В Индию – по-научному (СИ) - Кротов Антон Викторович (читать полностью книгу без регистрации .TXT) 📗
Пару раз нашим духовно просветлённым товарищам, Полковнику и Паше Марутенкову (это наши гонцы, отвозившие за всех анкеты в посольство), удалось найти пристанище в монастыре в 20 км от Еревана, в святом городе Эчмиадзине, где находится резиденция католикоса армянской церкви. На будущее сообщаю всем, что вписаться к армянским монахам довольно трудно — здесь вообще оказалось не принято (в отличие от России) принимать постояльцев. Впрочем, Полковник, озабоченный «святыми вибрациями», способен найти общий язык с представителями любой религии, и «бородатые гонцы» вписались и там.
Неделя в Ереване прошла медленно, неспешно, как полярная зимовка, когда главное — сохранить силы и тепло до наступления лета. Мы обошли весь Ереван, посетили Матенадаран (хранилище старинных манускриптов), Музей истории Армении и прочие достопримечательные места. Некоторые из нас съездили из Еревана в горы, а другие в Гори, где пытались найти рюкзак О.Матвеева, его паспорт или хотя бы таблетки. В Гори были вывешены объявления, предлагающие приз тому, кто вернёт утраченное. Но ни рюкзак, ни его содержимое, к сожелению, не были найдены.
Автостопщики прибывали постепенно. Появился Дима Назаров — оказывается, он выехал третьего. Замёрзший Руслан, весьма обрадовавший меня своим появлением, выехал шестого и появился в Ереване 10 февраля (виза ещё не была готова). В тот же день мы с ним пошли по впискам, как было описано выше. Ранее, в Москве, я долго склонял его к мысли съездить в Индию. Наконец он собрался, но вот незадача — перед самым отъездом заболел. Мы стартовали без него и мысленно уже неоднократно пожалели об отсутствии нашего друга. Но он всё же выздоровел, шестого февраля бросился нас догонять и десятого уже появился в Ереване, к радости всего прогрессивного человечества!
А вскоре нашу компанию дополнил и наш питерский друг Костя Шулов, решивший по нашим стопам отправиться в Иран (ехать в Индию он не мог, страдая учёбой). Я регулярно звонил в Москву родителям, которые работали как связные, и через них мы знали, что Шулов едет вслед за нами. Однако, несколько дней назад в Тбилиси произошло покушение на президента Грузии Шеварнадзе, в связи с чем в стране было объявлено чрезвычайное положение и затруднён въезд и выезд. Мы узнали об этом теракте из телевизора в квартире Ары, который регулярно поставлял нам свежие новости. И всё-таки Шулов оказался непричастен к покушению на Шеварнадзе, благополучно вырвался из Грузии и достиг Еревана. Тусовки в парке напротив иранского посольства становились всё более многолюдными. Местные старички, регулярно играющие в шахматы (в перчатках и в пальто) и совершающие прогулки по зимнему парку, уже узнавали нас…
Наконец зимовка в Армении подошла к концу. Тринадцатого февраля мы все (кроме поздно приехавшего Шулова) получили вожделенные транзитные иранские визы!
При получении виз один из нас утратил сто долларов. Он, для сохранности, положил их под обложку своего загранпаспорта — и забыл! Видимо, кто-то из работников посольства нашёл и присвоил их. Однако иранские посольщики, несмотря на эту неожиданную доплату, вместо ожидаемых 10-дневных виз выдали нам пятидневные. Теперь мы должны очень быстро добраться от границы до Тегерана (вероятно, даже с применением автобуса), быстро получить пакистанские визы и по возможности продлить наши иранские, если это будет возможно.
Письмо четвёртое.
Армения, автобус на Кафан, 14.02.98
Привет, господа родители!
Вчера взяли визы и поехали электричкой в Ерасх. Там же пытались пройти в Нахичевань, чтобы оттуда, через Джульфу, перейти в Иран — тем самым мы бы существенно укоротили наш путь. Наша робкая попытка поставила на уши весь фронт. Перейти нам не дали. Ночевали у военных (вдесятером). Утром выехали на Мегри — тою же дорогою, что и в прошлый раз. Сейчас едем в автобусе на Кафан.
