Охотники за лавинами - Голубев Г. Н. (книги серии онлайн .TXT) 📗
Любой человек, часто принимающий участие в спасательных работах в горах, будь он добровольцем или профессионалом, должен умерять свой пыл некоторой долей юмора, если он хочет сохранить способность рассуждать здраво. Горы, погода, снег, лавины — это конкретные величины, которые можно наблюдать и измерять. Они подчиняются определенным физическим законам, даже если мы не знаем всех этих законов. Они могут быть поняты. Но человеческую натуру понять нельзя.
Весной 1967 г. группа инструкторов по горным лыжам собралась в поход по шоссе № 80 в северной Калифорнии по гребню Сьерра-Невады до Маммота в южной Калифорнии. Это было весьма претенциозное предприятие, хотя и не сверхъестественное. Расстояние между крайними точками по прямой было около 240 км. Маршрут лыжника — вверх, вниз, вокруг, вдоль и поперек — добавлял еще с сотню километров. Руководителем был европеец, обладавший большим опытом горнолыжных походов. План перехода и дата выхода были объявлены заранее. Поход должен был стать заключительной эффектной главой в самом успешном горнолыжном сезоне истории, и газетчики ухватились за него.
Весна — вполне подходящее время для такой экспедиции, потому что снежный покров уже осел и погода более надежна. Но весна, 1967 г. не была подходящим временем. Конец предшествующей зимы оказался суровым. Шоссе были блокированы, дома засыпаны, подъемники занесены снегом. Число погибших от лавин по сравнению с предыдущими годами возросло. В день, назначенный для выхода, поздний не по сезону буран свирепствовал в горах. Авиарейсы были отменены, главные шоссе закрыты, в горнолыжных районах остались открытыми только самые защищенные трассы.
Один из основных принципов горнолыжного туризма заключается в том, что нельзя выходить в метель. Но в месте старта находились репортеры, представители телевидения и фотографы. Рабы собственной рекламы, горнолыжники все-таки двинулись в путь. Можно сказать, ощупью они прошли несколько километров до отдаленного приюта — Клуба Сьерры, где и укрылись. На шоссе № 80 и в Скво-Вэлли мы начали подумывать о поисково-спасательной операции, едва услышали, что они двинулись по склону на гребень и исчезли в пурге. Однако на следующее утро группа дотащилась до Скво-Вэлли «замерзшая, изможденная и голодная», как про них писали. (Наверное, только циничный спец мог оскорбить их ироническим вопросом: как это группа, собиравшаяся пробыть в пути минимум десять дней, могла оказаться без пищи в первую же ночь?)
За несколько лет до этого группа студентов, юношей и девушек, попыталась пересечь с востока на запад Высокие Сьерры в южной Калифорнии. Не вдаваясь в подробности, можно сказать, что они оказались весьма слабо подготовлены к тому, чтобы бросить вызов вершинам высотой 3000 м и шестиметровому снежному покрову одного из самых суровых мест Северной Америки. Они попали в буран. Страшно устав, они остановились. Один из них вышел из строя из-за горной болезни. Завершил маршрут только юноша, пришедший на лыжах за помощью. Но даже это действие следует признать ошибкой: группа была достаточно большой, чтобы послать двоих, как обычно полагается в горах.
В последовавших затем поисково-спасательных работах погиб известный горный пилот, пытавшийся выяснить точное местоположение потерявшихся лыжников. В конце концов военный летчик совершил крайне рискованный полет на вертолете, не предназначенном для такого рода работ, чтобы вытащить их из-под носа еще одного бурана.
Эта мрачная история произошла далеко от района, находившегося в моей компетенции, но мне запомнилась опубликованная в газетах фотография одной из девушек, которая выходит из спасательного вертолета, в объятия своих родителей. На ее лице было выражение полнейшей беззаботности.
В обоих случаях люди грубо нарушали один или несколько основных правил поведения в горах: не ходи один, сообщи кому-нибудь о своем выходе, проверь погоду, удостоверься в безопасности от лавин, будь правильно снаряжен, держись общей группы и имей мужество вернуться. Этот список можно продолжать еще долго. Здесь просто приведены некоторые мысли о поисково-спасательных работах. Людям следовало бы прислушаться к мнению профессионала, который выходил на спасательные работы независимо от того, кто оказался в опасности и почему, так как это было частью его обязанностей.
