Сияющее Эльдорадо - Хаксли Элизабет (книги бесплатно txt) 📗
Квинсленд — край, где люди любят жить в свое удовольствие. «Люди здесь терпеливые и добродушновеселые, — рассказывали мне местные жители. — Вас принимают таким, как вы есть, а не за то, что вы сделали или не сделали, или кто были ваши родители, или какого рода школу вы окончили».
Мне рассказывали о человеке, который купил причал на одной из дремлющих маленьких гаваней, расположенных вдоль берега. Его постоянно окружали гончары, ходящие в шортах, и рыбаки, с которыми он любил поболтать. Этот человек был лучшим специалистом по счетным машинам, но отказался от всего и обосновался здесь. В Кейризе я познакомилась с господином Джорджем Уэлшем, который оставил должность управляющего больницей в Мельбурнском госпитале и построил здесь ресторан. Я пожаловалась ему на отсутствие в меню сыра.
Джордж Уэлш с сожалением покачал головой:
— У нас нет никакого интереса к сырам. Никто их не спрашивает. Дело в том, что клиенты не хотят ничего нового, если это касается пищи. Они не любопытны.
В Австралии не проявляется никакой творческой мысли в гастрономических вопросах. Насколько я знаю, австралийских традиционных блюд вообще нет, не считая супа из хвостов кенгуру. Еще мне назвали пирог Павловой, но я не думаю, чтобы он был изобретен в Австралии.
Самый крупный австралийский город в тропиках — Таунсвилл. Это свидетельствует о большой концентрации населения в умеренной зоне.
В Таунсвилле есть университетский колледж, открытый в 1961 г., который быстро разрастется и вскоре получит статус университета, первого в тропиках [91]. Здесь открыта также исследовательская станция для испытания различных технических средств на тропических пастбищах.
Четыре континента из пяти имеют тропические пояса, и в трех из них земли в основном плодородные; обильные дожди дают возможность использовать их потенциальные возможности. Только в тропической Австралии, за редким исключением, земли бедны, осадков здесь обычно меньше и они плохо распределяются. Я слышала, что девяносто пять процентов всех почв в Северном Квинсленде бедны фосфором. Отсюда очень низкая производительность скота, в отличие от средней тропической Австралии.
Из этой ситуации можно было найти выход. Среди местных растений на пастбищах следовало отобрать наиболее оптимальные сорта и затем из этих экземпляров вывести селекционным путем растения. Такой способ нашел широкое распространение и имел успех. Не было особых причин сомневаться, что его используют и в тропической Австралии. И он действительно в какой-то степени применяется успешно. И все же здесь обратились к новому, совершенно противоположному методу, который раньше считали бесполезным.
Он заключается в том, чтобы вместо местных растений сконцентрировать внимание на привозных, которые отбирают из богатого растительного мира более плодородных земель тропиков; они должны быть акклиматизированы, а затем адаптированы к новым условиям. Ведутся поиски бобовых, которые не будут погибать от недостатка влаги, от долгих сухих сезонов и даже от мороза. Если такой образец удастся вывести, то только в одном Квинсленде, не считая остальной части Северной Австралии, на территории в двести пятьдесят тысяч квадратных миль производительность может быть увеличена в десять раз. А это только начало. Ведь если в природе не существует нужного растения, биологи готовы изобрести его. Скрестив две породы бобовых, найденных в Мексике, они создали новую под названием Сиратро. В смеси с травой родез — тоже привозное растение — получается корм, который значительно увеличивает вес животных. На таких пастбищах двум буйволам достаточно одного акра травы, при этом каждый из них имеет такой же прирост в весе, как один буйвол, который пасется на десяти акрах старого пастбища. Это увеличивает эксплуатацию пастбищ не в десять, а в двадцать раз.
Из мира растений я двинулась в мир птиц. В Таунсвилле имеется большое болото — предмет спора между теми, кто хочет осушить его, и теми, кто хочет оставить его таким как есть, то есть убежищем для птиц.
