Джим Хокинс на острове с сокровищами (СИ) - Никатор Александр (читаем книги txt) 📗
— Сейчас его команды попросту больше нет! — оборвал высказывания Хокинса Трелони. — Как он станет захватывать судно без команды и зачем? В одиночку, тем более калеке, им управлять невозможно…
— Ночью, до того как доктор нас развязал, они сговаривались с капитаном Смоллеттом через дверь, думая что я сплю! — пошёл Ва-Банк Джим, понимая что проигрыш может стоить ему головы. — Матросы и их капитан повержены, но вот Сильвер, словно бы примкнувший сейчас к вам — шуткарь балагур, шут при знатном сквайре, но берегитесь…
— Скотина, урод, сволочь! — взбесился Сильвер и в который раз подросток видел как хладнокровие у этого человека оказывалось напускным.
Он загорался от пары фраз и начинал откровенно беситься, впрочем, как и большинство виденных Джимом прежде, пиратов. Сам Хокинс искренне считал это издержками данной профессии: много истерических атак, выпивки, невоздержания в поступках и словах — и мало военной дисциплины.
Пират бросил в подроска костылём и попытался добрыгнув до него, вцепиться в горло, но сквайр и доктор сбили его с ног и держали за руки.
Потом сквайр приказал подошедшему егерю направить винтовку в сторону Сильвера и сам, встав окончательно на ноги, принялся ходить взад вперёд. Наконец он коротко проговорил подростку: «Продолжай».
Под непрекращающейся площадной руганью одноногого пирата и мерный шорох шагов сквайра по песку пляжа, Джим, всё сильнее распаляясь, выдумывал сложнейший заговор, в котором именно Сильвер — являлся головой и организатором, а Смоллетт, лишь его послушным исполнителем.
— Он мечтает снова стать пиратом и заполучив суммы что нашли на острове с сокровищами…
— Не важно! — снова нетерпеливо перебил сквайр, — Что там с заговором?
— Сильвер себя считает законным владельцем найденных денег на данном острове и собирался бороться за них всеми силами! Он проговорился, что это ещё «не последний бой» и шутка доктора о «возможном отравлении сквайра» — ему очень понравилась не просто так! Окорок не зря пытается стать коком на нашем судне: для него украсть что отравляющее, из сундучка доктора Ливси и подмешать это в пищу вам, сэр или кому из команды — например Смоллетту, раз плюнуть!
— А Почему лишь нам двоим? — поинтересовался Трелони, уже явно заинтригованный словами Джима.
— Вы, глава всей экспедиции и ваша гибель приведёт к новой резне между людьми на шхуне, а без капитана мы далеко не уплывём — разве что положившись на Бога.
Наступила внезапная тишина. Сильвер выдохся и теперь лишь с ненавистью смотрел на подростка, уже однажды лишившего его законной доли в добыче, потом ноги и наконец, прямо сейчас — желавшего его смерти.
Старый пират всем видом показывал, что если ему повезёт — уж он точно расквитается с Джимом, лишь бы только сейчас повезло…
Не повезло! Сквайр быстро щёлкнул пальцами, призывая к вниманию стоявшего наготове с заряженной винтовкой, егеря, старого преданного ему Тома Редрута и далее, одними знаками, показал что следует делать: щелчки Тому, указательный палец в сторону тяжело дышащему одноногому Сильверу, потом короткий жест ребром ладони по своему горлу — известный практически у всех народов.
— Не-е-е-е-ет!!! — завопил в отчаянии калека и было попытался броситься на колено перед сквайром, но Том Редрут в мгновение вскинул свою винтовку и немедля прозвучал короткий сухой гром выстрела.
Сильвер, получив пулю почти в упор, с расстояния всего в восемь шагов — тут же совершил короткий быстрый поворот кругом в падении и мешком повалился на песок пляжа лицом вниз. С четверть минуты тело его билось в конвульсиях, но вскоре прекратило свои движения.
— Том, будь любезен — проверь его… — усталым голосом попросил Трелони у своего слуги и брезгливо обойдя тело убитого по его приказу пирата, спокойно направился к Джиму, стоявшему с разинутым ртом, настолько подростку показалась невероятной столь скорая расправа над Долговязым Джоном.
