Сияющее Эльдорадо - Хаксли Элизабет (книги бесплатно txt) 📗
Один из отчетов КСИРО начинается словами: «Муссонная Северная Австралия имеет долгую историю неудач со времени первых попыток производства земледельческих работ европейцами в их поселениях сто двадцать лет назад». Однако нельзя винить только почву и климат. Ведь выращивали здесь китайцы отличные овощи, а в Дарвине изобретательные ботаники, доктор Морис Хольц и его сын Николас, успешно внедряли почти все известные виды полезных тропических растений. Расти-то они растут. Но все дело в том, чтобы выращивать их экономично и продавать созревшими. Топ Энд слишком удален от потребителей, живущих на другом конце пустыни, а расходы на транспорт слишком велики. Поэтому проекты создания небольших смешанных хозяйств на этой земле потонули в массе несбывшихся надежд и разочарований, а разрекламированные в прессе крупные плантации потерпели крах.
Одним из таких хозяйств было Хампти Ду [в Топ Энде имеется несколько мест, носящих такие любопытные названия: Хампти Ду (Коротышка Ду), Рам Джангл (Ромовые джунгли), Блю Мад Бей (Залив голубого ила), Рэд Лили Лагун (Лагуна красных лилий)], недалеко от Дарвина, от которого сохранились покинутые рисовые поля и плотима, облюбованная птицами. Здесь были построены плотины, вырыты ирригационные каналы, применялись удобрения и выращивался рис при помощи новейшей американской техники. Рис принялся, хотя и не так хорошо, как ожидалось. Затем возникли никем не предвиденные трудности: себестоимость риса оказалась значительно выше, чем у азиатского крестьянина с его быками и большой семьей, работающей без оплаты. Предприятие прогорело. Сейчас Хампти Ду представляет собой еще один надгробный камень на кладбище надежд муссонной Северной Австралии.
И все же призраки двадцати миллионов акров земли с «высоким сельскохозяйственным потенциалом» в районе Катерин и миллионов неиспользованных акров в других районах то и дело возникают на кладбище. Разве можно забыть эти пустые пространства и принять поражение, когда не менее трети человечества страдает от голода? Разве нельзя преодолеть препятствия, связанные с удаленностью рынков и высокой себестоимостью продукции?
Многие австралийцы считают, что, несмотря на все возражения, экономические теории и утверждения доктора Дэвидсона о ненужности незанятых земель, джунглей и пустынь жителям Азии и о большей возможности роста тропических растений в других местах мира, следует лишь привезти несколько сотен тысяч китайских крестьян в муссонный Топ Энд, и через пять лет он станет производить значительно больше, чем сейчас. Пока что здесь (ие считая добычи минералов) фактически не производится ничего, кроме посредственной говядины, да и то в ограниченном количестве.
Может быть, разделить лучшие участки на фермы небольших размеров и использовать их для откорма скота, выращиваемого на крупных скотоводческих станциях? Или создать какие-нибудь смешанные фермы? Не следует забывать прошлые неудачи, но еще глупее оставить за ними последнее слово. «Для чего же тогда техника, если с ее помощью нельзя преодолеть препятствия и прийти к победе?»
Неудачи начались с первого поселения европейцев, основанного на острове Мелвилл в 1824 г. (Форт Дандас) и покинутого ими в 1829 г. Основанный в 1827 г. поселок Раффлс-Бей был заброшен в 1829 г., а поселок, созданный в 1838 г. в Порт-Эссингтоне, — в 1849 г. Здесь повсюду выращивались овощи и импортировался скот. Когда люди покинули поселения, скот одичал. В 1863 г. в этот район переселились южноавстралийцы. Был издан закон о земле, предусматривавший продажу двухсот пятидесяти акров участками по сто шестьдесят акров — мечта мелких фермеров. Половину участков приобрела созданная в Лондоне Североавстралийская компания, которая, так и не приступив к культивации земли, потребовала деньги обратно. К 1872 г. даже политическим деятелям в Аделаиде стало ясно, что фермы в сто шестьдесят акров в районе Палмерстоуна не имеют будущего, и размеры предлагаемых участков увеличили до тысячи двухсот восьмидесяти. В Сингапур отправился агент для вербовки китайских кули, правительство пыталось также привлечь поселенцев с Маврикия, Реюньона и Индии.
