Томек в стране фараонов - Шклярский Альфред Alfred Szklarski (читаемые книги читать .txt) 📗

— Значит, вам не удалось добыть сведения… — начал было Смуга.

— Трудно винить Мунгу за безрассудство. Эта женщина оказалась его невестой, — прервал его Гордон.

— Нас вели, — вмешался в разговор Маджид, — на запад. Поговаривали, что на юго-западном конце озера Альберта в мощных песчаных слоях найдено золото. Это держали в тайне, но скорее всего нам пришлось бы там работать.

— Но вы хоть нашли логово этих мерзавцев? — Новицкий выразительно сжал свои мощные кулаки.

— Нашли, — спокойно, хоть и не без гордости, ответил Гордон. На минуту он понизил голос и, поколебавшись, произнес: — Говорят, что торговцы держат там в неволе какого-то европейца.

Сказав это, он увидел взволнованные лица…

XXIII

Суд

К югу от того места, где Нил впадает в озеро Альберта, чтобы в скором времени вырваться из него по широкому, чуть ли не с километр, руслу и течь далеко на север, посредине между двух селений, Бутиабой и Бугисой, образовался довольно большой залив. Когда-то у берега этого залива затонул английский пароход [178]. Через какое-то время залив обмелел, питающая его река сменила русло, а вся местность превратилась в непроходимое болото. Пароход постепенно стал все больше всплывать на поверхность. Невозможно было бы столкнуть его в воду и снова использовать, как плавсредство, но он прекрасно подходил в качестве жилища для путешественников самого разного рода: искателей кладов и приключений, торговцев, беглецов от правосудия, несколько лет назад прибывший сюда «человек с Севера» захватил власть над обитателями корабля, стал руководить отсюда разбойничьими экспедициями за слоновой костью, мехами, шкурами, солью. Он организовывал нападения на караваны и в конце концов приступил к строго запрещенной деятельности: ловле рабов. На этот то вар еще был довольно большой спрос, особенно в немецких колониях Восточной Африки [179] и на славящемся торговлей живым товаром острове Занзибар.

«Человек с севера», известный также под именем «железный фараон», нашел покупателей, наладил доставку. Он провернул немало таких сделок. Начинал с того, что ловил негров в джунглях тихо, без особого шума. Нападение на деревню Кисуму ознаменовало, переход к деятельности большего размаха. После одного такого «мероприятия» на пароход доставили двух купцов-арабов из Асуана. Были ли они похищены или прибыли по каким-то своим делам? Никто не ломал над этим вопросом голову. Во всяком случае, вскоре после вполне гостеприимного приема к ним стали относиться как к пленникам. «Человек с севера» принял относительно их судьбы такое решение: одного он намеревался отослать на золотой рудник, второго продать на Занзибаре.

Обитатели парохода не боялись огласки, ведь их деятельность разворачивалась на территории королевства Буньоро, не поддерживающего добрых отношений с европейцами. В своем недоступном обиталище они жили беспечно и безнаказанно. Напасть на их крепость можно было только со стороны озера. С востока и юга ее охраняло болото, с севера — навес огромной скалы, с него стекали многочисленные ручьи. В оставшейся от залива топи плавали крокодилы.

Благодаря Маджиду немногочисленная экспедиция белых нашла необычное жилище довольно быстро. Участники экспедиции разбили неподалеку небольшой, хорошо укрытый лагерь и, как обычно, поделили силы.

Смуга, Новицкий и Маджид притаились на скале, прямо над пароходом. Почти не двигаясь, сливаясь со скалистым ландшафтом, они терпеливо ждали. Если бы они Не знали, что это за место, оно могло показаться совсем спокойным и даже милым. Сквозь постоянный шум падающей воды доносились голоса птиц — то всполошенной цапли, пролетавшей над ними, то ужасный крик выслеживающего добычу ястреба. К вечеру оживилось водяное птичье сообщество, потянулся куда-то караван диких гусей. К воде подлетали из травы зимородки и бакланы. Громадные марабу [180] и ибисы бродили в поисках лягушек. Но тройка разведчиков, не спускавшая глаз с суденышка, не замечала окружающей их красоты. Каждый, казалось, погрузился в собственные мысли.

— А ты уверен, что этот пленник-европеец существует на самом деле? — шепотом спросил Смуга Маджида.

