Собрание сочинений в 12 т. Т. 5 - Верн Жюль Габриэль (читать книги онлайн без регистрации txt) 📗
Если бы мы сказали читателям, что поселенцы, несмотря на усталость, хорошо спали, лежа на песке в Трущобах, мы погрешили бы против истины. Они были очень встревожены, понимая, что в их жизни снова свершилось что-то важное. Случайность ли это, виновница которой - стихия, или, напротив, дело рук человеческих, обо всем они узнают наутро; к тому же им было очень неудобно лежать на голой земле. Так или иначе, но их жилище заняли, и попасть домой было невозможно.
Кроме того, Гранитный дворец не только был жилищем, но и складом. В нем хранилось все их имущество: оружие, инструменты, приборы, боевые запасы, всякая снедь и прочее. Если все это расхищено, поселенцам придется снова обзаводиться хозяйством, снова мастерить оружие и инструменты. Дело нелегкое! Они были так встревожены, что не сомкнули глаз: то один, то другой поминутно выходил посмотреть, хорошо ли Топ несет свою службу. Один лишь Сайрес Смит ждал утра с присущим ему хладнокровием, и хотя его мысль упорно работала, он терялся в догадках, не находя объяснений; инженер негодовал, размышляя о том, что они окружены какими-то, очевидно, могущественными силами, а он не в состоянии понять, что это такое. Гедеон Спилет разделял чувства друга, и оба они не раз обменивались мнениями, правда вполголоса, о странных обстоятельствах, обнаруживших всю их недальновидность, всю беспомощность. Без сомнения, с островом связана какая-то тайна, но как ее разгадать? Герберт не знал, что и думать, ему очень хотелось расспросить обо всем Сайреса Смита. А Наб в конце концов решил, что все это не его дело, а дело его хозяина, и если бы славный негр не побоялся показаться неучтивым, он в эту ночь спал бы так же крепко, как и на кровати в Гранитном дворце.
Зато Пенкроф был вне себя от ярости.
- Хороша шутка, - ворчал он, - кто же учинил такую шутку! Не любитель я этаких шуток, и шутнику несдобровать, если он попадется мне под руку!
Как только занялась заря, поселенцы, вооруженные надлежащим образом, отправились на берег, к кромке подводных скал. Гранитный дворец выходил прямо на восток, с минуты на минуту его должно было озарить восходящее солнце.
И действительно, еще не было пяти часов, как оно осветило сквозь завесу листвы закрытые ставни окон.
Казалось, что все было в порядке, но поселенцы невольно вскрикнули, заметив, что дверь, которую они, уходя, затворили, раскрыта настежь.
Кто-то проник в Гранитный дворец. Сомнений быть не могло.
Верхняя лестница, которая вела от площадки к двери, была на месте, а вот нижнюю лестницу кто-то притянул к самому порогу. Было ясно, что люди, вторгшиеся в дом, решили обезопасить себя от всяких неожиданностей.
Узнать же, что там за непрошенные гости и сколько их, пока было невозможно, потому что на пороге никто не показывался.
Снова раздался окрик Пенкрофа.
В ответ ни звука.
- Негодяи! - крикнул моряк. - Изволят спать, словно у себя дома. Эй, вы там, пираты, разбойники, корсары, отродье Джона Буля!
Если Пенкроф, истый американец, называл кого-нибудь «отродьем Джона Буля», значит хотел нанести смертельное оскорбление.
В эту минуту совсем рассвело, и фасад Гранитного дворца вспыхнул под солнечными лучами. Но внутри дома, как и снаружи, было тихо, спокойно.
Поселенцы недоумевали - да вторгся ли кто-нибудь в Гранитный дворец? Впрочем, сомневаться не приходилось - ведь лестницу кто-то убрал, к тому же незваные гости, кем бы они ни были, не могли убежать! Но как до них доберешься?
Герберту пришла в голову мысль привязать к стреле веревку и пустить стрелу так, чтобы она прошла между нижними ступенями лестницы, болтавшейся у порога, потом тихонько потянуть за веревку - лестница упадет на землю, тогда можно будет подняться в Гранитный дворец.
Ничего другого, очевидно, не оставалось делать, и при известной ловкости можно было добиться успеха. По счастью, луки и стрелы хранились в одном из коридоров Трущоб, нашлось и несколько саженей тонкой веревки из растительного волокна. Пенкроф размотал веревку и прикрепил ее к хорошо оперенной стреле. Затем Герберт вложил стрелу в лук и тщательно прицелился в конец лестницы, свисавшей вниз.
