ВьЮжная Америка - Романенко Александр Юрьевич (книга читать онлайн бесплатно без регистрации .txt) 📗
Спустившись в долину, мы свернули с маршрута и вскоре оказались на большой пыльной стоянке, заполненной автобусами всех мастей, и, кажется, не только эквадорскими. Рядом со стоянкой был устроен фруктовый базар, а за базаром — большая столовая. Не кафе, а именно столовая, в строгом советском стиле, с алюминиевыми столами, с красными ободранными стульями из трубок и обрывков дерматина.
Мы побродили вдоль прилавков и нашли, что блюда там как на подбор тяжелые, совсем не дорожные. Всюду жирные куски свинины. Есть не хотелось, спуск с Великих Анд надолго отбил аппетит. Разве что мандарины? За полдоллара мы купили два килограмма краснокорых мандаринов, кроме того, Маша набрала кучу дешевых чилийских жвачек, на всякий случай мы захватили бутылку пепси и пошли на прогулку, разбрасывая мандариновые корки во все стороны.
И тут мы увидели чудо перемещения объектов: к столовой подъехал дед на большом трехколесном велосипеде, у которого вместо руля — железный столик, а на столике закреплена ручная машинка для натирки льда. Древнее приспособление, позволяющее изготавливать ледяное мороженое. Я взглянул на деда и остолбенел: я видел этого дедушку в Сингапуре, на пляже Пазир-Рис, с этим же самым велосипедом, с таким же мутным куском льда, зажатым в машинке, с этими же баночками разноцветных сиропов.
— Стоп! — воскликнул я, выходя из остолбенения. — А колокольчик-то где?
Действительно, пазиррисовский дедуля звенел колокольчиком на весь пляж, созывая любителей охладиться сладким ледком. А у эквадорского деда колокольчика не было.
«Не он», — подумал я и успокоился. Наваждение исчезло. Что же до Маши и Валентины, то они не обратили на мороженщика никакого внимания. Их интересовало только одно — скоро ли поедем дальше.
Не скоро. Еще минут двадцать продолжались путевые закуски, а когда все уже собрались, нашего шофера позвали водители из других автобусов. И мы просидели без малого четверть часа, наблюдая за веселой беседой королей баранки и диктаторов пневматических дверей. И только после этого мы наконец-то продолжили наш изнурительный путь на юг.
Впрочем, после прогулки мы чувствовали себя достаточно сносно. Пепси, а в особенности мандарины, обогатили нас аскорбиновой кислотой, и к нам вернулось наше обыкновенное состояние перманентного любопытства. Я сделал несколько снимков прямо сквозь окно — банановые плантации. Я видел их и раньше, но такие двухпудовые золотистые грозди, как на этих хилых на вид пальмочках, — только в кино.
Дорога шла по высокой насыпи (в долине часты разливы множества рек, одна из самых больших низинных провинций в Эквадоре так и называется — Реки), а справа и слева — сплошное сельское хозяйство. В отличие от Колумбии, коровы здесь не в чести. Больше как-то предпочитаются те же бананы и рис. Болотного вида рисовые чеки — это пейзаж на многие часы езды.
Было несколько остановок, некоторые долгие, томительные, но чаще двухминутные. Проехали мы через еврейский городок, очень забавный: индейские евреи — уникальная экзотика. Но, кроме их мудрых ликов и не первой свежести черных одежд, других впечатлений мы почти не получили — слишком быстро проехали. А больше ничего особенного до самой Манты, собственно, и не произошло.
В Манте автовокзал и вокзалом-то назвать нельзя. Так, длинный дом с парой касс и несколько стоянок автобусов. Вокруг фязновато и бедновато. Но экскурсии и осмотр достопримечательностей мы решили оставить на завтра. Вечерело, и первым делом требовалось найти подходящий ночлег. В Манте отелей, хостелей и постоялых дворов раз в пять больше, чем требуется. Мы вышли на улицу, показавшуюся нам центральной или вроде того, и обнаружили, что чуть ли не каждый третий дом — гостиница. Я зашел в первую попавшуюся — за трехместный номер запросили двадцать долларов.
— С ума сошли, — спокойно сказала Валентина. — Мы в Кито жили за двадцать пять.
— Да уж, — согласился я. — Хоть и недорого, но провинция все-таки, могли бы и сбавить немного.
