Жангада - Верн Жюль Габриэль (бесплатные книги онлайн без регистрации txt) 📗
Несчастный случай ускорил его решение.
Однажды Магальянс, распоряжавшийся на рубке леса, был смертельно ранен упавшим на него деревом. Его перенесли, почти недвижимого, на ферму; чувствуя, что конец его близок, он подозвал рыдавшую у его постели Якиту и, соединив руки дочери и Жоама Гарраля, заставил его поклясться, что он женится на ней.
— Ты вернул мне мое состояние, — проговорил Магальянс, — и я не умру спокойно, пока не упрочу этим союзом будущее моей дочери.
— Я могу оставаться ее преданным слугой, ее братом и защитником, не будучи ее мужем, — возразил Жоам Гарраль. — Я вам обязан всем, Магальянс, и никогда этого не забуду; а награда, которой вы одариваете меня, превышает все мои заслуги.
Отец настаивал. Близкая смерть не позволяла ему ждать, он требовал обещания, и Жоам Гарраль дал ему слово.
Яките было тогда двадцать два года, а Жоаму — двадцать шесть. Они любили друг друга и обвенчались за несколько часов до смерти Магальянса, у которого еще хватило сил благословить их союз.
Вот каким образом Жоам Гарраль в 1830 году стал владельцем фазенды в Икитосе, к радости всех ее обитателей. Ведь его союз с Якитой, союз их умов и сердец, сулил лишь дальнейшее процветание фермы.
Год спустя после свадьбы Якита подарила мужу сына, а еще через два года — дочь. Бенито и Минья, внуки старого португальца, должны были стать достойными своего дедушки; дети Якиты и Жоама — достойными своих родителей.
Маленькая Минья превратилась в прелестную девушку. Она ни разу не покидала фазенды. Девочка выросла в чистой и здоровой среде, на лоне великолепной тропической природы, а данного ей матерью воспитания и полученных от отца знаний было для нее вполне достаточно. Чему бы еще научили ее в монастырской школе Манауса или Белена? Где нашла бы она лучшие примеры семейных добродетелей? Разве ее сердце и ум стали бы тоньше и отзывчивее вдали от родного дома? Если ей не суждено стать после матери хозяйкой фазенды, то она будет достойна занять любое положение в другом месте.
Что до Бенито, то тут другое дело. Его отец разумно считал, что ему нужно получить такое основательное и полное образование, какое давали в ту пору только в больших бразильских городах. К этому времени богатый владелец фазенды мог ни в чем не отказывать сыну.
У Бенито были недюжинные способности, пытливый и живой ум и высокие душевные качества. В двенадцать лет его отправили в Белен, и там, под руководством прекрасных педагогов, были заложены основы, благодаря которым он стал впоследствии выдающимся человеком. Ему не были чужды ни наука и литература, ни искусство. Учился он так усердно, как будто состояние его отца не позволяло ему ни минуты сидеть без дела. Он был не из тех, кто считает, что богатство избавляет от труда, напротив, честный, прямой и решительный юноша был убежден, что тот, кто уклоняется от своих обязанностей, недостоин называться человеком.
В первые годы жизни в Белене Бенито познакомился с Маноэлем Вальдесом, сыном купца из Пара, с которым учился в одном учебном заведении. Сходство характеров и вкусов сблизило их, они крепко подружились и вскоре стали неразлучны.
Маноэль, родившийся в 1832 году, был на год старше Бенито. Он жил с матерью на скромное наследство, доставшееся ей после смерти мужа. Закончив среднюю школу, Маноэль поступил в медицинский институт. Его всегда привлекала медицина, и он избрал себе благородную профессию военного врача.
В то время, когда мы встретили двух друзей, Маноэль уже получил звание врача и приехал погостить несколько месяцев на фазенде, где обычно проводил каникулы. Этот молодой человек, с приятными манерами, благородным лицом и врожденным чувством собственного достоинства, сделался вторым сыном для Жоама и Якиты. Но если, став им сыном, он и считал себя братом Бенито, то по отношению к Минье звание брата казалось ему недостаточным, ибо вскоре он почувствовал к ней гораздо более нежную привязанность, чем братская любовь.