Никому не может быть отказано в праве испытать себя до конца — с помощью гор, лавин или чего-либо еще. Но меня всегда ставил в тупик монументальный эгоизм бесшабашных удальцов-лихачей. Они затевают какой-нибудь сверхъестественный подвиг, но почти всегда попадают в дурацкое положение из-за глупой ошибки или из-за того, что переоценили свои способности. Обычно они не заботятся о том, чтобы рассказать кому-нибудь о своих планах. Они не могут допустить даже возможность неудачи. Однако, попав б переделку, они ждут, что кто-нибудь придет и вызволит их из нее. Предполагается, что все, кто находится в пределах видимости или слышит сигнал бедствия, тут же бросят свои дела и отправятся на помощь.
Число спасателей, как правило, намного превышает число предполагаемых жертв. Стоимость снаряжения, а также опасности и риск при спасательных работах тоже значительно больше. Если бы риск резко не возрастал, то не было бы и необходимости в спасательных работах. Возьмем примеры из этой книги. Семь человек и обученная собака погибли в Валь-да-Баркли, пытаясь спасти одного, который был уже мертв. В поисковых работах в Алте после лавинной катастрофы, которая была для меня рождественским подарком, приняла участие по крайней мере сотня человек. На горе Тимпаногос и в операции на Файф-Лейкс участвовало более чем по пятидесяти человек. Невозможно определить число спасателей и стоимость использованного снаряжения в операции Ледюк-Кемп, но можно с уверенностью сказать, что они выражаются сотнями человек и миллионами долларов. Можно оценить также и риск. У пилотов вертолетов при каждом взлете был один дополнительный пассажир — Смерть. Если придерживаться жестокой реальности, то единственными людьми, которым уже не угрожала опасность, были те, кто уцелел в поселке.
Я не предлагаю однозначного решения проблемы. Помню один инцидент в Алте, имеющий к этому отношение. Шоссе было закрыто. Несколько человек спросили меня, могут ли они съехать вниз на лыжах. Я запретил им это, потому что лавинная опасность нарастала. Один из них задал мне вопрос: что я буду делать, если они все-таки пойдут? Я ответил, что вряд ли смогу остановить их, потому что у меня нет прав их связать.
«Но, — добавил я, — я хочу, чтобы вы поняли, что если вы не выполните моего требования, то снимете с меня ответственность за вас. Если вы не выйдете к другому концу ущелья, я не пойду за вами и никому не позволю идти».
Они все же не пошли и тем самым избавили меня от мучительных раздумий, идти вслед за ними или нет. Съехав вниз на лыжах на следующий день, когда буран кончился, они увидели на шоссе множество свежих лавин и по телефону сообщили, что благополучно прошли ущелье. Затем они поблагодарили меня за тот неприятный разговор.
Я никогда не встречал профессионала, который терпимо относился бы к лихачам или уважал их. Мы идем за ними, потому что мы обязаны это делать. Следует сказать также, что профессионалы не связались бы со столь суровым спортом, если бы они его не любили. Есть ведь и другие способы зарабатывать средства к существованию. Если и имеется решение проблемы лихачей, то оно не сводится к ограничениям. Альпинизм и горнолыжный туризм — прекраснейшие виды спорта, в которых нельзя отказывать никому. И я не сторонник взгляда «умный в гору не пойдет».
Проблема частично решается посредством просвещения, которое очень квалифицированно проводится альпинистскими клубами. Если человек обязательно хочет испытать себя в критических обстоятельствах (а это вполне соответствует природе человека), научите его необходимым приемам. Далее добейтесь, чтобы он уважал действия тех, кому, может быть, придется искать его. К сожалению, просвещения и обучения недостаточно, натура лихача включает и желание пустить пыль в глаза. Например, одно из наихудших испытаний для снежного патрульного представляет индивидуалист, считающий, что для него существуют одни правила, а для всех прочих — совершенно другие. Обычно он катается на лыжах лучше, чем средний лыжник. Он игнорирует запрещающие знаки и выделывает какой-нибудь шальной трюк на виду у остальных лыжников. Он подвергает опасности не только себя, что является его личным делом, но и невинных людей, на которых он может спустить лавину и которые могут последовать его примеру, а это уже не его личное дело. В горнолыжных районах с хорошей организацией дела такому искателю приключений твердо предложат убираться прочь и выделывать свои штучки где-нибудь в другом месте.
