История великих путешествий. Том 3. Путешественники XIX века - Верн Жюль Габриэль (прочитать книгу txt) 📗

Когда при свете наступившего дня моряки увидели окружавший их ландшафт, ими овладело глубокое уныние. Ни одного дерева, ни травинки на этих пустынных берегах! Кругом лишь безмолвная пустыня, во всех отношениях напоминавшая окрестности залива Шарк.

Но сейчас не приходилось давать волю своим чувствам. Впрочем, для этого не было и времени. Разве могли моряки допустить, чтобы погибли дневники, записи наблюдений, все ценные документы, собранные с таким трудом и среди таких опасностей?

Все было спасено. К несчастью, с коллекциями дело обстояло хуже. Большое количество ящиков с образцами, сложенных в глубине трюма, безвозвратно погибло, другие оказались испорченными морской водой. Сильнее всего пострадали при катастрофе естественно-исторические коллекции и гербарий, с таким трудом собранные Годишо. Мериносовых овец, которые были великодушно подарены скотоводом Макартуром в Сиднее и которых везли во Францию в расчете, что они там акклиматизируются, а также и других животных доставили на берег невредимыми.

Разбили палатки, в первую очередь для нескольких больных моряков, затем для офицеров и остального экипажа. Продукты питания и снаряжение, вывезенные с корабля, тщательно укрыли для защиты от непогоды. Спиртные напитки решили сохранить до тех пор, пока не удастся покинуть место кораблекрушения, и в течение трех месяцев, проведенных здесь французскими моряками, не было отмечено ни одного случая кражи рома или водки, хотя всем приходилось довольствоваться только чистой водой.

В то время как большая часть экипажа с трудом пыталась заделать самые опасные пробоины в корпусе «Урании», нескольким матросам было поручено заняться охотой и рыбной ловлей для обеспечения пропитанием. На озерах во множестве водились сивучи [628], гуси, утки, чирки, зуйки [629], но промышлять их в количестве, достаточном для того, чтобы накормить всю команду, оказалось нелегко, и пороха расходовалось слишком много. К счастью, на острове были пингвины — до того глупые, что их можно было бить дубинками; пингвинов попадалось так много, что их хватило бы для пропитания ста двадцати человек в течение четырех или пяти месяцев. Удалось также подстрелить несколько лошадей, одичавших после того, как основанная Бугенвилем колония покинула эти места.

Двадцать восьмого февраля пришлось признать, что с помощью тех ничтожных средств, какие имелись в распоряжении французских моряков, исправить полученные корветом повреждения невозможно, тем более что повторные удары корабля о скалу значительно ухудшили положение дел.

Как быть?

Ждать, пока в залив Франсез зайдет какое-нибудь судно?

Это означало бы обречь матросов на праздность и тем самым допустить падение дисциплины.

Не лучше ли построить из остатков «Урании» новое судно, поменьше?

Большой баркас уцелел. Если сделать на нем палубу и нарастить борта, то не удастся ли ему добраться до Монтевидео и привести оттуда какое-нибудь судно, которое сможет захватить имущество и персонал экспедиции?

Фресине остановился на последнем решении, и с этого момента ни одной минуты не пропадало даром. Какая-то необыкновенная жажда деятельности охватила матросов, и работа подвигалась быстро. Вот теперь мог похвалить себя командир за то, что набрал в Тулоне матросов, владевших различными ремеслами! Кузнецы, парусные мастера, канатчики, пильщики досок — все энергично трудились над выпавшим на их долю заданием.

Что касается предстоящего плавания, то никто не сомневался в его успехе. Всего триста пятьдесят лье отделяли Фолклендские острова от Монтевидео, и ветры, господствующие в это время года в здешних местах, дадут возможность «Эсперанс» («Надежде») — так был назван перестроенный баркас — проделать этот путь за несколько дней.

Необходимо, однако, было предусмотреть и тот случай, если утлое суденышко не сможет достичь Ла-Платы. Поэтому Фресине решил немедленно после ухода «Эсперанс» приняться за постройку шхуны водоизмещением в сто тонн.

