Пикник на Аппалачской тропе - Зотиков Игорь Алексеевич (книги онлайн читать бесплатно .txt) 📗

Правда, следующий день, суббота, принес много приятного. Дан, муж хозяйки моего первого мотеля «Мавританский двор», взял меня с собой в поездку к своему дому в 60 милях на юго-восток от Буффало, и мы наслаждались красотой холмов, покрытых лесами в осенней разноцветной раскраске. Дан продает дом, в котором он прожил почти тридцать лет, родил и воспитал четырех сыновей. Все эти тридцать лет он ездил каждый день на работу в Буффало, тратил от полутора до трех часов на дорогу в один конец. А сейчас у него уже нет сил так ездить, да и дети выросли, только Мишел еще в доме.

— Кстати, Игор, ты знаешь, что Мишел не наша родная дочь? Когда наши дети выросли, мы решили взять на воспитание еще одного ребенка. Она была сирота. Мы взяли ее от ее родственников. Ей было два с половиной года. Мы приготовили ей маленькую спаленку, полную игрушек, привезли ее домой, и вдруг она упала на кровать и начала плакать. Мы испугались. А она вдруг успокоилась и сказала нам: «Наконец-то я приехала домой. Но, папа, мама, почему вы не брали меня оттуда так долго?» Вот так у нас появилась дочка. Только мы ее слишком любим и очень избаловали…

Долго, тяжело ходил Дан по дому, в котором прошла вся его счастливая часть жизни и с которым он расставался. Ведь у всех его сыновей свои дома, а Мишел хочет уйти в Эйр форс, а за дом, который катастрофически ветшает, когда в нем не живешь, приходится платить около 600 долларов в год (около 300 долларов — налог на собственность и еще столько же — налог на содержание школы в том городке Игл, где стоит дом). А потом, так трудно жить за городом зимой. Ведь в Буффало — столько снега зимой. Поэтому-то Дан и хочет продать дом.

Когда они его продадут, а Мишел кончит школу (она в ней последний год), они хотят бросить мотель и уехать куда-нибудь в теплое, но глухое место, где нет промышленных предприятий, а значит, дешевы дома. Куда-нибудь в Техас или во Флориду. Все старые люди Америки мечтают уехать во Флориду, Техас или Калифорнию.

На обратном пути заехали к одному из сыновей Дана. Ему лет двадцать семь, женат, работает смотрителем шоссейных дорог городка Игл. Должность называется громко: суперинтендант дорог. Летом работы у него не очень много: осматривает дороги, находит повреждения… Мелкие устраняет сам, а для крупных вызывает ремонтников… Ну а зимой все время в деле. Разгребает бульдозером снег с дорог. Живет он тоже рядом с дорогой в длинном, узком, похожем на железнодорожный вагон передвижном доме, который тоже, называется трейлер. Такие трейлеры очень удобны, потому что их можно поставить на автомобильные колеса и перевозить. Обычно их ставят на тумбы, делают со всех сторон завалинки, и в таком доме тепло даже в морозы, а стоит он много дешевле обычного дома. Подержанный трейлер можно купить за 4–5 тысяч, а настоящий дом дешевле чем за 40–50 тысяч сейчас не купишь.

Сейчас все тот же понедельник, 11 октября. Только 11 часов вечера. Прибежал с пробежки вдоль Бульвара Ниагарских водопадов. Черная, неосвещенная, безлюдная улица. Только машины освещают край дороги. Но я уже привык к обстановке, которая первые дни наводила жуть. Знаю, что ничего (во всяком случае, в этом районе) не может случиться. Выбежал час назад, сначала бежал вдоль безлюдных магазинов, потом пробежал кафе со странным неоновым объявлением: «Подводные лодки с атомными бомбами». Только на днях узнал, почему такие рекламы здесь часты. Оказывается бутерброд из разрезанной вдоль длинной и узкой булочки кто-то когда-то назвал «субмарина сандвич». Действительно, он похож на подводную лодку. Ну а дальше — дело фантазии. Появились «атомные субмарины», «субмарины с атомными» и «водородными бомбами». А на деле — все та же более или менее длинная булочка с начинкой внутри: все те же листы салата, горчица, лук, сосиски или окорок. Пробежав все это, я попадал под мост шоссейной дороги интерстейт № 290, ну а дальше до мотеля «Мавританский двор» оставалось бежать лишь несколько минут.

