Америка в пяти измерениях - Байдакова Алла Владимировна (читать книги онлайн бесплатно полностью txt) 📗
Идея поставить мейерхольдовского «Бориса Годунова» принадлежала двоим замечательным людям – профессору славянских языков и литературы, известному пушкинисту Кэрил Эмерсон и профессору музыки Саймону Моррисону, одному из крупнейших американских экспертов по творчеству Прокофьева. Кэрил Эмерсон рассказала нам, что проект стал возможен благодаря трем факторам – интересу со стороны руководства университета, многомиллионному финансовому дару от одного из его выпускников и совпадению интересов зачинателей проекта. «Так сложилось, что был эксперт по Прокофьеву, был человек, увлеченный “Борисом Годуновым”, и были фонды и ресурсы – одним словом, можно считать, что в Принстоне у этой идеи было три автора», – сказала она. И еще она подчеркнула, что поскольку спектакль Мейерхольда так и не увидел свет, то речи о восстановлении постановки не было. «Поскольку мы не знаем, чего хотел добиться Мейерхольд, мы взяли на себя смелость представить, что бы он сделал, доживи до 2007 года», – пояснила она.
В общем, эта идея вылилась в масштабный научный проект, в котором приняли участие несколько факультетов и центров, включая Центр творческих и исполнительских искусств, факультет музыки, факультет славянских языков и литературы, факультет архитектуры, а также университетский оркестр и камерный хор. Открыли проект старшекурсники факультета архитектуры, создавшие осенью 2006 года декорации в стиле Мейерхольда, что фактически стало их курсовой работой. Специально для принстонской постановки известный переводчик Энтони Вуд подготовил новый вариант драмы Пушкина на английском языке. Премьера состоялась в апреле 2007 года в университетском театре. И тогда зрители впервые увидели спектакль на музыку Прокофьева, состоящий из 25 сцен, как это было в исходном варианте драмы Пушкина 1825 года.
Честно говоря, мы ждали премьеры с некоторым скепсисом. Мы думали, что увидим на подмостках принстонского театра «Берлинд», размеры здания которого, по местным меркам, оказались весьма впечатляющими, обычный студенческий спектакль. Первые сцены, по правде говоря, нас несколько ошарашили. Удивительно было видеть летописца Пимена и слышать знаменитую фразу «Еще одно последнее сказанье…» на английском языке, да еще и в исполнении афроамериканца, или лицезреть, как в свите русского царя появляются представители потомков жителей Африканского континента. В жилах Александра Сергеевича текла кровь Африки, но, конечно, он и помыслить себе не мог, что когда– то его «Борис Годунов» будет поставлен в столь далекой и тогда еще столь загадочной Америке. Но прошло всего несколько минут, и все сомнения развеялись. Студенты играли великолепно, и трудно было даже представить, что лишь у некоторых из занятых в спектакле есть сценический опыт. Основная же их часть училась на факультетах, профиль которых весьма далек от театра. Григория Отрепьева великолепно сыграл первокурсник Эдам Живкович, у которого, правда, за плечами было несколько лет сценического опыта и занятий с педагогами.
Премьера прошла с огромным успехом. Весь зал театра, вмещающий почти тысячу человек, был покорен буквально уже с первых минут, когда зрители увидели необычные декорации, и зазвучала удивительная музыка Прокофьева. Прекрасные рецензии опубликовали даже столичные газеты, а «Нью-Йорк таймс», отнюдь не щедрая на похвалы, посвятила этой постановке целых две хвалебные статьи. Приехали и тележурналисты из России, съемку вел Первый канал. Всего было сыграно четыре спектакля.
А теперь – о забавном совпадении. В зале мы столкнулись с мужчиной и женщиной, с которыми встречались всего месяцем ранее. И не просто встречались, а были у них в гостях в Принстоне и брали интервью. Благодаря какому-то невероятному стечению обстоятельств их места оказались прямо перед нашими. Впрочем, возможно, это было не совпадение, а вмешательство каких-то сил, учитывая то, какими исследованиями они занимаются… Роберт Джан и Бренда Данн долгие годы возглавляли в Принстонском университете лабораторию, которая изучала паранормальные явления.
