История великих путешествий. Том 3. Путешественники XIX века - Верн Жюль Габриэль (прочитать книгу txt) 📗
Двадцать седьмого октября корвет продолжал свой путь и направился к Тимору, пройдя к западу от Черепаховых островов [658] и островов Лусипара. Затем Дюперре определил положение архипелага Волкано, произвел съемку островов Ветар, Бабе, Дог, Камбинг и, продвигаясь проливом Омбай, определил координаты множества точек на этой цепи островов, которые тянутся от Пантара и Омбая до Явы.
После того как берега были нанесены на карту, Дюперре направился к Австралии, но из-за встречных ветров не смог двигаться вдоль ее западного побережья. 10 января 1824 года он обогнул наконец Тасманию и шесть дней спустя увидел огни Порт-Джексона и назавтра стал на якорь.
Губернатор, сэр Томас Брисбен [659], предупрежденный о прибытии экспедиции, оказал ей радушный прием, приложил все усилия, чтобы помочь запастись провизией, и с исключительной любезностью содействовал всем ремонтным работам, которых требовало ветхое состояние корвета. Губернатор предоставил Дюрвилю и Лессону возможность совершить плодотворную поездку за Голубые горы в долину Батерст, о природных богатствах которой европейцы имели далеко не полное представление.
Только 20 марта Дюперре покинул Австралию. На этот раз он взял курс к Новой Зеландии, остававшейся всегда несколько в стороне во время путешествий его предшественников, и бросил якорь в глубине залива Бей-оф-Айлендс. Свой досуг офицеры посвящали физическим наблюдениям и естественно-научным исследованиям. В то же время постоянное общение экипажа с туземцами помогло составить более ясное представление о нравах, религиозных верованиях, языке, воинственных наклонностях этого народа. Из всего того, что могла принести новозеландцам цивилизация, они оценили только усовершенствованное оружие.
Семнадцатого апреля «Кокий» покинул стоянку и пошел на север к острову Ротума, открытому в 1797 году капитаном Уилсоном; впрочем, тот на него не высаживался. Жители острова, добродушные и гостеприимные, поспешили снабдить мореплавателей всеми видами необходимой им свежей провизии. Но вскоре французы заметили, что туземцы, пользуясь доверием, которое они сумели внушить, украли с корабля много нужных вещей; заставить их вернуть украденное стоило величайшего труда. Пришлось принять строгие меры, и пойманные на месте преступления воры были выпороты в присутствии их товарищей, что вызвало только смех и у туземцев-зрителей, и у тех, кто подвергся порке.
Среди островитян жили четверо европейцев, дезертировавших с китобойного судна «Рочестер». Подобно туземцам полуголые, татуированные и вымазанные каким-то желтым порошком, они отличались лишь более светлой кожей и более живым выражением лица. Довольные своей участью, они обзавелись на Ротумесемьями и твердо рассчитывали остаться там до конца своих дней, вдали от забот, беспокойства и тягот цивилизованной жизни. Только один из них попросил взять его на «Кокий», на что Дюперре охотно согласился; но вождь острова дал на это разрешение только тогда, когда узнал, что двое ссыльных из Порт-Джексона выразили желание остаться на берегу.
Хотя это малоизученное племя представляло большой интерес для ученых, все же пора было двигаться в путь. Прежде всего «Кокий» занялся съемкой островов Кораль и Святого Августина, открытых Мореллем в 1781 году. Затем настала очередь острова Драммонд, жители которого, отличавшиеся очень темной кожей, тонкими руками и ногами, малоосмысленным лицом, явились на корабль, чтобы обменять несколько раковин-тридакн, в просторечии называемых кропильницами, на ножи и рыболовные крючки. Затем последовали острова, образующие архипелаг Гилберта и, наконец, Маршалловы острова.
Третьего июня Дюперре оказался в виду острова Уалан, открытого в 1804 году американским капитаном Крозером. Так как этот остров не был показан на картах, командир решил сделать точную и детальную съемку. Лишь только якорь коснулся дна, Дюперре с несколькими офицерами высадился на берег. Там они встретили приветливых, доброжелательно настроенных туземцев, которые угостили их кокосовыми орехами и плодами хлебного дерева, а затем повели по очень живописным местам к жилишу своего главного вождя, «уросс-тона», как они его называли. Вот как описывает Дюмон-Дюрвиль местность, по которой им пришлось двигаться, прежде чем они очутились перед лицом этой высокой персоны.