В покрытой толстым ковром комнате, куда выходил как бы балкончик помещения и где жили Дан, Мишел и их Мама (так всегда звал свою жену Дан), всегда кто-нибудь был. Вот и сегодня — хозяйка Джойс сидела на ступеньках, которые вели с балкончика ее апартаментов в офис, и курила. Она была «цепной курильщик», как я когда-то, то есть зажигала следующую сигарету от предыдущей. Мишел сидела на полу посреди комнаты и играла с кошкой, а Дан, как всегда к этому времени отяжелевший от пива, полуспал на диване у стены, противоположной балкончику.

Я вошел, сел на диван. Дан, проснувшись, принес бутылочку пива мне и себе, и пошли, как всегда, разговоры. Джойс всегда меня удивляла легкостью, с которой в ней уживались знания о современных самолетах, привидениях, загробной жизни, потусторонних силах и неплохие сведения о современном состоянии разных наук. Вот и сейчас, увидев, что я в свитере с высоким воротом, она зябко передернула плечиками и вдруг сказала:

— Всегда завидую тем, кто может носить свитеры с высоким воротом. Я сама не могу. Мне кажется, что моя шея была повреждена в моей предыдущей жизни. Я верю, что каждый из нас уже прожил до этого несколько жизней. Ведь недаром, когда иногда я что-то встречаю в первый раз, мне кажется, что это было когда-то. Так вот, Игор, мне кажется, что в одной из моих предыдущих жизней я была ведьмой. И меня поймали и повесили. И повредили шею. С тех пор я уже не могу носить высокие воротники… Ах, — вздыхает Джойс. — Я хотела бы родиться лет на сто позднее. Чтобы принять участие в космической программе и ходить по чужим планетам, где не ступала нога человека.

— А я хотел бы, наоборот, родиться лет на триста раньше, когда еще было время географических открытий, — говорю я. — Много раз мне приходилось подплывать на кораблях к островам, давно известным, но все-таки манящим островам. А как было бы здорово подплывать к таким же, но еще никем не открытым островам.

— С островами проще, — говорит рассудительно Джойс. — Ведь вы знаете, Игор, что до сих пор есть острова, которые временами появляются, а потом исчезают. Так, что ученые никогда точно не знают, существует сейчас тот или иной остров или нет.

Еще месяц назад я попытался бы рассказать Джойс, что это, по-видимому, она слышала что-то о Земле Санникова, что острова не могут просто так исчезать и появляться. Но сейчас я не спорю. Ведь у нее все так мирно уживается в голове. И разговор переходит на летающие тарелочки, которые видел кто-то из ее друзей, да и она сама.

— Кстати, — говорит она вдруг, — Иосиф перестал тебя бояться.

Иосиф — новый постоялец. Уже три дня он живет в той комнате, где я жил раньше. Он… православный священник, родом из Румынии и румынский подданный. Он кончил какой-то теологический институт в Чикаго, и сейчас православная церковь направила его работать миссионером в Торонто, в Канаду. Он туда и ехал, но пока Канада не дает ему визы. Черный, бородатый, очень молодой, наивный и осторожный малый.

— Интересно, а там у тебя в России люди вот так же разговаривают? — спрашивает она вдруг.

— А как вы думаете, Джойс? — смеюсь я.

— Вы знаете, теперь, когда я вас узнала, мне кажется, что в России такие же люди, — говорит она. — Интересно, а что они там думают об Америке?

Эти вопросы повторяются почти каждый вечер. Наконец я собираюсь домой. Разговор переходит в другую плоскость:

— Спокойной ночи, остерегайся. Старайся не встречаться с леди оф зе найт, [4] — предостерегает она меня.

— А что такое «леди оф зе найт»? — спрашиваю я.

— Ничего, — смеется Джойс. — Раз не знаешь, так и не надо знать. И вообще, веди себя прилично, не задавай глупых вопросов…

Только что по телевизору показали, как ведут в тюрьму молодую, на вид интеллигентную негритянку. Она убила своего ребенка, облив его кипятком. Ее адвокат говорит, что она не виновата, потому что думала, что изгоняет из своего сына дьявола.

Среда, 13 октября.