В старой Африке - Быстролетов Дмитрий Александрович (онлайн книга без .TXT) 📗
Он поставил корзину на пол. Молнией вскочил в комнату…
На койке без досок лежал мсье Шамси, повернувшись лицом к стене. По белой рубахе расплылось пятно крови. Она лужицей собралась на тюфяке и каплями стекала на пол. Капли падали медленно. Гай слышал звон в ушах, крики обезьян в лесу и воркованье голубей на крыше.
Мсье Шамси был убит предательским выстрелом в спину. Наверное, сменился с дежурства, сварил обед для товарища и сладко захрапел. Тогда мсье Малик избавился от него. «Хе-хе, — думал он, — одна заявка лучше, чем две!»
Гай в изнеможении сел за стол, положил голову на руки, закрыл глаза и долго сидел не двигаясь. Куда убрался мсье Малик? Навстречу людям с 202-го? Или подальше в кусты, чтобы укрыться от восставших негров? Завтра выйдет, чтобы скрыть следы преступления, сожжет факторию и пойдет навстречу белым. Гай решил сделать то же самое: забраться в дебри, костра на ночь не разжигать, а с оружием в руках просидеть до утра. Потом сжечь факторию, а то мсье Малик убийство свалит на него. А сжечь сейчас — преждевременно: дым привлечет сюда толпу негров и ускорит развязку.
Итак, главное сейчас — вооружиться и действовать! Толпа воинов, которые ночью мазали себе губы, могут показаться каждую секунду. Здесь болтаться не к чему.
Он поднялся. Около постели стоял карабин, который всегда стреляет сам. Нет, может быть, мсье Малик оставил здесь что-нибудь получше. Гай спокойно шагнул в другую комнату. На койке прямо под окном лежал мсье Малик. Он был мертв. Гай подошел ближе. На лице — страдание, руки прижаты к животу, ноги судорожно подобраны. На столе стояла пустая миска. Мсье Малик с аппетитом съел пищу с ядом, потом застрелил повара в спину. Наконец сам почувствовал себя плохо и в муках скончался, освободив в этой драме места для новых желающих…
Гай осмотрел комнаты, поминутно выглядывая в окно и не выпуская из рук карабина. Очевидно, оба ливанца уже начали готовиться к бегству: на столах лежали сумки с документами и пищей. Но в комнате мсье Шамси валялась пустая сумка, пахнущая нефтью, а у мсье Малика на столе лежала сумка, набитая бутылочками от лекарств и одеколона. Все они были наполнены нефтью и завернуты в бумажки с указанием месяца и времени взятия образца. Здесь же лежала копия заявки и деловая переписка об обнаружении нефти. Гай бегло просмотрел документы. В них упоминался и Бубу. Леопольдвиль требовал уточнения и скорейшего обследования прилежащих к фактории лесов; фактория отвечала, что деревенские негры боятся входить в сумрак гилей из-за отравленных стрел пигмеев. Леопольдвиль настаивал на принятии энергичных мер, достойных королевской администрации и поставленных ею культурных задач: двум торговцам напоминалось о цивилизаторской миссии белой расы в Африке и о связи личного благосостояния мсье Ш. Малика и П. Шамси с выполнением их благородной задачи. Туманно намекалось, что подыскиваются лица, которые могли бы финансировать покупку концессии. На полу валялась копия заявки мсье Шамси. Она была разорвана на четыре части.
Глава 19. У пигмеев
В густых зарослях Гай сложил оружие, воду и консервы. Еще до ливня сжег дом и засел в свое укрытие. Складов он уничтожать не стал — пусть товары достанутся неграм. Все устроилось очень удачно: вода смоет следы, ищеек у восставших нет. Теперь он в полной безопасности, практически попросту недосягаем. «Сейчас посижу немного и послушаю: толпа должна явиться скоро, если только из деревни увидели дым. Это время следует оставаться начеку. Негры разграбят склад и возвратятся в деревню. Тогда я засну до вечера, а на ночь опять стану на часы. Завтра — конец этому кошмару».
Гай сидел на траве с карабином в руке и клевал носом. Он был окружен колючими кустами, пробраться через которые без треска и шума было невозможно. Их он считал надежной защитой.
Вдруг он почувствовал на плече что-то легкое, но чужое. Открыл глаза. Это была маленькая корявая коричневая ручка.