— Да, клянусь Аллахом! Я его своими глазами не раз видел. Только его так стерегут! Вожак к нему по-особому относится, иногда кажется, что с большим уважением. А иногда, наоборот — что он его ненавидит, — твердо ответил Маджид.

Все замолчали. Вскоре на тихой до тех пор палубе началось движение. По обоим бортам стало по нескольку человек с готовым к бою оружием. Это были негры, либо смешанной крови, но руководил ими европеец. При виде его Новицкий взвился, как пришпоренный конь.

— Тысяча чертей! — энергично выругался он. — Да это же Гарри! Тот, с корбачом.

— Кто? — рассеянно спросил занятый наблюдением Смуга. Когда Новицкий коротко все объяснил, Смуга задумался: — Значит, он человек «Фараона»! Неужто мы убьем двух зайцев разом?

— И одного этого было бы неплохо, — бросил Новицкий. — У меня с ним свои счеты.

Тем временем на палубе откинулись люки, из глубины стали появляться какие-то фигуры. Это были невольники. Они прикрывали глаза от яркого солнца, нетвердо стояли на ногах. Все держали в руках по миске и кружке, им туда что-то наливали. Ели они либо по обычаю негров, присев на корточки, либо стоя. Число их перевалило за сотню. Мужчины, женщины, дети… Некоторых затолкали опять вниз.

— Уберут помещения и вынесут трупы, — вполголоса объяснил Маджид.

Трупы без всяких церемоний выбросили за борт на поживу крокодилам. Новицкий стискивал кулаки, а Смуга смотрел на все это холодным стальным взглядом. За час со всем управились, и невольников снова загнали в трюм.

— Теперь должны вывести брата, — шепнул Маджид.

— А потом? — спросил Новицкий.

— А потом европейца.

Окрестности окутались лиловыми сумерками, на болоте сильно заквакали лягушки. На фоне гаснущего неба повисли тучи москитов. Раздался писк проснувшихся летучих мышей, ласточки искали ночлега. На темном небе выплыл полумесяц, начал свое путешествие по небу и воде. Когда открылись двери коридора, ведущего к каютам, было уже слишком темно, чтобы как следует разглядеть выведенного тройкой мужчин пленника. Но что-то в манере двигаться, может быть, в фигуре пленника заставило сердце Новицкого бешено забиться, его пронзила какая-то невыразимая тоска, печаль по чему-то утраченному навсегда, сжала горло. В молчании наблюдали они за недолгой прогулкой пленника, потом смотрели, как обитатели корабля готовятся ко сну. Со стороны озера поставили стражу. Ночь все тянулась, слышался лишь монотонный плеск падающей воды. Больше ждать было нечего, решили вернуться в лагерь и отдохнуть до утра.

Вильмовский приготовил для них еду, все уселись у слабого костра.

— Есть ли возможность освободить пленников? — спросил Вильмовский.

— Да, но легче всего было бы это сделать в джунглях, — задумчиво ответил Смуга. — Здесь их слишком уж тщательно охраняют. Прорваться со стороны озера невозможно, на это нечего и рассчитывать.

— С военной точки зрения, — вступил в разговор Гордон, который уже послал солдат с рапортом и просьбой о подкреплении, — проще всего было бы занять скалы и потребовать сдаться. А не послушаются, так поджечь это осиное гнездо…

— Я не собираюсь принимать участие в резне, в которой погибнут невинные люди, — решительно воспротивился Новицкий, до той поры, как ни странно, молчавший.

— Прямая атака смысла не имеет, — повторил Смуга. — Тем более, что негры боятся крокодилов.

— Пока будем терпеливо наблюдать и надеяться на благоприятные обстоятельства, — решил Вильмовский. — А сейчас пошли спать, скоро рассвет.

Новицкий никак не мог заснуть, поднялся, когда солнце еще не окрасило горизонт, хотя обычно он не любил вставать рано. Полежать, поваляться немного в постели, разглядывая стены и потолки, потянуться, — все это он относил к приятной стороне жизни. Сегодня же его подгоняло какое-то неопределенное нетерпение. У тлеющего костра уже сидели Вильмовский с Маджидом. Наскоро поев, все трое отправились на вчерашний наблюдательный пункт. В тепле солнечных лучей к верху тянулся влажный воздух. Пароход был окутан туманом, а когда тот развеялся, они могли наблюдать за утренней «прогулкой» невольников. На этот раз вместе с ним вышел и Наджиб, брат Маджида. Европейца же не вывели, Новицкий обратил внимание Вильмовского на это обстоятельство.