Через Кордильеры - Ганзелка Иржи (книги читать бесплатно без регистрации полные .txt) 📗
Иной край, иные нравы…
Она приехала в Перу так же, как и тысячи других переселенцев, которых в порту не встречают ни корреспонденты с блокнотами, ни фоторепортеры. Она приехала в туристском классе заокеанского парохода с несколькими тряпками в картонном чемодане и мужем, который, как и она, бежал из Европы от кризиса.
При этом не так уж важно, что она приехала из Чехословакии. Ведь в тридцатые годы в Америку за куском хлеба тянулись безработные со всей Европы.
Тем не менее на следующий день после прибытия парохода слово «Чехословакия» появилось на первых страницах вечерних лимских газет. Чешка стала сенсацией дня. Жители Лимы толпились перед отелем, в котором она поселилась вместе с мужем, о ней говорило перуанское радио, а возбуждение, вызванное ею, нашло отклик даже в нью-йоркских вечерних выпусках.
Почему?
Всю эту панику вызвал зонтик. Совершенно обычный старомодный зонтик. Из-за этого зонтика в Лиме все перевернулось вверх дном, как если бы на Вацлавской площади появились конные дроги смиховского пивоваренного завода, запряженные парой кенгуру. Для перуанца чехословацкий зонтик оказался таким же сенсационным зрелищем, потому что это, вероятно, был первый зонтик, появившийся в столице.
Дело в том, что Лима — город, в котором никогда не бывает дождя. Поэтому понятие «придорожная канава для стока дождевой воды» здесь совершенно неизвестно. Крыши предохраняют лимские дома главным образом от солнца; непромокаемый плащ в платяных шкафах жителей Лимы показался бы белой вороной.
Статистический ежегодник республики Перу сообщает, что в Лиме за год выпадает в среднем 37 миллиметров влаги. «Но это же все-таки вода», — говоришь себе, засомневавшись. «Только это не дождь, приятель, у нас это называется «гарруа», — выводит нас из заблуждения лимский старожил. Гарруа — это мелкая изморось, от которой мостовая и стены домов слегка покрываются слизью. Мелкие капельки садятся на лицо и на волосы, от них становится влажной одежда, но по мостовой не протечет ни струйки воды.
Лишь иногда, один раз за много лет, на Лиму обрушивается настоящий дождь. После этого у всех в городе голова идет кругом, В апреле 1949 года дождь шел в Лиме целый час. По этому случаю поднялась паника, с фасадов домов валилась штукатурка, подвальные помещения превратились в бассейны, крыши проваливались, а домики, сложенные из необожженного кирпича, превратились в груды грязи.
Радовались лишь мастерские по чистке одежды да каменщики…
Лето по заказу
Лима любит хвастаться еще одной климатической особенностью.
Во всем мире погода подчиняется более или менее точной закономерности. Если у нас осенью упадет с деревьев последний лист, то ни за что на свете, никаким чудом на покрытых туманами болотах вам не удастся отыскать цветущей ромашки. В противовес этому в Лиме существует давнее право климатической экстерриториальности.
Любой путеводитель стареет быстрее какой угодно книги, и через десять лет после выхода он уже представляет собою скорее хронику, чем современный справочник. Но неизменно верным в нем всегда остается один раздел — о климате. Этот раздел верен даже в тех справочниках, на которых типографская краска высохла еще сто лет назад. В тропиках, где понятие «лето» в большинстве случаев связывается с сухим временем года, а зима с периодом дождей, может случиться, что дожди не очень-то подчинятся предписаниям астрономов и метеорологов. Иногда они принесут тропическую зиму несколько раньше, иногда нарушат расписание и опоздают. Но все равно они придут — к радости миллионов рыбаков и крестьян и к огорчению всех автомобилистов, кинематографистов и туристов.