Сайрес Смит, Гедеон Спилет, Пенкроф и Наб отступили назад, - они наблюдали за окнами Гранитного дворца. Журналист, приставив карабин к плечу, направил дуло на дверь.
Тетива натянулась, стрела просвистела, взлетев вместе с веревкой, и прошла между двумя последними ступеньками лестницы.
Дело было сделано.
Герберт сейчас же схватил конец веревки; но в ту минуту, когда он потянул ее, чтобы спустить лестницу, в дверном пролете мелькнула чья-то рука, схватила лестницу и втащила ее в Гранитный дворец.
- Тварь негодная! - закричал моряк. - Хочешь получить пулю, сейчас получишь.
- Да кто же это? - спросил Наб.
- Как? Ты не узнал?…
- Нет.
- Да ведь это обезьяна, макака, сапажу, мартышка, орангутанг, бабуин, горилла, сагуин! Наше жилище захватили обезьяны - взобрались по лестнице, пока нас не было.
И в эту минуту, будто подтверждая, что моряк прав, три или четыре четвероруких показались в окнах: обезьяны открыли ставни и стали кривляться и гримасничать, словно по-своему приветствовали настоящих владельцев дома.
- Так я и знал, что все это - чья-то шутка, - крикнул Пенкроф, - пусть же один из шутников и поплатится за всех.
Моряк вскинул ружье, быстро прицелился и выстрелил. Обезьяны исчезли, и лишь одна, смертельно раненная, упала на песчаный берег.
Это была большая обезьяна, и принадлежала она к первому разряду четвероруких, в этом не было сомнения. Какой она была породы - шимпанзе, орангутанг, горилла или гиббон, - неизвестно, но относилась она к человекообразным обезьянам, названным так благодаря сходству с людьми. К тому же Герберт объявил, что это орангутанг, а мы знаем, что юноша был сведущ в зоологии.
- Замечательное животное! - воскликнул Наб.
- Допустим, что замечательное, - ответил Пенкроф, - но вот не знаю, попадем ли мы домой!
- Герберт - превосходный стрелок, - сказал журналист, - ведь у него есть лук!… Пусть он снова…
- Хорошо! Но обезьяны ведь хитрущие! - проговорил Пенкроф. - Они уже не сунутся в окна, и нам не удастся их перестрелять, а как я подумаю о том, что они натворили в комнатах и кладовой…
- Терпение, - заметил Сайрес Смит, - животные недолго будут нам помехой.
- Поверю в это, когда увижу их на земле, - ответил моряк. - Кстати, не знаете ли, мистер Сайрес, сколько там, наверху, этих шутников?
Ответить на вопрос Пенкрофа было трудно; юноше не так-то легко было попасть в цель, потому что нижний конец лестницы убрали за дверь; когда же он снова потянул за веревку, она лопнула, а лестница осталась на прежнем месте.
Колонисты оказались в трудном положении. Пенкроф бесновался. Была во всем этом и смешная сторона, но он не находил тут ничего забавного. Поселенцы понимали, что в конце концов они попадут в свое жилище и выгонят обезьян, - но когда и каким образом? Этого никто не мог сказать.
Прошло два часа, а обезьяны все не показывались; они притаились в доме, но несколько раз то обезьянья морда, то лапа появлялась в дверях или в окне, и животных тут же встречали ружейные выстрелы.
- Давайте-ка спрячемся, - предложил инженер. - Может быть, обезьяны вообразят, что мы ушли, и снова покажутся. А Герберт и Спилет засядут в скалах и будут стрелять, как только появится хоть одна обезьяна.
Все выполнили приказ инженера, а лучшие стрелки - журналист и юноша - заняли удобную позицию между скалами, - обезьянам их не было видно. Между тем Наб, Пенкроф и Сайрес Смит взобрались на плато и отправились в лес пострелять дичь: наступило время завтрака, а есть было нечего.
Не прошло и получаса, как охотники вернулись; они принесли несколько скалистых голубей и на скорую руку зажарили. А из дома так и не показалась ни одна обезьяна.
Гедеон Спилет и Герберт тоже позавтракали, пока Топ сторожил под окнами. Закусив, они вернулись на свой пост.