В 1852 году — к началу нашей истории прошло уже четыре месяца этого года — Жоаму Гарралю исполнилось сорок восемь лет. В изнурительном климате, который так быстро подтачивает здоровье, Гарраль, благодаря своей воздержанности, умеренным вкусам и скромной трудовой жизни, сохранил силы, хотя многие люди здесь преждевременно старились. Коротко остриженные волосы и длинная борода его уже серебрились, придавая ему строгий вид пуританина. Неподкупная честность, которой славились бразильские купцы и землевладельцы, была словно написана на его лице, отличавшемся искренностью и прямотой. В этом внешне спокойном человеке угадывался внутренний огонь, сдерживаемый твердой волей. В ясном взгляде светилась живая сила, и чувствовалось, что на него может положиться всякий, кто обратится к нему за помощью.
А между тем в этом спокойном человеке с крепким здоровьем, который как будто всего добился в жизни, можно было заметить какую-то глубоко затаенную грусть, и победить ее не могла даже нежная привязанность Якиты.
Почему этот справедливый, всеми уважаемый фермер, имеющий все основания быть счастливым, никогда не сияет от счастья? Почему кажется, что он может радоваться лишь чужому счастью, но не своему? Неужели его гложет какое-то тайное горе? Вот вопрос, который постоянно мучил его жену.
Яките минуло сорок четыре года. В этой тропической стране, где женщины часто становятся старухами уже в тридцать лет, она тоже сумела устоять против разрушительного влияния климата. Ее слегка отяжелевшее, но еще красивое лицо сохранило благородство линий классического португальского типа, в котором гордость так естественно сочетается с душевной прямотой.
Бенито и Минья на нежную любовь родителей отвечали такой же горячей привязанностью.
Бенито, веселый, смелый, привлекательный юноша — ему шел тогда двадцать второй год, — с душой нараспашку, отличался живостью характера от своего друга Маноэля, который был более сдержан, более серьезен. Для Бенито, проведшего целый год в Белене, вдали от родной фазенды, было великой радостью вернуться в отчий дом со своим молодым другом, вновь увидеть отца, мать и сестру, опять очутиться среди величественной природы Верхней Амазонки — ведь он был завзятым охотником! — среди девственных лесов, тайны которых еще много веков останутся недоступными человеку.
Минье только что сравнялось двадцать лет. У этой прелестной девушки с темными волосами и большими синими глазами, казалось, вся душа отражается во взоре. Среднего роста, стройная, грациозная, она красотой напоминала мать. Характером чуть посерьезнее брата, добрая, ласковая, приветливая, она была общей любимицей, что, без сомнения, подтвердил бы каждый слуга на ферме. А друга ее брата — Маноэля Вальдеса — не стоило и спрашивать о достоинствах девушки: он был слишком заинтересованной стороной и потому не мог бы дать беспристрастный ответ.
Описание семьи Гарраль было бы неполным, если б мы ничего не сказали об их многочисленных домочадцах.
Прежде всего следует упомянуть шестидесятилетнюю негритянку Сибелу, отпущенную хозяином на волю, но из горячей привязанности к нему и его семье оставшуюся у них в доме; в молодости она была нянькой Якиты. Как старый член семьи она говорила «ты» и матери и дочери. Вся жизнь доброй женщины прошла на этих полях, среди этих лесов, на берегу реки, которая служила границей фермы. Она попала в Икитос ребенком в ту пору, когда еще существовала торговля неграми, и никогда не покидала этого селения; здесь она вышла замуж, здесь овдовела и, потеряв единственного сына, осталась служить у Магальянса. Она знала только ту часть Амазонки, которая всегда была у нее перед глазами.
Назовем также и хорошенькую, веселую мулатку, считавшуюся служанкой Миньи, ее ровесницу, горячо преданную своей юной хозяйке. Звали ее Лина. Этому милому, немного избалованному созданию прощали некоторую вольность обращения, она же обожала свою госпожу. Живая, своевольная, ласковая и насмешливая, она делала что хотела — ей все разрешалось в этом доме.
Что касается работников фазенды, то они делились на две части: индейцы — около сотни человек — работали на ферме за плату, и негры — их было вдвое больше — оставались еще рабами, но дети их рождались уже свободными. Жоам Гарраль в этом отношении опередил бразильское правительство.
