Из Парижа в Бразилию по суше - Буссенар Луи Анри (бесплатные онлайн книги читаем полные .txt) 📗

— К счастью, у меня как раз остался один доллар, — проворчал он. — Последний.

— Вы слышали, джентльмен? — повторил капитан. — Платите вперед, или я отвязываю канат.

— Это уж слишком… Получается, я должен верить вам на слово, вы же мне — нет.

— Но ведь это я вам нужен, а не вы мне. Когда мы поменяемся ролями, я тоже буду платить вперед.

— Ну что ж, пусть так!

Без лишних разговоров Жак завернул доллар в кусок подкладки, вырванной из своей шубы, аккуратно завязал его в узелок и как можно осторожнее бросил на палубу.

Однако бедолага не рассчитал, что волны, плескавшиеся в устье реки, без устали раскачивали хрупкое суденышко. И когда он разжал пальцы, державшие монету, корабль по воле рока качнулся как раз в сторону, противоположную той, куда падал сверток Жака. Доллар, ударившись о борт, соскользнул в волны, и его всплеск горьким эхом долетел до ушей нашего воздухоплавателя.

Американец невозмутимо наблюдал за случившимся.

— Это не считается, — сипло крикнул он. — Давайте другой доллар, или я отвязываю вас.

— Но у меня больше нет денег! — взмолился Жак.

— Нет денег!.. Что ж, тогда отчаливайте!..

Мошенник — а мы помним, что за утреннее представление он получил без ведома Жака кругленькую сумму в двести долларов (ну а каждый доллар — это 1, 084 франка), — вытащил длинный охотничий нож и одним взмахом обрубил канат, полностью освободив себя от забот о человеке, который совсем недавно сумел всего за час туго набить ему кошелек.

Аэростат стремительно взмыл на значительную высоту, и задувший очень кстати западный ветер понес его в глубь страны. Однако положение нашего героя не стало от этого менее опасным. И вот почему. Когда он приступил на корме парохода к подготовке шара к подъему, то с удивлением и возмущением обнаружил в бутыли нефть вместо заказанного им горючего жира. Сам ли он был виноват, не сумев как следует объяснить капитану, какое топливо ему требуется? Или, напротив, у прощелыги были свои соображения на этот счет, и он с бесцеремонностью, достойной истинного янки, заменил животный жир минеральным продуктом?.. Конечно, Жак должен был бы сразу же потребовать от плута объяснений, хотя, скорее всего, претензии его вряд ли были бы удовлетворены.

Жак малодушно трусил только перед бортовой и килевой качкой и болтанкой, но в остальном, как мы не раз имели случай убедиться, был отважен и смел зачастую до безрассудства. Беспокоясь о сомнительной жидкости, содержавшейся в глиняной бутыли, не более чем если бы это была влага, столь дорогая глотке чукчи, он лишь слегка видоизменил нагревательное устройство, чтобы уменьшить риск пожара, а затем хладнокровно поджег нефть. Шар стремительно наполнялся, и навигатору некогда уже было разбираться в своих эмоциях. Ну а потом аэростат поднялся в воздух и восемь часов двигался на буксире у корабля. Вечно невозмутимый Жак, казалось, совершенно забыл о том, что один лишь сильный порыв ветра может так качнуть корзину, что опрокинет его сосуд с горючим. Для сохранения хладнокровия в подобных обстоятельствах требуется немалое мужество, почти что героизм. Действительно, нетрудно догадаться, каковы были бы последствия подобного происшествия, которое могло произойти каждую минуту. От опрокинувшегося сосуда с горючим воздушный шар тотчас бы загорелся, и несчастный воздухоплаватель оказался бы перед выбором: прыгнуть в воду или быть заживо зажаренным.

Счастливый, что так дешево отделался, в восторге от одной лишь мысли, что через минуту он ступит на твердую землю и, наконец, избавится от соседства этой зажигательной торпеды, Жак пришел в бешенство, когда американец перерезал трос и тем самым, помимо всего прочего, лишил его стального якоря. Тяжесть и без того нелегкого положения аэронавта усугублялась теперь невозможностью нормального приземления.

Вдали он заметил факторию, к которой нес его дувший с моря ветер. Опуститься в каком-нибудь обитаемом месте стало бы для него настоящим избавлением. Но как это сделать? Что нужно предпринять, чтобы приостановить полет?

