На высочайших вершинах Советского Союза - Абалаков Евгений Михайлович (электронная книга .TXT) 📗

замуровались почти герметически. Спали неплохо.

2 сентября. Ленц и Виталий выходят раньше фотографировать и

проторить дорогу. Мы долго возимся возле пещеры, варим еду,

укладываем рюкзаки.

По обширным снежным полям заключительного цирка вихрями

носится ветер. Видимость плохая. Однако в тумане видео массив Хан-

Тенгри, серовато-желтое ребро с круто вздымающейся верхней частью, а

правее его — кулуар Погребенного.

Следы Виталия почти повсюду уже замело. Я торю вновь. Леониду

и Мише, видимо, тяжело. Вышли к первому лагерю алмаатинцев. На

подъеме по снежной стенке к седловине снег оказался исключительно

глубок. Виталию он был выше колен, а Леонид и Миша увязали по пояс.

Наконец вышли на жесткий гребень. Обледенелый снег кончился. Пошла

темная осыпь со скалками. В седловинке на сравнительно большой

площадке устроили лагерь. Я чувствовал себя совсем хорошо и пошел

выше, пытаясь найти лучшую площадку. Дошел до мраморной короны, но

ничего не нашел. Здесь корона уже очень близка. Вернулся обратно.

К вечеру палатка обледенела изнутри, сконденсировав пары.

Лежим, тесно прижавшись друг к другу, герметически закупорившись, ибо

снег надувает даже в малую дырку. У головы стараюсь поставить черенок

от лопатки, чтобы полотнище не касалось лица и было чем дышать.

3 сентября. Погода стала лучше. Миша в палатке кипятит чай.

Палатки обледенели, мешки и вся одежда мокрые. Идем в пуховках.

Пологий черный гребень кончился, начался более крутой,

собственно массив Хан-Тенгри. Высота примерно 6300 метров.

339

Подниматься решили прямо вверх, придерживаясь широкого ребра (путь

алмаатинцев), а не сворачивая вправо, в кулуар Погребецкого.

Подниматься нетрудно, со ступеньки на ступеньку, частично осыпями, как

и говорили алмаатинцы. Лишь иногда встречающиеся небольшие стенки

несколько осложняют подъем, ибо рукавицы снять уже невозможно —

холодно.

Осуществить задуманное не удалась. Хотели выйти выше крутой

стенки, а остановились несколько ниже ее подножья. Но довольны и этим.

Высота 6600 метров. Поставили палатку. Площадка удобная; особенно

хорошей она стала после моего и Леонида вмешательства.

Мишука приходится подгонять: он очень апатичен. Вечером с

Леонидом впервые оттираем Мишины ноги. Я, конечно, поругал его, но

оттерли добросовестно и на всякий случай обернули пальцы керосиновым

бинтом.

4 сентября. Утро замечательное: ясное и холодное. Мишук опять

кипятит чай. Жмемся к палатке. Я иногда размахиваю ногой: подмерзает

даже в валенке. Леонид стоит как-то странно съежившись. Виталий тоже.

Ленц ходит по гребню, стараясь не замерзнуть.

Исключительные панорамы открываются вокруг. Под нами на

севере глубоко залегает северный рукав Инылче-ка. За ним круглые

вершины хребта Сары-джас. На северо-запад темная впадина — Сары-

джас. А запад и особенно юго-запад почти целиком заполнены белыми

гребнями.

Решили выходить. Собрали было рюкзаки, но неожиданно Виталий

внес предложение идти без рюкзаков и взойти сегодня же. Предложение

встретило сочувствие большинства: рюкзаки стали для многих

чрезвычайно тяжелы, а до верха стенки, казалось, близко и легко до-

браться.

Вышли налегке, оставив основной груз в лагере. Однако уже в

340

начале кулуара встретились трудные крутые и обглаженные скалы.

Времени на их преодоление ушло много. Виталий с Ленцем попытались

обойти слева, но это им не удалось и вскоре они показались в нашем

кулуаре.

