Перевёрнутый полумесяц - Зикмунд Мирослав (читать книги без регистрации TXT) 📗

— Мне кажется, Джо, что вы видите все в слишком мрачных красках. Ведь у вас тут есть много молодежи, которая далека от снобизма. В Бейруте имеются прекрасные книжные магазины, есть любительские группы — «Молодая комедия» и группа армянских студентов. Уже пять лет работает кружок любителей музыки…

— Вы правы, именно эти люди и пригласили к нам ваш квартет Яначека. Мы до сих пор вспоминаем об этом. Но эта молодежь петушится, спорит, она еще верит, что сумеет завоевать себе право на культуру, а остальным — право на образование, что в Ливане даже можно провести закон об обязательном школьном обучении…

Закон об обязательном школьном обучении. Все существовавшие до сих пор ливанские правительства выступали против такого закона, ибо в Ливане даже образование — неплохая статья дохода и школы считаются весьма выгодными предприятиями. Большинство начальных и средних школ находится в руках католической церкви. И оба высших учебных заведения в Бейруте тоже во власти церкви: одно — в руках католической церкви, другое — пресвитерианской. За обучение в школе надо платить: в школах похуже — меньше, в школах получше — больше. Поэтому четырнадцатого сентября 1959 года журнал «Бейрут Викли» в конце заголовка статьи «Обязательное обучение» поставил большой вопросительный знак. В этой статье мы прочитали следующее:

«Правительство рассматривает вопрос о введении обязательного обучения в Ливане. Препятствуют церковные деятели, которые, по сообщениям из Бейрута, готовятся выступить против обязательного обучения. Тем не менее министр образования подготовил полный проект закона о бесплатном обучении в Ливане».

Наш Юсуф, из которого сделали Джо, не верит, что на этот раз проект может стать законом. Больше того, он не верит никому и ничему. Его родители влезли в долги, чтобы он смог получить образование в Англии. Они надеялись, что из него получится хороший адвокат. Но их сын уже сыт по горло этого рода деятельностью. Он приводит английское изречение, смысл которого состоит в том, что «хороший адвокат должен быть хорошим лгуном». Джо не умеет защищать то, чему не верит, поэтому он не смог стать в Бейруте адвокатом. У него сейчас приличное место в авиационной компании, а после рабочего дня он составляет тексты для рекламной фирмы. За удачную идею он получит сто ливанских фунтов, шеф фирмы заработает на нем тысячу. Джо с удовольствием наплевал бы шефу в глаза, но принимает его приглашение на коктейль, потому что ему необходимы эти сто фунтов. Молодые люди и студенты, которых обуревают революционные мысли, ему кажутся чересчур ершистыми. Разбогатевшие соотечественники отталкивают его своей высокомерной пустотой. Юсуф хотел бы помогать молодым — Джо боится потерять свои сто фунтов, которые ему платят за удачную идею. И он думает, что незнакомые люди в Америке не будут для него настолько чужими, как те, кто знает его с детства.

Пробудись, Джо! И в Ливане настает время великих перемен. Решайся, с кем ты: с Джо или с Юсуфом?

«И это еще не все!»

Мы сидели в компании ливанцев и беседовали на тему: правительство и количество министров.

— Так вам кажется, что четыре министра на все правительство — это мало? — произнес один из собеседников. — А куда нам их больше? Не забудьте, что площадь Ливана не насчитывает и десяти тысяч квадратных километров и что нас едва ли будет полтора миллиона.

— Это еще что, — перебил его взволнованно второй собеседник, — а можете себе представить, что получится, если каждая из религиозных или национальных групп захочет иметь в правительстве одного своего министра? Какая драка поднимется в министерствах! Так что с четырьмя министрами нам спокойней. Впрочем, я вам перечислю основные религиозные группы, рвущиеся к власти, — сказал он и начал проставлять палочки на коробке от сигарет. После подсчета оказалось тринадцать палочек.

— И это еще не все!..