Один из двух инспекторов на службе у правительства Квинсленда, господин Лэвери, отвечает за работу с водоплавающими птицами. В основном это серый чирок и свистящая утка. Он подсчитал, что около десяти тысяч птиц часто навещают болото. В сухой сезон здесь бывает до трех тысяч птиц только одного вида.
Около одной трети болота уже осушено для расширения аэродрома. Это, в свою очередь, сократило число птиц на одну треть. Авиаторы и отцы города считают необходимым покончить с болотом. Нужна земля для аэродромных служб, птицы опасны для авиации, болота — источник вредных для здоровья москитов.
Любители природы, в свою очередь, утверждают, что осушение болот приведет к уничтожению водоплавающей птицы. Это происходит уже по всему Квинсленду, где, по словам господина Лэвери, практически нет болот и болотистых мест, которые контролировались бы или как-то использовались человеком. Следовательно, водоплавающая птица вырождается, включая бролгу, самого красивого из журавлей.
Имеет ли какое-нибудь значение уход водоплавающей птицы? Большинство спортсменов считает, что имеет; обычно те, кто убивают птиц, являются и самыми яростными их защитниками. Теперь поклонники туризма тоже перешли на их сторону. Тысяча журавлей, танцующих в пределах города, — их козырная карта. Так что спор продолжается, ведь в живых осталось еще две трети птиц.
Послесловие
Книга английской писательницы Э. Хаксли рассказывает нам об Австралии — этом удивительном и во многом уникальном, отдаленном от нас континенте.
Автор стремится донести до читателя яркость красок неповторимых ландшафтов «Таинственной Южной Земли», до сих пор остающейся еще недостаточно изученной.
Много внимания Э. Хаксли уделяет австралийской природе, но автор не проходит и мимо общественной жизни пятого континента, истории и сегодняшнего дня австралийского народа. Немало страниц книги посвящено эпизодам, относящимся к раннему периоду европейского «освоения» Австралии, созданию британских колоний на континенте. Поскольку Э. Хаксли здесь не всегда точна и ее интерпретация событий, характеристика отдельных лиц не всегда правильны, необходимо сделать некоторые дополнения.
Рассказывая о первых десятилетиях существования колонии Новый Южный Уэльс, автор сообщает ряд печальных фактов. Но они не передают всей трагичности первоначального существования этой, как ее долго называли на Британских островах, «Колонии бесчестия».
Многие годы основное население колонии составляли каторжники, высылавшиеся из переполненных тюрем Великобритании в Австралию. В подавляющем большинстве ссыльные были не закоренелые преступники, а люди, которых голод и нищета толкнули на нарушение, часто незначительное, британских законов, отличавшихся в то время чрезвычайной жестокостью. Смертная казнь, например, предусматривалась за сто пятьдесят видов преступлений— от убийства до кражи из кармана носового платка. Разрешалось вешать детей, достигших семилетнего возраста. Среди высылаемых в Австралию были люди, осужденные за кражу буханки хлеба, куска ткани, кролика, нескольких шиллингов и т. п.
Тяжелое положение ссыльных особенно ухудшилось после того, как власть в Новом Южном Уэльсе сосредоточилась в руках офицеров охранного полка или, как ею называли, «ромового корпуса». Полк этот в значительной степени комплектовался из солдат и офицеров, либо скомпрометировавших себя на прежних местах службы воровством и пьянством, либо выпущенных из военных тюрем, где они отбывали наказания за различные уголовные преступления.
Офицеры полка захватили в свои руки все торговые операции колонии, прежде всего торговлю спиртными напитками. Они заставляли заключенных гнать для них спирт и продавали его по баснословным ценам. Доход от продажи спирта достигал пятисот процентов. Изготовлением спирта занялись также отбывшие наказание и получившие земельные участки заключенные, а также солдаты полка. Зерно шло не для производства хлеба, а для приготовления спирта, что было значительно выгоднее.