Ручка могла принадлежать только пигмею. Ее появление на плече Гая не было опасным, ведь пигмеи теперь стали его друзьями и союзниками. Но бесшумное проникновение человека в те самые кусты, которые он считал абсолютно недоступными, куда сам забрался с большим трудом, два раза упав и двадцать два раза уколовшись о колючки или зацепившись за них платьем, — эго было совершенно непостижимо! При нем находилось два карабина и три сотни патронов, и он был уверен в своей недосягаемости. Гай порывисто вскочил и обернулся, сжимая в руках оружие. Перед ним стоял Оро. Гай сразу узнал его по лысине на темени. Пигмей улыбался, застенчиво переминался с ноги на ногу.
Оро потащил его за рукав.
Гай указал на свою голень и сделал болезненную гримасу.
Пигмей кивнул головой и махнул рукой в направлении лесной чащи. Гай улыбнулся: «Поглядим, как ты выберешься из такой западни? Как же голый человечек полезет в колючки? Ладно, увидим… В моем распоряжении почти двадцать часов. Негры боятся пигмеев в лесных дебрях, и становище Бубу теперь самое безопасное для меня место. Так почему же мне не нанести визит королю и не провести день при его дворе?»
Гай туго набил патронами две сумки, повесил их через плечо, сунул в карманы спички, компас и два медицинских пакета с бинтами, взял в руки заряженный карабин и обернулся к Оро.
Но в укрытии уже никого не было.
Гай полез сквозь колючие ветки и торчащие сучья, натыкаясь на шипы и ломая сапогами особенно угрожающую поросль. Карабин и сумки цеплялись за каждый сук, и каждая колючка норовила сделать дыру в его рубахе, и когда с проклятиями он наконец выбрался на поляну, то увидел Оро, сидящего на зеленой траве. Он, как Гаю показалось, с удивлением смотрел на европейца, пока тот утирал ручьи пота, переводил дух и осматривал новые ссадины и уколы.
Они вернулись на факторию. Гай выволок со склада мешок с солью, показал соль Оро и дал ему горсть. Оро мгновенно сунул соль в рот и стал с удовольствием сосать ее, спросив жестами: не хочет ли Гай подарить эту драгоценность пигмеям? «Ого-го!» — восторженно крикнул он на утвердительный кивок и уже повернулся было к лесу, но Гай опять зашел в помещение и отобрал стеклянные бусы, штуку ткани и несколько пачек сигарет. Пачки и сверток сунул пигмею в руки, взвалил мешок на спину, и они углубились в лес напрямик, без дороги.
Тащить по гилее мешок с мокрой солью, карабин и две сумки с патронами — не так-то просто: грязь скользит под ногами, зелень не дает разглядеть дорогу, лианы цепляются за ноги и за мешок. После двух падений Гай передал пигмею оружие и амуницию и потащил только мешок. Стало легче, но лишь теперь он оценил труд носильщиков, которые тащили на головах тяжелые тюки и сотни километров шли по этим дебрям босые, и вся затея показалась пустой фантазией. Жалко бросать соль, но что же поделаешь…
Однако едва он жестом объяснил, что хочет идти дальше без мешка, как пигмей заволновался. Бросить такую уйму соли?! Оро долго не понимал, потом вдруг разгадал жесты Гая. Отдал обратно коробки, сверток и карабин, свой лук повесил на шею, стрелы в зубы, а мешок, кряхтя от натуги, взвалил себе на загривок. Нужно было видеть человечка ростом с десятилетнего мальчика и с такой ношей! Гай уже перевел дух и готов был опять тащить соль, ведь она была его главным подарком и источником живейшей радости. К его величайшему удивлению, Оро тащил мешок быстрее, легче и лучше Гая. «Почему?» — удивлялся тот. Потом понял, при его высоком росте грудь, плечи и мешок находились как раз на высоте разветвления кустов: иглы не давали продвигаться, листва мешала видеть почву впереди. Не видя земли под ногами, Гай постоянно цеплялся сапогами за лианы, скользил по грязи и камням и падал. Даже с тяжелым мешком на плечах Оро двигался не грудью, как Гай, а плечом — то правым, то левым, он скользил через лес, подобно ящерице. Наблюдая пигмея сзади, Гай видел, что его движения экономны, целесообразны и грациозны. Гай видел пока только двух пигмеев, но уже начинал понимать, что они лучше его самого приспособлены к среде, их рост и сложение — это не случайность и не следствие вырождения, но, напротив, огромное достижение природы результата длительного отбора и приспособления. Пигмей в лесу похож на рыбу в воде и птицу в воздухе — он целесообразен, совершенен, красив.
