Агентство «Томпсон и Kо» - Верн Жюль Габриэль (электронную книгу бесплатно без регистрации .txt) 📗
Но нашим путешественникам не везло. Пик этот, к которому во время переезда с Большого Канарского острова на остров Тенерифе они устремляли свои взоры, упорно прятался за густой завесой облаков, непроницаемых и для самого лучшего бинокля. Теперь же, если бы небо даже очистилось, было бы поздно: берег заграждал вид.
Однако эту неудачу перенесли философски. Казалось даже, что остроконечная гора еще усилила любопытство своих будущих покорителей, оставаясь такой таинственной. Только о ней и говорили, и увлечение ею было таково, что Томпсону легко было убедить большую часть пассажиров отказаться от топтания мостовой Санта-Крус.
В числе их не была, однако, молодая чета. Еще раньше, чем якорь зацепился за дно, она высадилась на берег с обычной своей скромностью и через несколько минут исчезла, чтобы показаться лишь в час отъезда.
Товарищи, вероятно, следовали бы за ними, если бы Томпсон, убедившись в общем равнодушии к столице Тенерифе, рискнул предложить отправиться морем в город Оротава, который находится на северном берегу и является пунктом отправления для восхождений – вместо того чтобы ехать туда сухим путем, согласно программе. Таким образом, думалось ему, он избавится от лишних расходов.
К великому его удивлению, это предположение не встретило никаких затруднений, и так как уход «Симью» был назначен на другой день, то большинство туристов решили остаться на пароходе.
Только немногие из них, более практичные, не последовали этому преувеличенному равнодушию – все те же самые: Алиса Линдсей и ее сестра, Рожер де Сорг, их неразлучный компаньон Сондерс, снабженный своей грозной записной книжкой, сэр Хамильтон и его семья, строго исполнявшие программу, – эти высадились, лишь только «Симью» стал на якорь, и решили достигнуть Оротавы сухим путем. Так как Джек Линдсей не счел удобным присоединиться к этой частной экскурсии, то Робер предпочел также остаться на пароходе. Но Рожер де Сорг был другого мнения и выхлопотал у Томпсона в свое исключительное пользование переводчика, помощь которого, как он утверждал, будет необходима внутри острова. Итак, Робер вошел в состав маленькой группы оппозиционеров – увы! – лишенной своих лучших украшений.
Могло ли быть иначе? Мог ли мистер Абсиртус Блокхед проявлять свою способность восторгаться на острове Тенерифе, когда уже двадцать часов, как он спал, и легко было допустить, что он совсем не проснется? Могли ли хоть дочери заменить его? Но они лежали на одре страданий, постоянно опасаясь, как бы не повернуться на спину.
Тигг предательски воспользовался этим плачевным положением. Он тоже покинул «Симью», и, уж наверное, во время этой экскурсии не отступит от мисс Маргарет.
На суше стояла жара. По совету Робера, решили в тот вечер отправиться на ночлег в Лагуну, прежний главный город острова. Он уверял, что там они найдут более мягкую температуру, а самое главное – избегнут москитов, которые в Санта-Крус являются настоящим бичом.
Туристы поэтому ограничились быстрым осмотром города. Прошли по его широким улицам, вдоль домов, обыкновенно снабженных элегантными балконами, а часто украшенными живописью на итальянский манер, миновали красивую площадь Конституции, в центре которой возвышается обелиск из белого мрамора, охраняемый статуями четырех древних королей гуанчей, и только пробило пять часов, как два удобных экипажа увезли туристов.
Через полтора часа они были уже в Лагуне, отстоявшей от города самое большее на десяток километров. Расположенная на горном плато высотой пятьсот двадцать метров, она известна приятным климатом, и москиты, как утверждал Робер, тут совершенно неизвестны. Эти удобства делают ее одним из любимых дачных мест обывателей Санта-Крус, приезжающих отдыхать под тенью больших деревьев, среди которых преобладает эвкалипт.
Несмотря на свои прелести, Лагуна – город, пришедший в упадок. Если в нем и встречается одна-другая красивая церковь, то видно также много памятников в состоянии разрушения. Трава зеленеет на мостовых его улиц и даже на крышах домов.
Не было и речи о том, чтобы долго оставаться в этом молчаливом городе, где тоска заразительна. На другое же утро туристы покинули этот городок. Тяжело тащили «coche» (по-испански экипаж) пять кляч, которые употребили четыре долгих часа на то, чтобы сделать тридцать километров, отделяющих Лагуну от Оротавы. Ни один из путешественников не соблаговолил слезть тут, и экипаж проехал через Такоронте, где находится музей, обладающий любопытной коллекцией гуанчских мумий, оружия и инструментов этого исчезнувшего народа; через Сансаль, богатый своими обломками лавы; через Матансу, название которой связано с воспоминаниями о кровавой битве, Викторию, театр другой древней битвы, наконец, Санта-Урсулу.
Только по въезде в это последнее местечко дорога направляется в долину Оротавы, которую знаменитый путешественник Гумбольдт считал самой красивой на свете.
И правда, трудно было бы вообразить себе более гармоничное зрелище. Направо – беспредельная гладь моря; налево – нагромождение диких черных пиков, последних уступов вулкана – сынов его, по живописному народному выражению, – тогда как отец, сам Тейд, величественно поднимается на заднем плане. Между этими двумя грандиозными пределами среди неимоверного разгула зелени разворачивается долина Оротавы.
Мало-помалу, по мере того как продвигались вперед, вершина Тейда как будто оседала на горизонте; Она совершенно исчезла в тот момент, когда начали различать между деревьями дома обеих Оротав – города в пяти километрах от моря, и порта – в трехстах восьмидесяти метрах ниже. В то же время, как экипаж прибыл в город, какая-то точка, окруженная дымом, пристала у набережной порта. Это был «Симью», привезший своих пассажиров.
Экипаж остановился перед гостиницей, комфортабельной с виду, «Отелем Гесперид», как о том гласила золотые буквы на его фасаде. Робер, первый соскочивший на землю, был приятно удивлен, услышав приветствие на родном языке. Гостиница эта действительно содержится французом, который обнаружил не меньшее удовольствие, когда открыл двух соотечественников между вновь прибывшими. Вследствие этого он с радостью отдался в их распоряжение. Какой заботливостью окружил он их завтрак! Привыкшие к плохой еде на «Симью», туристы не могли нахвалиться им. Французская кухня лишний раз торжествовала.
