Аку-аку - Хейердал Тур (мир книг TXT) 📗
Остров Пасхи с его высокой культурой хочется назвать краеугольным камнем в древней истории восточной части Тихого океана.
Один современный исследователь объясняет все, что происходило на Пасхи, климатом. Дескать, сравнительно прохладная погода не располагала к любовным утехам и праздности, как на других островах. А отсутствие леса заставило островитян обратить свое рвение на камень. Но если говорить о любви, то кое-кто из нашей команды никак не соглашался с этим исследователем. И если каменные идолы должны появляться там, где холодно и нет леса, то после викингов в Исландии должны были остаться огромнейшие скульптуры. Вообще ни одна из древних культур Северной Европы и Северной Америки не знала антропоморфных монолитов. Даже эскимосы не занимались ваянием. Зато каменных истуканов находят от Мексики до Перу, в том числе в жарких лесах Центральной Америки.
Видно, не так уж это естественно, чтобы человек, взяв рубило, принялся долбить гору. Нигде, даже в холодных горах Новой Зеландии, никто не наблюдал полинезийцев за таким занятием. Для столь грандиозных работ нужен, как правило, долгий, накопленный в веках опыт. И нужны люди фанатического трудолюбия и творческого пыла вроде бургомистра острова Пасхи. Этого окаянного упрямца я никак не назвал бы типичным полинезийцем. Мне вспомнилось, как он стоял на пороге, и позади него лежали на полу десятки диковинных скульптур. А рядом подле левого колена — незримый аку-аку…
Мне стало зябко, я вылез из воды, лег на горячий камень и задремал под лучами тропического солнца. Водопад кропил меня мельчайшими капельками, я чувствовал себя превосходно. В мыслях я был на острове Пасхи. Мысли — мой аку-аку — летели по моему хотению в любой конец так же быстро, как аку-аку бургомистра переносился в Чили и другие далекие страны.
Как представить себе аку-аку бургомистра? Вряд ли Педро Атан сам сумел бы четко описать его невидимую оболочку. А суть аку-аку, наверно, составляли собственные мысли дона Педро, его совесть, интуиция — все то, из чего слагается понятие о незримом духе. Что-то крылатое, бесплотное, способное вести тело на удивительные дела, покуда оно живо. И сторожить пещеру после того, как владелец ее исчез и кости его истлели…
Обращаясь к своему аку-аку за советом, бургомистр стоял так же смирно и безмолвно, как при переговорах с покойной бабушкой. Стоило мне тогда заговорить и нарушить ход его мыслей, как бабушка пропала. Да, погрузившись в раздумье, он вопрошал свою совесть, прислушивался к собственной интуиции — говорил со своим аку-аку. Назовите как хотите все то в человеке чего не измеришь метрами или килограммами. Бургомистр называл это аку-аку. И обычно помещал его у своей левой ноги. А что тут такого? Ведь этот аку-аку вечно скитался в самых удивительных местах!
Бедный мой аку-аку — целый год ходит за мной на привязи, и не дают ему вольно постранствовать. Мне показалось, что я слышу, как он ропщет.
— Ты мельчаешь, — сказал он. — Кроме сухих фактов, уже ни чем не интересуешься. Что бы тебе поразмыслить о всех тех удивительных вещах, которые происходили на здешних островах в далеком прошлом. О разных людях, которые здесь жили. Обо всем том, чего не увидишь, роясь в земле.
— У нас научная экспедиция, — ответил я. — Большая часть моей жизни прошла среди ученых, и я затвердил их первую заповедь: задача науки — чистое исследование. А не догадки. Не попытки что-то доказать.
— Преступи заповедь, — сказал аку-аку. — Растормоши их.
— Нет, — решительно возразил я. — Я уже сделал это в тот раз, когда мы дошли до Полинезии на плоту. Теперь же речь идет об археологических раскопках. Аку-аку фыркнул.
— Археологи — тоже люди. Спроси меня, уж я-то видел… Я велел ему замолчать и брызнул водой на комара, который отважился залететь в облако распыленной влаги, окружающее водопад. Но мой аку-аку не унимался.
— Откуда, по-твоему, на Пасхи появились рыжеволосые люди? — спросил он.