Истории с электричкой и с Нахичеванью достойны отдельного повествования. (Сейчас, в книге, я позволю себе включить эти истории в текст письма, где их первоначально не было). Итак…
Мы сели в электричку на Ерасх, где и планировали перейти границу, а в случае неудачи — отправиться другим, более традиционным, но и более длинным маршрутом через Мегри. Нас провожал Костя Шулов, так что ехали мы в числе 11. В электричке содержался усач кассир, он пытался собрать деньги с нашей весёлой компании. Помощик кассира, коротенький мужичок, без какой-либо формы (как и первый), занимался тем же. Шулов возмущался, кричал, что не будет платить и требовал от нас, чтобы никто не поддавался. Но всё же я прошёл с шапкой, в которую все «индоеды» накидали оставшиеся у них драмы, всего около 1500. Эту шапку мелочи я и презентовал кассиру. Кассир кропотливо пересчитал этот мусор и сказал, что нужно ещё примерно столько же. Тогда я взял шапку обратно и прошёл сперва среди автостопщиков, а затем по всему остальному вагону, собирая с других пассажиров деньги на наш проезд. Весёлые армяне, заинтересованные процессом, весело смотрели мне вслед, но подавали плохо. Кассир строго ждал развязки событий. Наконец, я вторично выдаю кассиру содержимое шапки — около пятисот драм и… несколько сухарей.
— Мало! — не унимается кассир. — Иди в другой вагон, там собирай!
Под общий хохот я удаляюсь в другой вагон. Но и там сборы были незначительны.
— Это всё?? — недовольно спрашивает кассир (все собранные нами деньги образуют толстую пачку мелких бумажек у него в руках.)
— Всё.
— Сколько вас?
— Одиннадцать.
Тут кассир поступил и вовсе нетривиально. Он уже отсортировал наши подаяния, и отсчитав из нашей пачки одинадцать купюр по 10 драм. Раздал всем по одной.
— Это вам на сувенир. Езжайте.
Весь вагон смеялся.
…Мы пришли в расположение армянских войск вечером. Удивлённые солдаты, парни лет восемнадцати, вылезли из блиндажа. Десять человек пытаются перейти линию фронта! Одинадцатый из нас, Шулов, планировал провести в Армении ещё несколько дней в ожидании иранской визы и покинул нас незадолго до того. Позвонили начальнику (по допотопному «крутильному» телефону: в одну дырку надо и говорить, и слушать, и при этом ещё крутить ручку-генератор, а вот никакого диска или кнопок нет, связь через телефонистку). Начальник тут же приехал на мотоцикле и пройти нам не разрешил, но мы имели возможность за окончательным разрешением позвонить командиру полка, сидящему в 20 км от нас.
Темно. На трассе, по которой восемь лет никто не ездил, лежит десять рюкзаков. Уже собралось несколько любопытных. Я у телефона — жду, пока меня соединят с начальником полка.
— Это невозможно. Это абсолютно невозможно. Чтобы попасть в Нахичевань, вам придётся пересечь линию фронта. Здесь за восемь лет войны никто не переходил живой! — донесся далёкий голос из «крутильного» телефона.
Вскоре подъехал (уже на машине) ещё один промежуточный начальник и изрёк исторические слова:
— Если бы даже начальник штаба полка дал бы приказ пропустить (а он человек ещё молодой, недавно назначен…), я бы всё равно приказал вас стрелять. Лучше, чтобы это сделаем мы, а не на той стороне. Потому что если вас здесь убьют, ваши тела можно хотя бы отправить. Домой. А когда вас там убьют, а это стопроцент, ваши тела и отправить никуда будет невозможно.
Ситуация оказалась сложнее, чем мы думали. Один из наших друзей, рассказывавший о некоей группе туристов, переходивших в Нахичевань, по всей видимости, перепутал Нахичевань с Абхазией. Здесь армянские и азербайджанские позиции довольно далеко друг от друга — не докричишься, но каждый человек, пытающийся перейти линию фронта, воспринимается как шпион-диверсант на противоположной стороне. Вместо посещения Нахичевани военные предложили нам поужинать и переночевать у них, каковым предложением мы и воспользовались. За ужином, к сожалению, основным продуктом была водка.
Совершенно замечательный был ночлег в «десятиспальной кровати». Нам постелили на полу в огромной комнате большого нетопленого дома, температура внутри которого не превышала 0 С. Даже ужинали мы в шапках, а кое-кто и в перчатках. Нам навалили целую гору подушек и одеял. Добавив ещё до кучи и свои спальники, мы улеглись и проспали до утра. Ночью заскучавшие солдаты, узнав, где мы «расквартировались», стучались в окна и пытались выманить Крымскую. «Дэвушка! дэвушка! ыды сюда!»
Мы отвечали, что дэвушка спыт. Утром поднявшись, мы поблагодарили вписавших нас офицеров и направились на трассу, чтобы продолжить путь на Ехегнадзор — Сисиан — Кафан — Мегри — Иран.