В Лиме, которая на протяжении года и не помышляет о дожде, зима проявляется только липкими туманами, при этом температура опускается чуть ниже, чем обычно бывает в тропиках. На континенте зима только капельку поубавит солнечного тепла, море уменьшит зной Гумбольдтовым течением. Холодный ветер с Тихого океана, перегруженный испарениями, мчится над прибрежной полосой, где сталкивается с влажными потоками воздуха, идущими из глубины континента. Те легко поглощают избыточную относительную влажность и возносят ее на головокружительную высоту над гребнями Кордильер. Только там они охлаждаются, влага собирается сперва в кучевые облака, а затем превращается в капельки дождя и хлопья снега.
Поэтому низко расположенное перуанское побережье окружено пеленой редкого тумана, который почти всегда закрывает вид с моря на сушу. Над пеленой тумана сияет прозрачно-голубое небо. А вдали, где-то над передовыми дозорами Кордильер, спокойно поднимаются вверх и с высотой постепенно густеют купы белоснежных облаков, которые никогда не приближаются к побережью. Именно поэтому жители Лимы могут планировать себе солнце тогда, когда это им нравится. Они не считаются ни с календарем, ни с законами смены времен года. Летом, когда все побережье залито солнцем, тяжелая завеса туч оседает на склоны Чосики, в каких-нибудь сорока километрах от Лимы, где предгорья Кордильер поднимаются на тысячу метров над уровнем моря.
Но едва в этой дачной местности у подножья гор появится солнышко, столица Лима вместе со всем побережьем тонет в тумане.
Поэтому лимчане не ломают себе голову над тем, какая будет погода в воскресенье. Для прыжка из зимы в лето нет нужды ждать полгода: об этом позаботится автобус или поезд, который меньше чем через час добирается от Лимы до Чосики или до пляжей. Солнце — это как бы стрелочник, который в Лиме определяет воскресные маршруты.
И все же однажды произошло исключение. Все климатические законы и местные особенности лимского края сразу же были поставлены вверх ногами. 24 мая 1940 года на побережье хлынул ливень, который едва успевал смывать слезы тысяч впавших в отчаяние людей. В этот день Лиму и все ее окрестности постигло сильное землетрясение. Изменения атмосферного давления, вызванные колебаниями земли, вероятно, выжали воду также и с неба. Но никто не обращал на нее внимания, так как жители Лимы и Кальяо в это время откапывали 6 тысяч убитых и тысячи раненых, заваленных обломками домов и попавших в трещины земли.
Жители Лимы, планируя свой воскресный отдых, в любое время могут выбрать для себя солнце. Однако они никогда не знают, доживут ли они до рассвета. Они живут под постоянной угрозой землетрясения. Почти каждый год страх и отчаяние охватывают какую-нибудь из областей, как только до нее дойдет влияние гор. Жизнь людей от Огненной Земли вплоть до далекой Аляски и а севере внешне кажется спокойной. И тем не менее здесь часы и годы жизни измеряются секундами страха. Под окнами проезжает тяжелый автомобиль, а хозяйка дома невольно поднимает глаза к люстре. Не качается ли она? Здесь никто не знает ни дня, ни часа, когда под землей раздастся мрачный гром, не знает, когда стихия без малейшего предупреждения разыграется в полную силу.
Южный полюс против экватора
Перу владеет почти 3 тысячами километров тихоокеанского побережья — от чилийской границы и до залива Гуаякиль на границе с Эквадором.
После первых километров пути по этому побережью можно себе легко представить, как примерно выглядит остальная его часть. У всей этой прибрежной полосы есть два общих признака, определяющих ее внешний вид и климат, а также и образ жизни людей: море и горы.
Но это не те горы, которые подсовывает к морю Европа.
Если взглянуть на побережье Перу из гондолы стратостата с высоты 20 километров, оно бы представилось непрерывной линией без бухт и заливов, без мысов и полуостровов. Показалось бы, что океанский прибой бьет прямо в подножье Кордильер. Каменный вал самой высокой во всех трех Америках гряды гор и вообще самой длинной в мире сплошной горной цепи поднимается отвесными кручами над берегом океана. Кое-где волны бьют прямо в голые скалы, в других местах между морем и горами вклинилась узкая полоска песка, но и им навстречу высылают Кордильеры свои передовые дозоры, стометровые песчаные дюны.
