Дети капитана Гранта (худ. В. Клименко) - Верн Жюль Габриэль (книги полностью бесплатно .txt) 📗

— Совершенно верно.

— Таким образом, соучастие железнодорожного сторожа кажется мне неопровержимым.

Но полицейский офицер снова отрицательно покачал головой.

— Значит, сударь, вы полагаете, что туземцы, непричастны к этому преступлению? — спросил Гленарван.

— Ни в коем случае.

— Но кто же виновен?

В это время в полумиле расстояния вверх по течению Муррея послышался гул голосов. Там собралась толпа, быстро возраставшая. Вскоре она приблизилась к мосту. В центре толпы шли два человека, несшие труп. То было окоченевшее тело железнодорожного сторожа. Удар кинжалом поразил его в сердце. Убийцы, оттащив тело своей жертвы подальше от Кемденского моста, очевидно, стремились направить первые розыски полиции по ложному пути.

Найденный труп полностью подтверждал предположения полицейского офицера; дикари были неповинны в преступлении.

— Люди, подстроившие это крушение, — сказал офицер, — хорошо знакомы с этой игрушкой.

И он показал ручные кандалы, сделанные из двух железных колец, замыкавшихся замком.

— Вскоре, — прибавил он, — я буду иметь удовольствие преподнести им этот браслет в виде новогоднего подарка.

— Так, значит, вы подозреваете…

— …«бесплатных пассажиров» на судах ее величества.

— Что! Каторжников? — воскликнул Паганель, знавший, что в австралийских колониях эта метафора обозначает каторжников.

— Я полагал, что ссыльные не имеют права жительства в провинции Виктория, — заметил Гленарван.

— Вот еще! — отозвался полицейский офицер. — Они это право сами себе предоставили. Некоторым из этих молодчиков удается бежать, и я не ошибусь, если скажу, что преступники прибыли сюда прямехонько с Пертской каторги. Но, поверьте, мы сумеем водворить их обратно.

Инспектор подтвердил жестом слова офицера. В эту минуту к переезду через полотно железной дороги подъехал фургон. Гленарван хотел избавить путешественниц от ужасного зрелища, он поспешно простился с инспектором и знаком пригласил своих друзей следовать за ним.

— Это не основание прерывать наше путешествие, — сказал он.

Подъехав к фургону, Гленарван сказал леди Элен, что произошла железнодорожная катастрофа, но умолчал о том, что она была следствием преступления. Не упомянул он также и о шайке беглых каторжников, решив сообщить об этом только Айртону. Затем маленький отряд перебрался через полотно железной дороги в нескольких сотнях метров выше моста и продолжал свой путь на восток.

Глава тринадцатая. ПЕРВАЯ НАГРАДА ПО ГЕОГРАФИИ

На горизонте, милях в двух от железной дороги, вырисовывались удлиненные профили нескольких холмов, замыкавших равнину. Фургон вскоре въехал в узкие, извилистые ущелья. Эти ущелья привели путешественников в очаровательную долину, где, разбившись на маленькие группы, росли, с поистине тропической роскошью, высокие деревья. Самыми замечательными среди них были казуарины, — они будто заимствовали у дуба его могучий ствол, у акаций — благоухающие грозди цветов, у сосны — жесткость сине-зеленых игл; с их ветвями сплетались причудливые конусообразные вершины стройных, редких по своему изяществу банксий — «banksia latifolia». Большие кусты с ниспадающими ветвями производили в этой чаще впечатление зеленого водопада, струящегося из переполненных водоемов.

Восхищенные взоры блуждали среди всех этих чудес природы, не зная, на чем остановиться.

Маленький отряд задержался на минуту. Айртон, по приказанию леди Элен, остановил упряжку быков, и огромные колеса перестали скрипеть по кварцевому песку. Густые зеленые ковры расстилались под деревьями, только какие-то правильные холмики разделяли их на достаточно отчетливые квадраты, напоминавшие большую шахматную доску. Паганель сразу узнал в этих одиноких зеленых квадратах поэтические места вечного упокоения. Он узнал эти четырехугольные могилы туземцев, следы которых ныне почти сплошь заросли травой и потому так редко попадаются путешественнику на австралийской земле.