Том Редрут привычно перевернул тело застреленного им только что человека лицом к солнцу, видно было что старый егерь не единожды проделывал подобную процедуру и своим широким изогнутым кинжалом перерезал убитому горло. Осторожно вытер кинжал о песок пляжа и какую тряпицу что достал из за голенища сапога. Подняв голову егерь сообщил сквайру: «Всё нормально хозяин — он мёрт! Теперь уже точно.»
— Слава Богу! — выдохнул Трелони. — Честно говоря, Сильвер заставлял меня постоянно опасаться каких неприятностей с его стороны, офицер при Флинте — это чего то да стоило! Да и при штурме нашего форта на вершине острова, надо отдать ему должное: он проявил себя неплохим командиром, хотя и несколько простоватым. Всё же проще совершить возвращение без его присутствия на шхуне, дабы не опасаться чего подобного, из рассказанных нам здесь и сейчас, юным Джимом, историй… Кстати, мой мальчик — ты знаешь почему я тебя не пристрелил, вместе с этим грязным негодяем?
— Вам необходим матрос на корабле, сэр? — осторожно предположил Хокинс, уже немного приходя в себя после внезапной расправы над Сильвером и осознавая что он снова победил.
— Ничуть! Ты не матрос — ты юнга! Совершенно бесполезное существо… Без обид! Я надеюсь сюда ещё вернуться и заполучить все монетки капитана Флинта, все его шкатулки с драгоценностями, золотые слитки и сундуки с золотом! Мне показалось опасным иметь Сильвера на борту — ещё и по причине его неплохих познаний откуда эти сокровища взялись, и я решил подыграть твоей слезливой истерике и пристрелить Сильвера. Он отличный собеседник и собутыльник, но постоянно опасаться удара от подобного хитрована — для меня явный перебор!
Дальнейшая погрузка оставшихся вещей с острова на «Эспаньолу», ночь на шхуне и утреннее отплытие — прошли без каких либо заметных приключений.
Утром, по приказу капитана Смоллетта, были подняты матросами, парой егерей и Джимом указанные им паруса и вскоре шхуна отправилась в обратный путь, в Англию.
Первые трое суток все были напряжены из за недавних событий: мятежей, поиска сокровищ, предательств.
Однако на четвёртые сутки обратного плавания как то постепенно все прошлые переживания словно бы остались на покинутом острове с трижды проклятыми сокровищами и все понемногу начали общаться как и прежде, до начала склок.
Смоллетт постоянно проводил время в обществе доктора Ливси и сквайра Трелони. Матросы весело балагурили с егерями сквайра. Джима, как и в походе на остров, снова считали лишь юнгой и только иногда, словно бы случайно, ему припоминали и речи на палубе «Эспаньолы», о которых весело рассказывал всем Сильвер — и выстрел из винтовки в Трелони, на острове. При этом сами говорившие искренне смеялись и считали это детскими шалостями Хокинса.
Джим скромно подхихикивал им всем и стыдливо поводил плечами, при этом замечая на себе насторожённый взгляд старого егеря Тома Редрута, что не разделял общего веселья и перестал, как бывало ранее, делиться с Джимом какими новостями из жизни сквайра или доктора Ливси. Том явно оценил способности подростка и сейчас походил на верного охотничьего пса, что не верит дрессированной лисице на поводке, как бы хозяин не гладил её по голове.
На пятые сутки после отплытия, сквайр Трелони и доктор Ливси устроили какую вечеринку в каюте сквайра и пригласили и Джима к ним.
Зашедший подросток увидел прилично захмелевших руководителей похода: оба сидели без своих привычных париков и камзолов, забросив по одной ноге на ближайшие табуреты и постоянноо чём то громко переговариваясь, хохотали от души.
На столе стояло не менее десятка различных откупоренных бутылок, из тех, что Хокинс знал: там были ром светлый и тёмный, виски, водка, какие то вина. Жаренное мясо стояло в блюде на столе, немного овощей и бананы с орехами — в совершеннейшем изобилии.
— А вот и наш преступничек! — хохотнул, приведённому егерями подростку, доктор Ливси.
— Всё! Оставьте его нам и уходите! — скомандовал своим людям сквайр и те с поклонами вышли из каюты.
С минуту пара выпивох разглядывала немного смущённого столь необычным вызовом Джима, потом сквайр не выдержал и расхохотался вслед постоянно хмыкающему и хихикающему Ливси.
