. В прошлом Баиша-ди-Фактура часто подвергалась нападениям со стороны дикарей — замечательная коллекция луков и стрел, которой владел хозяин эстансии, была наглядным доказательством, — но сейчас она уже не находилась на краю света. Поселенцы проникли сюда, и об этих местах уже было кое-что известно.
Я спросил хозяина, слышал ли он здесь какие-нибудь рассказы о затерянном городе.
— Знаю только, что такой город есть, — ответил он. — В поместье Пау-Бразил-ди-Риу-Нову, в четырех лигах отсюда, живет человек, который знает, где расположен этот город, и может указать вам туда дорогу.
Это была волнующая новость. На следующий день мы отправились в поместье Пау-Бразил-ди-Риу-Нову. Нас там хорошо приняли, но оказалось, что вся история выдумана — ее обитателям ничего не было известно о затерянном городе.
Мы вернулись в Боа-Нова; шел сильный дождь и было чертовски холодно; переночевав здесь, на следующий день мы направились в Посойнс, небольшую, пришедшую в упадок деревушку, где процветали только блохи. Дальше за Посойнсом находится Конкиста, мы пришли туда в ярмарочный день. В самых разнообразных причудливых одеждах окрестные жители валом валили в город с ананасами, апельсинами, земляными орехами, местными сладостями и обувью. Сделки по главным статьям торговли — кофе, какао и хлопку — производились не на рынке, а непосредственно с торговцами в обмен на одежду, охотничьи припасы и инструменты. Жители очень гордились тем, что у них такой современный город; электрический свет и средней руки кинематограф, открывавшийся раз в неделю, наполняли их чувством превосходства над любой другой общиной по соседству.
Здесь только и было разговору, что о драгоценных камнях. Начиная прямо от здешних мест и дальше на юг, в глубине штата Минас-Жераис, весьма распространены аквамарины и турмалины. Поэтому в городе постоянно был наплыв людей, приносивших с собой камни для экспертизы и оценки. Все таили друг от друга свои находки, хотя в такой скрытности почти не было необходимости, ибо мало какие из камней представляли действительную ценность. Однако время от времени приносили и ценные экземпляры, большей частью голубых, а то и редко встречающихся зеленых оттенков.
Мы остановились в отеле, принадлежавшем донне Ритта-ди-Кассиа-Альвес-Мейра, чье романтически звучащее имя не мешало ей вести свое небольшое дело похозяйски — здесь было чисто и уютно. Лишь только ярмарка замерла и ларьки опустели, Конкиста впала в дремоту, которая продлится до следующего ярмарочного дня, ибо метисы, наводнявшие улицы своими товарами, были не здешними жителями и, как только рынок кончался, нагружали своих пони и к вечеру исчезали.
Я проснулся в половине седьмого утра и выглянул из окна отеля. Солнце уже взошло, но на улицах не было дни уши. Потом из церкви напротив вышла темнокожая женщина в белой одежде и яркой шали, раскрашенной анилиновыми красками, высморкалась с помощью пальцев, задумчиво сплюнула на ступени и снова вошла внутрь. Несколько минут спустя в конце улицы показался неоседланный осел, на нем, пристроившись у самого хвоста, сидел небольшой чернокожий мальчуган; он гнал осла галопом, осыпая его градом непристойных ругательств. Топот копыт разбудил спящих во многих домах; двери начали открываться, в оконных решетках показались взъерошенные головы. Мало-помалу в Конкисте разгоралась жизнь.
Мне стоило немалого труда добудиться моего погонщика, ленивого, аристократической внешности негодяя, совершившего несколько убийств, и после завтрака мы снова тронулись в путь. Спустившись с плато по скользкой и грязной тропе, мы вышли к бассейну Риу-Парду и добрались до эстансии Морру-ди-Глориа. Ее хозяин уговорил нас остаться у него на ночь и спросил наше мнение о нескольких аквамаринах, которыми он владел, полагая, что я, как иностранец и путешественник, должен непременно разбираться в драгоценных камнях. По правде сказать, я в них не разбираюсь, хотя во время путешествий и приходится узнавать то одно, то другое из самых разных областей; исследователь всегда знаком со всем понемногу, или должен быть знаком.
Здесь мне рассказали другую историю о «затерянном городе». Некий метис с Риу-ди-Пейши переправился через Гонгужи неподалеку от Боа-Нова и заблудился в лесах Серра-Жерал, расположенных на востоке. Взобравшись на какой-то холм, чтобы как-то сориентироваться, он увидел недалеко на равнине древний город с арочными воротами. Он был так близко от города, что смог разглядеть на улицах и за городскими стенами индейцев, поэтому он тотчас же благоразумно удалился. Рассказ меня заинтриговал, похоже было на то, что этот метис набрел на город, найденный в 1753 году. Вот почему, добравшись до Верруги, я решил, что поиски в глубине лесов у Боа-Виста, возможно, окажутся наиболее плодотворными.
На одной эстансии в нескольких милях за Морру-ди-Глориа из верхней части большой окатанной глыбы кварца, лежавшей в каких-нибудь трех ярдах от тропы, недавно извлекли громадный кристалл чудесного цвета, весом около центнера. Долгое время он лежал на виду у прохожих, и никому не приходило в голову вытащить его из материнской породы. В середине кристалла был пузырек, и те, кто его нашли, думая, что это алмаз, разбили кристалл надвое и искромсали одну половину на мелкие куски, чтобы добраться до драгоценности. Позднее я слышал, что вторая половина была продана за шестьдесят конто, что примерно равно 2500 фунтам стерлингов.
Рассказывали также об одном негре, который обнаружил на берегу реки Жекитиньонья выступающий из земли кристалл. Негр вырыл его и взвесил, в нем оказалось четверть тонны, после чего находка была запродана одному немцу за 100 фунтов. Тот погрузил свое сокровище в лодку, спустился вниз по реке и в конце концов доставил кристалл в Германию, где продал его за 9000 фунтов или что-то около этого. В Германии и США на эти кристаллы существует большой спрос— они идут на изготовление недорогих ювелирных изделий.
В Верруге только и было разговоров, что об этих камнях, и их бесконечные поиски разоряли жителей района. С величайшим трудом мне удалось собрать кое-какие сведения о живущих в округе индейцах, и в конце концов выяснилось, что их встречают главным образом к северо-востоку от величественных гор Коуро-де-Анта. Индейцы эти будто бы темнокожие, а один из их вождей носит черную бороду, что для них весьма необычно, ибо, как правило, у них нет растительности на лице. Другой вождь был знаменит своими огромными ступнями — они якобы были у него более восемнадцати дюймов длиной. Здешние индейцы отличаются резко выраженной негроидной внешностью и происходят от подлинных негров — аборигенов Южной Америки с примесью тупи-карибской крови. Индейцы, живущие в лесах Гонгужи, сравнительно малочисленны, более светлокожие и явно принадлежат к другой расе.
Снова покинув Боа-Нова, мы направились на северо-восток, к лесам, окаймляющим подножие высокой горы, известной под названием Тиморанте. Говорили, что там расположен богатый золотой прииск, заброшенный из-за нехватки капитала для его дальнейшей разработки. Уже одно это стоило проверить, если б даже нас не влекли туда другие интересы.