— Помалкивай, — ответит я. — Мне известно лишь то, что они были там, когда остров впервые посетили европейцы. И что бургомистр происходит из рыжеволосого рода. Кроме того, все каменные великаны носили красный «парик». Вот и все, что можно сказать, оставаясь на твердой почве фактов.
— Если бы рыжеволосые не покинули твердую почву, они бы никогда не открыли остров Пасхи, — пошутил мой аку-аку.
— Я не хочу строить догадки, — сказал я и повернулся на живот. — Не хочу говорить о том, чего не знаю точно.
— Отлично. Расскажи, что ты знаешь, а я дополню тем, чего ты не знаешь, — предложил мой аку-аку. Кажется, разговор начал налаживаться.
— По-твоему, волосы у них порыжели из-за погоды на острове? — продолжал он. — Что ты об этом знаешь?
— Вздор, — сказал я. — Я отлично знаю, что рыжеволосые должны были быть в числе первых поселенцев. Хотя бы несколько человек.
— А еще где-нибудь по соседству они жили?
— На многих островах. Например, на Маркизских.
— А на материке?
— В Перу. Когда испанцы открыли империю инков, Педро Писарро записал, что среди низкорослых и смуглых андских индейцев выделялся господствующий род — инки, высокие ростом и белокожие, белее самих испанцев. Он особо упоминает белых рыжеволосых людей, которых видел в Перу. А мумии? На тихоокеанском побережье у Паракаса в песчаной пустыне найдены большие усыпальницы, в которых превосходно сохранились многочисленные мумии. Если снять разноцветные бинты, оказывается, что у одних мумий густые жесткие черные волосы, как у большинства индейцев, а у других, хотя они лежали в тех же условиях, волосы рыжие, иногда каштановые, тонкие и шелковистые, как у европеоидов. Высокий рост и длинная голова тоже резко отличают их от нынешних индейцев Перу. Специалисты изучили волосы рыжих мумий под микроскопом и нашли в них все признаки, по которым принято отличать европеоидный тип волос от монгольского или индейского.
— А что говорят легенды? Ведь в микроскоп всего не увидишь!
— Легенды ничего не доказывают.
— Но все-таки, что они говорят?
— Писарро спросил, кто эти белые рыжеволосые люди. И тогда инки ответили, что это последние потомки виракочей, а виракочи — божественное племя белых бородатых людей. Когда в империю инков пришли европейцы, их сразу назвали виракочами, так они были на них похожи. Известно, что именно поэтому Франсиско Писарро с горсткой испанцев беспрепятственно проник в сердце империи, захватил в плен солнце-короля и покорил все его владения. Воинственные полчища короля не тронули чужеземцев, так как приняли их за вернувшихся из Тихого океана виракочей. Ведь одно из главных преданий сообщает, что предшественник инков солнце-король Кон-Тики Виракоча ушел из Перу в Тихий океан со всеми своими подданными. А на высокогорном озере Титикака испанцы увидели самые величественные во всей Южной Америке развалины — Тиауанако. Исчерченная искусственными террасами гора, классическая кладка из великолепно обработанных огромных блоков, множество крупных каменных статуй… Испанцы спросили индейцев, кому все это принадлежало. Знаменитый летописец Сьеса де Леон услышал в ответ, что могучие сооружения Тиауанако были созданы задолго до прихода инков к власти и строили их белые бородатые люди, такие же, как сами испанцы. А потом ваятели бросили свои статуи и стены и во главе со своим вождем Кон-Тики Виракоча ушли в Куско, а оттуда спустились к Тихому океану. Прозвище виракоча, что означает «морская пена», им дали потому, что они отличались белой кожей и исчезли, как исчезает пена на волнах.
— Так, — заметил мой аку-аку. — А ведь интересно, правда?
— Но это ничего не доказывает, — возразил я.
— Ничего, — повторил мой аку-аку.
Мне опять захотелось освежиться в заводи, но, когда я вылез, аку-аку был тут как тут.
— Бургомистр происходит из рыжеволосого рода, — сказал он. — И он, и его предки, которые вытесали огромных истуканов, называли себя «длинноухими». Странно, правда, что они придумали удлинять себе уши, так что мочки свисали до плеч.