Хотя все эти разнообразные работы отнимали очень много времени, все же путешественники продолжали вести астрономические и физические наблюдения, естественно-научные и гидрографические исследования. Можно было подумать, что они находятся на обычной стоянке.

Наконец судно было готово и спущено на воду. Его командир, капитан Дюперре, получил все инструкции, экипаж отобрали, провизию погрузили, отплытие назначили на послезавтра, как вдруг 19 марта 1820 года раздались крики: «Корабль! Корабль!» У входа в залив показался парусный шлюп.

Чтобы привлечь его внимание, французы дали несколько пушечных выстрелов, и шкипер шлюпа поспешил к берегу.

В нескольких словах Фресине рассказал о тех событиях, в результате которых он здесь очутился. Шкипер сообщил, что он находится в распоряжении американского судна «Дженерал Нокс», занятого ловлей тюленей на острове Уэст, самом западном из Фолклендских островов.

Один из офицеров немедленно получил приказание отправиться к капитану судна и договориться с ним о помощи французским морякам. Но тот потребовал 135 750 франков за доставку потерпевших кораблекрушение в Рио-де-Жанейро. Это былавозмутительная попытка воспользоваться безвыходным положением, а потому французский офицер не пожелал ни о чем договариваться без согласия своего командира и попросил американца прибыть в залив Франсез.

Пока шли переговоры, в залив вошло еще одно судно, «Меркурий», под командованием капитана Гальвина. Выйдя из Буэнос-Айреса, чтобы доставить пушки в Вальпараисо, «Меркурий» собирался обогнуть мыс Горн, когда на нем обнаружилась большая течь, заставившая его зайти для ремонта на Фолклендские острова. Французским морякам это оказалось на руку, так как конкуренция, которая должна была возникнуть, не могла не обернуться к их пользе.

Фресине немедленно предложил капитану Гальвину помочь в ремонте повреждений материалами и людьми, имевшимися в его распоряжении, добавив при этом, что, если его плотникам удастся починить судно, он попросит капитана доставить его с товарищами в Рио-де-Жанейро.

По истечении двух недель ремонт «Меркурия» был закончен. За это время переговоры с американцами прекратились, так как Фресине решительно отказался принять неумеренные требования их капитана. Что касается капитана Гальвина, то понадобилось много дней, чтобы прийти с ним к соглашению и убедить его заключить следующий договор:

1. Капитан Гальвин обязуется доставить в Рио-де-Жанейро потерпевших кораблекрушение, их документы, коллекции и инструменты, а также все, что окажется возможным погрузить из спасенного с «Урании» имущества.

2. Потерпевшие кораблекрушение должны питаться во время плавания специально выделенными для них продуктами.

3. По прибытии к месту назначения французы обязуются уплатить ему в десятидневный срок 97 740 франков.

Так длительные переговоры закончились принятием поистине драконовских условий.

Перед тем как покинуть Фолклендские острова, естествоиспытатель Годишо обогатил эту обездоленную землю многими видами растений, которые, по его мнению, смогли бы оказаться полезными для заходящих туда мореплавателей.

Вот некоторые подробности о Фолклендском архипелаге, не лишенные интереса. Расположенный между 50°57' и 52°45' южной широты и между 60°04' и 63°48' западной долготы, считая от Парижского меридиана [630], он состоит из многочисленных маленьких островов и двух главных, Восточного и Западного [631]. Залив Франсез, лежащий на восточной оконечности острова Восточного, глубоко вдается в сушу, но не слишком широк; его берега скалисты и круты.

Несмотря на то, что острова расположены в высоких широтах, климат на них мягкий. Снега выпадает немного, и на вершинах самых высоких гор он держится не больше двух месяцев. Речки никогда не замерзают, а лед на озерах и болотах больше суток подряд не бывает настолько прочным, чтобы выдерживать тяжесть человека. По утверждениям Уэдделла, посещавшего эти места между 1822 и 1824 годами, температура воздуха здесь значительно повысилась за последние сорок лет; он объясняет это тем, что огромные айсберги, уносимые в Атлантический океан, изменили направление своего пути.