В 1876 г. японскому миссионеру поручили пригласить японских поселенцев, но это предложение решительно отвергло правительство Японии. В 1879 г. мельбурнская компания отобрала сто тысяч акров на Дейли-Ривер для выращивания сахарного тростника. Почва оказалась неподходящей — весь урожай составил пять тонн, — и в 1884 г. участок забросили. В разные времена и в разных районах пробовали выращивать кофе, каучук, кокосы, сизаль, табак, кукурузу, индиго и рис; ни одна из попыток не увенчалась успехом. В 1890 г. южноавстралийское правительство приняло новый закон о земле, рассчитывая заинтересовать мелкие смешанные фермы, а в 1908 г. решило предоставлять ссуды. Но к 1909 г. было арендовано менее девяти тысяч пятисот акров, да и то вокруг Дарвина. Каждое начинание терпело крах из-за недостатка рабочей силы, удаленности от рынков и плохой организации. Так, например, на государственной опытной ферме в Рам Джангл в 1918 г. не получили никакого урожая, потому что управляющий ушел в отпуск и ничего не посеял, а когда спохватился, то было уже поздно. В 1911 г. земли перешли во владение правительства Австралийского Союза. К этому времени здесь было двадцать семь арендованных хозяйств с общей площадью семь тысяч тридцать семь акров и имелось одно разрешение на смешанное хозяйство, а также тридцать шесть акров по специальной лицензии оказалось занятыми под огородами. С 1911 по 1940 г. было заключено всего четыреста девятнадцать договоров на аренду, а в 1957 г. функционировало только пятьдесят девять, причем лишь девять хозяйств продолжали арендовать первые арендаторы или их потомки.
«Женщины либо влюбляются в Дарвин, либо ненавидят его». Мы сидели в пивном баре в парке. В Дарвине стояла настоящая жара. Нет никаких сомнений, что это тропический город; самая низкая температура, когда-либо здесь зарегистрированная, была 50° (по Фаренгейту). В честь этого исторического события имеется мемориальная доска, которая гласит: «Здесь нужно носить только рубашки». В баре рубашки не обязательны. Темнокожие мужчины ходят в шортах и сандалиях; в Дарвине не знают ни пальто, ни пиджаков, да и вообще все одеваются и ведут себя так, как кому нравится. Вас обволакивает мягкая неподвижность, потому что слишком жарко. Все как бы оцепенело, нет сил двигаться…
По своему национальному составу Дарвин, должно быть, самый пестрый город в Австралии (с ним, пожалуй, может сравниться лишь Брум — еще одно из мест, которое я безумно хотела посмотреть, но так и не смогла). Здесь много китайцев, традиционная профессия которых — владельцы кафе, ресторанов, антикварных магазинов. Они работают также барменами и официантами. Внешне выглядят физически здоровыми и преуспевающими. За последнее время значительную долю в ресторанном бизнесе получили греки, которые образуют крепко спаянную и многочисленную общину с собственными церквами и бородатыми патриархами. Для греков семья — это все. Они поддерживают связи с родственниками в Греции, главным образом посылая им свои фотографии. Члены преуспевающей семьи — а похоже, преуспевает большинство — не менее шести раз в году посещают фотостудию, для того чтобы отметить какое-нибудь торжественное событие. Используется любой повод: обручение, свадьба, крещение, первое причастие, день рождения, годовщина свадьбы, первый зуб ребенка, новая беременность. Особенно подходящим событием для фотографирования считается беременность. Жены гордо становятся в профиль перед фотографом, предостазляя возможность родственникам непосредственно следить за развитием счастливого события.
Веками приносил Индийский океан к этому изрезанному берегу представителей самых разных рас и народов: малайцев — собирателей трепангов; японцев — искателей и производителей жемчуга; островитян Южных морей; рыбаков из Западного Ириана; папуасов, приплывших по узкому проливу Торрес; моряков, сбежавших с кораблей. Никто не задавал им вопросов, никто не вмешивался в их дела.