«Мы мирно плыли среди обширного водоема, окаймленного зеленым прибрежным лесом. Позади нас поднимались высокие холмы острова, покрытые густым ковром зелени, среди которойвозвышались стройные, покачивающиеся стволы кокосовых пальм. Впереди среди волн показался островок Леилеи, по берегам которого стояли красивые хижины туземцев, а посрединевозвышался небольшой, поросший зеленью холм… Если к этому добавить великолепный день, приятную температуру воздуха, то можно составить себе представление о тех чувствах, которые наполняли наши сердца во время этого торжественного путешествия в обществе простых, кротких и великодушных людей.
Толпа человек в восемьсот ожидала приближавшиеся лодки перед чистенькой, привлекательной деревней с хорошо вымощенными улицами. Все собравшиеся, мужчины — с одной стороны, женщины — с другой, хранили поистине торжественное молчание. Два вождя выступили вперед, взяли путешественников за руки и повели их к жилищу «уросс-тона». Толпа, по-прежнему хранившая молчание, осталась снаружи, между тем как французы вошли в хижину.
Вскоре появился «уросс-тон» — худой, немощный старик лет восьмидесяти. Когда он вошел в комнату, французы из вежливости встали, но по шепоту присутствующих они поняли, что нарушили обычай.
Они оглянулись. Все простерлись ниц. Даже сами вожди должны были воздать этот знак почтения. Старик, на мгновение ошеломленный дерзостью чужестранцев, призвал, однако, своих подданных к тишине, приблизился к французам и сел рядом с ними. В знак благодарности за небольшие подарки, преподнесенные ему и его жене, он дружески похлопал гостей по щекам, плечам и ляжкам.
По окончании аудиенции французы посетили деревню и очень удивились, увидев там две огромные стены из коралловых глыб; некоторые из них весили много тысяч фунтов.
Несмотря на несколько краж, совершенных вождями, десятидневная стоянка прошла мирно, и дух согласия, установившийся в отношениях между моряками и уаланцами, ни разу не был нарушен.
«Легко понять, — рассказывает Дюперре, — какое важное значение сможет со временем приобрести остров Уалан. Расположенный в центре Каролинских островов на пути кораблей, идущих из Голландии в Китай, он может обеспечить их гаванями для ремонта, пресной водой и разнообразной свежей провизией. Туземцы, населяющие его, великодушны и кротки и вскоре окажутся в состоянии снабжать мореплавателей необходимым в пути продуктом, который они, без сомнения, будут иметь от потомства двух супоросных свиней, подаренных нами и принятых ими с живейшей благодарностью».
Предположения Дюперре не оправдались, хотя путь из Европы в Китай и проходит в этих местах. Изобретение паровой машины внесло такой переворот в условия мореплавания, вызвало такие резкие перемены, каких не мог предвидеть путешественник начала XIX столетия.
После того как «Кокий» покинул Уалан, 17, 18 и 23 июня Дюперре и его спутники открыли новые островки, составляющие группы Макаскилл и Дюперре, жители которых похожи на уаланцев и называют, как и на островах Ратак, своих вождей «тамонами».
Двадцать четвертого того же месяца «Кокий» вступил в воды омывающие архипелаг Трук, который Коцебу искал слишком далеко к северу; Дюперре определил его местоположение по нескольким названиям, сообщенным ему туземцами и обозначенным на карте Кантовы. С 24 по 27 июня Блуа произвел гидрографическую съемку этой группы, имеющей в окружности не меньше тридцати лье.
Острова эти в большинстве своем высокие, в центре их выступает остроконечная вершина вулкана; расположение кольцевидной лагуны на других островах Трук говорит о коралловом происхождении.
[658] Речь идет о части Малых Зондских островов, носящих общее название Юго-Западные.
[659] Брисбен Томас Макдугалл (1773-1860) — австралийский военный и политический деятель, губернатор Нового Южного Уэльса в 1821-1825 годах. Выйдя в отставку, посвятил себя занятиям астрономией. Был организатором обсерватории в Параматте. Избирался президентом Философического общества Австралии и Эдинбургского астрономического института.