Время торопило. Необходимо было срочно принимать решение.

Открыть клапан — минутное дело. Шар начал медленно снижаться. Все ближе и ближе частокол вокруг торгового центра… Жак не сомневался, что, будь у него якорь, он бы благополучно приземлился, тем более при таком слабом ветре. Но без этого простого и в то же время столь необходимого приспособления встреча его с землей вряд ли будет приятной.

До фактории оставалось не более трех километров, а аэростат все еще летел над бескрайним зеленым массивом на высоте около сорока метров.

Внезапно лес оборвался, уступив место обширной поляне, посреди которой толпилась оживленная группа пестро разодетых людей. Крикливые наряды, замысловатая зловещая раскраска и неистовые выкрики ясно свидетельствовали о том, что это было за сборище.

— Индейцы! — воскликнул Жак. — Мне повезло. Если только, как я надеюсь, эти бездельники не имеют относительно меня тех же замыслов, что и их сородичи атны с Купер-Ривер… Однако, увлекшись дикими плясками, они, похоже, даже не заметили меня. — И тут взгляд воздухоплавателя упал на распростертых на земле пленников. — Теперь мне понятно, отчего так расшумелись эти краснокожие дьяволы: сейчас прольется кровь.

Шар быстро приближался к площадке и через минуту должен был оказаться как раз над Перро и Отцом Врачевания, который уже заканчивал вычерчивать на лбу охотника зловещую линию для снятия скальпа.

Разглядев находившегося в беспомощном положении богатыря, Жак содрогнулся, мороз пробежал у него по коже.

— Гром и молния, — взревел он нечеловеческим голосом, — канадец из Нулато!.. Ну а кто тогда другие пленники?.. Да это же связанные, словно скотина перед убоем, Жюльен и Алексей!.. Как же помочь им?.. Я готов распороть этот проклятый шар, лишь бы поскорей спуститься к ним на помощь!.. Впрочем, кажется, у меня есть кое-какое средство… Правда, один шанс из ста, что при этом я не переломаю себе кости, но в случае неудачи я, по крайней мере, смогу утешиться тем, что, не сумев спасти друзей, погиб вместе с ними.

Не теряя ни минуты, Жак, великолепный в своем праведном гневе, ударом кулака сломал хрупкое сооружение, коим являлось его нагревательное устройство, и горящая нефть вырвалась на свободу. Труба, проводившая нагретый воздух, лишившись защиты из жестяного кожуха, мгновенно воспламенилась. Нижняя часть шара, сухая, словно пакля, находясь в непосредственной близости от лампы, загорелась столь же стремительно. И через несколько секунд оболочка из бордюша уже пылала и трещала буквально в нескольких футах от головы бесстрашного воздухоплавателя.

К счастью, прочная шелковая сетка пока еще выдерживала огонь. Ее густые ячейки защитили от языков пламени верхний слой оболочки, образовавший своего рода свод, превратившийся внезапно в импровизированный парашют, на котором Жак и опустился вниз. Приземление хотя и было жесткое, но завершилось довольно успешно.

Ему повезло, ибо он предусмотрительно уцепился руками за край корзины, чтобы не запутаться в такелаже. И в тот момент, когда горящий шар рухнул на землю, отважный аэронавт благодаря серьезным занятиям гимнастикой успел вовремя отскочить в сторону.

От удара о землю бутыль с остатками нефти разбилась, и ее содержимое огненными брызгами накрыло толпу краснокожих. Восторженные крики тотчас же сменились завываниями от боли. Ослепленные, обожженные и напуганные этим необъяснимым для них явлением, бездельники бросились на землю, призывая на помощь всех маниту [257] сразу и протягивая в отчаянии руки к небу, наславшему на них такую страшную бродячую звезду.

Со стороны же бледнолицых раздались удивленные возгласы, сменившиеся затем криками радости.

— Жак!..

— Алексей!.. Жюльен!.. Я не ошибся!.. У кого-нибудь из вас есть нож?

— У меня, сударь, на поясе, — раздался голос Перро.

Через минуту веревки были перерезаны. Все пятеро пленников встали, расправили затекшие конечности и могли хоть сейчас приступить к отмщению. Их ружья, заряженные, с запасом патронов, все еще валялись под тентом: краснокожие, опьяненные первым успехом, даже не подумали завладеть ими.