И вот так, сквалыжнически рассуждая о дороговизне, мы перешли улицу и удостоили своим посещением еще пару отелей. А потом еще парочку. И еще один. Диапазон цен был от тридцати пяти долларов (это шик-отель с коврами и люстрами) до восьми (это грозящий обрушиться дом с мокрыми полами и скользкими стенами). Мы выбрали за пятнадцать. Нет, вовсе мы не помешаны на экономии, время от времени мы выбрасываем на ветер столько денег, что хватило бы на… на о-го-го что хватило бы! Но как-то неохота переплачивать.
За пятнадцать мы получили вполне удобоваримый номерок с тремя кроватками и необходимой мелочью, причем на последнем этаже, куда нас по практически отвесной лесенке отвела портье.
— Здесь хороший вид, — сказала портье (она сама себя так назвала — «портие»).
Но над городом висела смоляная ночь, так что оценить местные виды не было никакой возможности.
Устроившись, мы спустились в кафе и плотно поужинали. От усталости, сладкой жирной ухи и пива меня потянуло ко сну. Моих тоже. Мы с трудом вскарабкались в номер, покачиваясь и постанывая, разделись, повадились в постели и рухнули в глубины сновидений. Как я и предполагал, до самого утра мне снились мокрые асфальтовые повороты и наш автобус, летящий в пропасть, а в конце полета — удар, и мою голову отрывает куском обшивки, кровь, огонь и так далее.
Утром я проснулся первым, взглянул в зеркало и обомлел — весь я, с головы до пят, был усыпан красными точками, как при сильно запущенной кори. Комары! Да, я их слышал сквозь сон, но не мог предположить, что их много!
Самое обидное, комариное племя кушало только меня. Ни у Маши, ни у Валентины — ни единого укуса. Они как увидели меня, так и покатились со смеху.
— Как леопард! — хохотала Маша.
Но в этом эпизоде я нашел и положительные черты. А именно: почему комары кусали одного меня? Потому, очевидно, что я им понравился больше других, значит, моя кровь вкуснее. Комары, может быть, и дураки, но губа-то ни у кого не дура.
— Глупости, — сказала Валентина. — Комары, которые тебя ели, все самки, ты же знаешь. Их притянул твой запах мужика, вот и весь секрет.
Но я остался при своем мнении — пусть я искусан, но все же моя кровь вкуснее. Кстати, мантинские комары разительно отличаются от московских — следы укусов полностью сошли за несколько часов, да и чесотки тоже не было никакой. Однако гостиницу следовало поменять. Ну ее к лешему, такую экономию. Так мы и поступили, выписались, перешли улицу и заняли номер за двадцать пять, с ковриками и, как показалось, без комариков.
— За две ночи в среднем получается по двадцать, — подсчитала Валентина. — Не так уж и дорого.
Мы гуляем по Манте. Первые же пятнадцать минут полностью проясняют обстановку — в Манте компьютерной каши не сваришь. Этот город, немножко курортный и немножко портовый, благодаря хорошей бухте, и немножко рыбачий — просто благодаря Тихому океану. В центре Манты нашелся магазинчик, торгующий всякой всячиной, но с компьютерным отделом. Одного взгляда на отдел было достаточно, чтобы определить уровень компьютеризации этого города. Биолог сказал бы о нем, что он находится в ранней стадии эмбрионального развития.
— Бизнеса тут не будет, — говорю я.
Валентина и Маша молчат, они и без меня это видят.
— Ничего, зато мы страну посмотрели, — попытался я как-то оправдать неудачную поездку.
Но не только страну мы посмотрели. Нас ожидали еще две маленькие радости. Первая — это мантинские рыбные кафе. С виду кафе как кафе, предлагаются все те же дезаюно и алмуэрзо, но только рыбные. А рыба — прямо с сети, свежайшая, чистейшая, отборнейшая. И готовить ее здесь умеют, столетия рыбачьей жизни выработали особую кухню, в основе испанскую, но на океанический манер. Блюда показались нам удивительно вкусными и какими-то особенно здоровыми. Я подумал, что если бы пожить на таком питании с месяц, то вполне можно помолодеть на год-другой и заодно избавиться от всех несмертельных болезней. Да и соленый, пропитанный бромом и морской капустой ветер наполнял наши легкие оздоровительным духом. Одна беда — солнце. Жжет удивительно едко, пробивает мою плотную белую рубашку, как прозрачное стекло. Наши лица сразу же покраснели, и я забеспокоился, не облезут ли носы.