После ночлега в Ерасхе наш Полковник умудрился всех насмешить своей «левитацией» и «глазами». Чтобы было понятнее, вернёмся ещё раз во вчерашний вечер.
Ситуация 1. Мы, всей толпой, бодро идём по пустынной трассе в сторону Нахичеванской границы. Вечер, холодает, я стараюсь идти быстрее. Полковник, заметив это, изрекает:
— А ты знаешь, как ходят тибетские монахи? Они за двое суток проходят весь Тибет!
— Как это они так делают? За двое суток Тибет и бегом не пробежишь!
— Не обходится здесь без левитации… — отвечает Полковник загадочно.
После того, как пройти в Нахичевань не удалось, наутро мы отправились в Иран объездным путём, через Мегри. Я в паре с Русланом, все остальные тоже разбились попарно, только двое, Максим и Полковник, решили ехать поодиночке. Трасса пустынна. Через час почти все уехали, кроме нас с Русланом и Полковника. Полковнику надоело стоять, он отправился пешком по трассе в сторону следующей деревни (до неё было 8 км) и вскоре скрылся из виду.
Последними, на «Волге», уехали мы с Русланом. Едем, вскоре проезжаем бодро идущего Полковника и обгоняем его.
Через несколько часов нам с Русланом удаётся догнать остальных — почти вся наша компания едет в Сисиан в одном «Рафике». Макс, едущий в «Камазе», и Полковник, идущий пешком, остались далеко позади. В метель выгружаемся на Сисианском посту ГАИ. Нас встречает… Полковник! Ничего себе! Ведь никто нас обогнать не мог! Сразу вспомнились вчерашние тибетские монахи, за двое суток проходящие пешком весь Тибет…
— Что, Полковник? Не обошлось без левитации?
— Да, какая левитация… За четыре доллара такси взял.
Ситуация 2. Сидим, спрятавшись от метели, на посту ГАИ в том же Сисиане. Это не совсем ГАИ, а MP — Military Police (военная полиция). Главный полицейский, Агабек, интересуется:
— А в других странах как? Какой язык знаешь?
Полковник тут же изрекает с очень серьёзным видом:
— А вы знаете, что восемьдесят процентов информации передаётся через глаза?
Общая минута молчания. Все переваривают «информацию».
Я едва удерживаюсь от смеха.
В последующее время фраза Полковника про восемьдесят процентов стала крылатой затычкой на все разговоры. К месту и не к месту мы вспоминаем эти восемьдесят процентов.
Итак, мы сидели и грелись на посту МР, а часа через два Дима Назаров вышел фотографировать метель и обнаружил стоящий у поста заснеженный автобус-икарус, в котором мы и поехали в Кафан. Поехали все, кроме бородатого Паши Марутенкова. Не имея загранпаспорта, он провожал нас лишь до сего места. Отправив нас, он ушёл в Сисиан к своим друзьям.
Дорога очень красивая, но труднопроходимая зимой. Высота 2000 (и даже до 2500 и более). Всё завалено свежим снегом, а под ним — гололёд. Горные серпантины. Дорога застрятия. Уже один раз застряли — не могли подняться на перевал. Еле-еле достигли успеха. Сейчас перед нами пробка неведомых размеров; падает густой снег и вероятность сегодня успеть в Мегри равна нулю. Скоро стемнеет. Если занос не расчистят и пробка не рассосётся, заночуем ввосьмером в автобусе.
Снег валит сильно.
В Армении — необычно холодная зима. Во всей стране нет отопления. Электричество дорого, дрова тоже. В самой тёплой ситуации натапливают одну комнату в доме градусов до пятнадцати. Во всех домах одно и то же. Вся одежда и вещи отсыревают, замерзают, сохнут и опять сыреют.
Но мы соблюдаем правила мудрейшей жизни и продвигаемся вперёд. Люди очень доброжелательны и готовы вписать нас в свои холодные квартиры и дома. Водители дружелюбны. Цены на продукты незначительны. Нахичевань непроходима. Взаимоотношения в группе хорошие, ещё ни с кем конфликтов не было. Сейчас занос на дороге, но мы с оптимизмом ожидаем… (весны, когда этот снег начнёт таять…) Повезёт — затор рассосётся, и мы заночуем уже в Кафане.
18.00 армянского времени, автобус на Кафан.
Ожидаем войти в Иран 16.02, послезавтра, в понедельник.
До встречи в следующем письме.