Ливан представляет собой удивительный коктейль, не имеющий себе равного на всем Ближнем и Среднем Востоке. Ливан входит в число арабских государств и даже является членом Лиги арабских государств. Арабский язык провозглашен здесь общегосударственным. Мусульманского же населения здесь насчитывается около сорока шести процентов. Среди жителей страны преобладают христиане, хотя они и раздроблены на десять религиозных групп.

— Это неправда, — немедленно откликаются мусульмане. — Это статистические сведения тридцатилетней давности, по, к сожалению, ими пользуются как отмычкой при распределении депутатских мест. Сейчас мусульман значительно больше, потому что у нас рождаемость выше, чем у христиан. Вот уже многие годы мы добиваемся новой переписи, но все бесполезно.

— Пока что у нас есть проблемы поважней, — запротестовал маронит, которого этот упрек касался непосредственно. — Скажем, добиться, наконец, закона об обязательном школьном обучении. А кто против этого закона? Мусульмане.

Ого, вот это да! Чего только не вспыхнет вдруг, когда встает вопрос о том, много или мало министров в Ливане!

Делать нечего, приходится вернуться к последней переписи населения, к 1932 году, коль уж мы решили разобраться в этом таинственном ливанском коктейле. В то время выяснилось, что суннитов, сторонников убеждения, будто только первые четыре халифа были правомочными преемниками Магомета на этом свете, насчитывалось в Ливане двадцать и пять десятых процента; шиитов, верящих в то, что первым правомочным преемником Магомета был его внук Али, известный еще под прозвищем «бабник», было восемнадцать и пять десятых. Третья и последняя составная часть мусульман, друзы, насчитывала всего шесть и пять десятых общего числа населения.

Гораздо более многочисленными были марониты, члены христианской секты, основанной где-то в седьмом веке Иоанном Мароном, патриархом Антиохийским. Верующих, придерживающихся римско-католического ритуала, при котором в качестве языков литургических употребляются арамейский и арабский с сириацским написанием, было тридцать и пять десятых процента. Затем в порядке очередности шли греко-православные (десять и пять десятых процента), греко-католические (шесть и пять десятых процента), армяне православные, армяне-католики, протестанты, евреи и другие. Соответственно этому распределяются депутатские мандаты.

Этот порядок узаконен конституцией, согласно которой президентом должен быть маронит, премьер-министром — суннит, а председателем парламента — шиит.

Хотя в Ливане существуют различные политические партии, все они, за исключением коммунистической, приспособились к этой религиозной классификации, стараясь не особенно выпячивать свой религиозный профиль.

Если учесть, что Иоанн Марон заложил основы маронитской религии где-то в седьмом веке и что раскол между суннитами и шиитами ненамного моложе, приходишь к выводу, что самые многочисленные партии в Ливане обладают традицией почтенного возраста.

Если бы, скажем, у нас по их образцу существовали партия святого Вацлава или же партия Петра Хельчицкого [29], то по сравнению с ливанскими партиями они считались бы сущими младенцами.

Ни победители, ни побежденные!

Так восклицали ливанцы осенью 1958 года, когда печально закончилась гражданская война, хотя могла кончиться еще печальнее. Началась она довольно невинно — с изменений в составе правительства в марте 1958 года, изменений, которые должны были привести к власти силы, проникнутые симпатиями к только что образовавшейся Объединенной Арабской Республике. В Триполи, оплоте суннитской части населения, произошли открытые вооруженные выступления против правительства, на юго-востоке страны против него выступили мусульмане-друзы, и вскоре волнения охватили всю страну. Они приобрели характер антиамериканских выступлений. Демонстранты взяли штурмом и разгромили американские информационные центры в Бейруте и в Триполи. Это был протест против подписания правительством Шаммуна, единственным из всех правительств арабских стран, американского плана экономической и военной помощи, так называемой «доктрины Эйзенхауэра», да еще до того, как она была принята американским сенатом.