— Рощи смерти, — сказал он.

Действительно, перед глазами путешественников лежало кладбище туземцев, но такое свежее, такое тенистое, такое уютное, его так оживляли стаи порхающих птиц, что оно не навевало грустных мыслей. Его легко можно было принять за райский сад той поры, когда бессмертие еще царило на земле. Казалось, что оно создано было для живых. Но могилы, некогда содержавшиеся дикарями в безукоризненном порядке, ныне уже исчезали под бурно нахлынувшими травами. Нашествие европейцев заставило туземцев уйти далеко от земель, где покоились их предки, и колонизация превратила эти долины смерти в пастбища для скота. Поэтому такие рощицы встречаются все реже, и нога равнодушного путешественника часто ступает по земле, где покоится прах не так давно вымершего поколения.

Паганель и Роберт, опередив своих спутников, ехали по тенистым аллеям между заросшими травой могильными насыпями. Они разговаривали и просвещали друг друга, ибо географ утверждал, что ему очень многое дают беседы с юным Грантом. Но не проехали они и четверти мили, как лорд Гленарван заметил, что они остановились, затем спешились и наклонились к земле. Судя по их выразительным жестам, они рассматривали что-то чрезвычайно интересное.

Айртон погнал быков, и скоро фургон нагнал двух друзей. Причина их задержки и удивления сразу стала понятна. Под тенью великолепной банксий мирно спал мальчик-туземец лет восьми, одетый в европейское платье. О том, что мальчуган — уроженец центральных областей Австралии, красноречиво свидетельствовали его курчавые волосы, почти черная кожа, приплюснутый нос, толстые губы и необычно длинные руки; но смышленое лицо ребенка и его одежда доказывали, что маленький австралиец уже приобщился к цивилизации.

Леди Элен очень заинтересовал мальчик, она вышла из фургона, и вскоре весь отряд окружил крепко спавшего маленького туземца.

— Бедное дитя! — проговорила Мери Грант. — Неужели он заблудился в этой пустыне?

— А я думаю, — ответила леди Элен, — что он пришел сюда издалека, чтобы посетить эти рощи смерти. Наверное, здесь покоятся те, кого он любил.

— Его нельзя здесь оставить, — заявил Роберт, — он ведь совсем один и…

Но сострадательная фраза Роберта осталась не законченной: маленький австралиец, не просыпаясь, повернулся на другой бок, и, к величайшему удивлению, все увидели, что у него на спине плакат со следующей надписью:

— Узнаю англичан! — воскликнул Паганель. — Они отправляют ребенка, словно какую-нибудь посылку, пишут на нем адрес, как на конверте. Мне говорили об этом, но я не верил.

— Бедняжка! — промолвила леди Элен. — Уж не был ли он в том поезде, который потерпел крушение у Кемден-Бриджа. Быть может, родители его погибли и он теперь сирота.

— Не думаю, — сказал Джон Манглс. — Этот плакат указывает как раз на то, что он путешествует один.

— Он просыпается, — сказала Мери Грант.

И действительно, ребенок просыпался. Он медленно открыл глаза и затем вновь закрыл их, ослепленный ярким дневным светом. Элен взяла его за руку, и мальчуган поднялся, удивленно глядя на путешественников. В первую минуту на лице ребенка отразился страх, но присутствие леди Элен, видимо, успокоило его.

— Понимаешь ли ты по-английски, дружок? — спросила его молодая женщина.

— Понимаю и говорю, — ответил мальчик на родном языке путешественников, но с сильным акцентом, напоминавшим акцент, с каким французы говорят по-английски.

— Как тебя зовут? — спросила Элен.

— Толине, — ответил маленький австралиец.

— А, Толине! — воскликнул Паганель. — Если я не ошибаюсь, на туземном языке это имя означает «древесная кора», не так ли?

Толине утвердительно кивнул головой и снова принялся разглядывать путешественниц.

— Откуда ты, дружок? — продолжала расспрашивать леди Элен.