Виталию совсем скверно, его валенки без обивки и скользят на

сильно оснеженных скалах. Я предложил вернуться в лагерь. Миша

запротестовал. Он настаивал, чтобы я его в таком случае оставил здесь,

ибо завтра он уже сюда не дойдет. Подтянули к нам на веревке Виталия он

Ленца, обсудили создавшееся положение, просьбу Миши и решили

ускорить восхождение — идти на вершину. А поскольку даже в случае

достижения вершины спуститься до лагеря мы не сможем — решили

заночевать в новой пещере.

Пересекли снежник и поднялись по обглаженным скалам до

последнего крутого места. Ребята идут медленно сзади. Я свободно

успеваю торить им путь. Всех мучает одышка и до боли пересыхает в

горле. Глотают снег. Последнюю часть преодолели без особых трудностей.

Вышли на снежный гребень. Он идет, извиваясь в северо-восточном

направлении. Справа большой кулуар. Выше видна шапка скал, но

вершина ли это?

Решили рыть пещеру в гребне: выше снежных массивов не видно. Я

начал с одной стороны, Виталий с другой. Однако к концу он перекочевал

ко мне: у него что-то не вышло. Пещера получилась обширная. Много

трудов доставило извлечение здоровенного камня.

Залегли в пещере, однако как-то нескладно: не поперек, как

предполагали, а вдоль, ногами к выходу, и мне места не досталось.

Никакие увещевания не помогли и я улегся поперек у самого входа. Из

дыры дует. Заложил ее кусочками снега, но и это не помогло. Холодно,

меня трясет. Ночь нестерпимо длинна. Сижу, размахиваю и бью ногами.

Под самое утро ввалился в общую кучу людей и немного вздремнул.

341

5 сентября. Вокруг облачное море. Лишь над нами ясное небо и

вершина Хан-Тенгри.

Вышли. Полезли по гребню, вначале весьма короткому и

нетрудному. Потом гребень расширился, перешел в снежный со

скалистыми выходами. Снег довольно глубок. Идам очень медленно:

каждые 10-15 шагов передышка. Вышли на жесткий снег. Пришлось

подрубать: у Виталия нет кошек. Здорово мерзнут руки, но рубить нужно,

так как Виталий совсем уже не может идти.

На высоте 7000 метров отважные альпинисты вырыли

обширную пещеру

342

Снежный гребень вывел к группе скал и... вот она, снежная шашка

самой вершины!..

Ветер яростно гонит снег и промораживает насквозь. Кругом море

облаков и лишь к югу от нас видна одна вершина, вернее, громадный

массив...

Ребята с трудом сделали последние несколько шагов и сгрудились у

камня. Я пошел искать следы алмаатинцев. Они говорили, что сложили тур

и оставили шашку в западных скалах. Все тщательно осмотрел — ни

записки, ни тура. Абсолютно нет никаких следов пребывания человека на

вершине. Затем обошел всю вершину. Она образует гигантский снежный

купол, наиболее приподнятый в северо-восточной части и спускающийся

наподобие большого отлогого снежного плеча на юго-запад. До конца на

восток пойти один я побоялся, так как, по описанию Погребецкого, там

должен быть карниз.

Однако потом все же не удержался, побывал и на самой высшей

точке и оттуда немного спустился на восток. И тут выяснилось, что

высшая точка карнизом не обрывается. Сложил на скалистом островке

юго-западного плеча тур, вложил в него кусочки винных ягод в обертке и

вернулся к ребятам.

Они сидят, чуть спустившись и укрываясь от ветра за большим

камнем. Место это в северо-западной части вершины очень заметно

благодаря двум выступающим камням. Решили оставить здесь записку. Ее

писал я: у остальных плохо работают пальцы. Вложил ее в банку Ленца и

положил на правый камень на карнизик, придавив сверху большим

камнем.

Высота по альтиметрам 7220 (без поправки). Температуру Мишук

уже давно не измеряет — не до этого. Ленц ничего не снимает, ибо руки у

него сильно поморожены. Я взял у него лейку и сделал несколько кадров.