Эта лаборатория обитала в недрах факультета инженерных и прикладных наук, не привлекая к себе особого внимания. Но в начале 2007 года было объявлено, что лаборатория закрывается, и стоило об этом написать газете «Нью-Йорк таймс», как на лабораторию обрушился шквал телефонных звонков и визитов. Интерес к лаборатории внезапно проявили и Би-би-си, и такие авторитетные научные журналы, как «Сайенс» и «Нейчур». Да и мы узнали об этой лаборатории только из этой публикации – и просто ахнули: сколько раз бывали в Принстоне, а о таком и не слышали.
Правда, узнать о ней было непросто, поскольку ранее газеты и журналы лабораторию предпочитали не замечать. Да и в самом университете о ней старались вспоминать не слишком часто, поскольку круг ее исследований явно лежал в стороне от столбовой дороги науки. Но в действительности лаборатория отнюдь не была безвестна. Ее хорошо знали люди по всему миру, поглощенные изучением таких бесспорных, по их мнению, феноменов, как телекинез и экстрасенсорное восприятие. В лаборатории в разное время работали несколько представителей России, и одна из книг, написанных руководителями лаборатории, была переведена на русский язык и издана в нашей стране под названием «Границы реальности». Лаборатория существовала на пожертвования и гранты от частных лиц, интересовавшихся ее экспериментами. Как нам сказали, в их число, в частности, входил основатель гигантской корпорации «Макдоннел-Дуг– лас» Джеймс Макдоннел. За время своего существования лаборатория, штат которой был не более пяти человек, получила в общей сложности примерно 10 миллионов долларов. Неоднократно навещали ее Лоранс Рокфеллер, князь Лихтенштейна и другие яркие фигуры из Европы и Азии.
Разыскать «подпольную организацию», официально именовавшуюся Принстонской инженерной лабораторией изучения аномалий, оказалось довольно просто – ее адрес был указан на сайте в Интернете. Между прочим, английская аббревиатура этого названия – PEAR (в переводе на русский «груша») порой становилась предметом шуток. Дозвониться оказалось легко, нас пригласили, и вскоре мы уже спускались на цокольный этаж. Нашли нужную дверь, открыли ее и замерли – на пороге нас встречала большая черная собака. Никакой мистики в этом, конечно, не было, замечательный лабрадор принадлежал руководителю лаборатории, бывшему декану инженерного факультета, профессору Роберту Джану. Вскоре появился и сам хозяин, а также менеджер лаборатории Бренда Данн, проработавшая в ней с 1979 года.
Наши ожидания увидеть модерновую технику с мириадами мерцающих лампочек и услышать гудение загадочных генераторов не оправдались. Мы сели с хозяевами на диван перед висящим на стене странным устройством, с которого, как можно понять, и начались исследования. Оно представляло собой огромную закрытую прозрачным пластиком кювету. В верхней стенке кюветы – отверстие, из которого с началом эксперимента начинают высыпаться 9 тысяч практически одинаковых шариков из полистирола примерно двухсантиметрового диаметра. Столкнувшись с произвольно установленными нейлоновыми штырьками, они летят вниз, где расположены многочисленные принимающие желобки. Смонтированные в них фотодатчики фиксируют поступление каждого шарика. Такие приспособления используют в институтах в начале курса теории вероятности для демонстрации так называемого распределения Гаусса. Шарики по-разному заполняют желобки – в центральные попадает максимум, а по мере приближения к крайним число попаданий сводится практически к нулю.
Как выяснилось, и диван – подобно его собрату из романа братьев Стругацких «Понедельник начинается в субботу» – часть эксперимента. На него усаживали «подопытного», то есть оператора, которому давалось задание сначала думать о том, чтобы в правые желобки попадало при падении больше шариков, в следующем случае (контрольном) не выражать никаких эмоций, а в третьем – сконцентрироваться на том, чтобы больше шариков оказалось в левой части кюветы. Результаты оказались странными. Получалось, что человек может влиять на ход процесса. Нет, это не означает, что стоит сосредоточиться, и вся кривая Гаусса сползает влево или вправо. Эффект составлял лишь какие-то доли процента, и можно было бы махнуть на него рукой, но он упорно повторялся вновь и вновь. Аналогичные результаты были зафиксированы в экспериментах и с более современным оборудованием, например, с электронным генератором случайных чисел. Проведены были тысячи опытов, собрана мощная статистическая база. Так что наличие какой-то систематической ошибки или инструментального дефекта исключается.
