Параметры риска - Рост Юрий (книги полные версии бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Нарушим хронологию — без этого рассказ о Викторе Уздине останется неполным. Друзья удивлялись, что Виктор словно махнул рукой на личную жизнь, советовали ему остепениться. "Надо мужику свой угол иметь, — говорили ему сверстники, отцы семейств. — Сейчас ты какой-то неприкаянный. Женишься — будет где отогреться, родная душа появится".
Тихий семейный уклад не соответствовал, конечно, бурной жизни Уздина, и не уговоры повлияли на его решение. Вскоре после окончания экспедиции «Кратер» встретил хорошую девушку, полюбил. Назначили день свадьбы. Но словно не дано было отважному парашютисту обзавестись своим очагом… Словно другая, беспокойная судьба была уготована ему…
Накануне свадьбы Уздин отправился в очередной вылет. А в пути случилось непредвиденное. Вертолет, внезапно затрясло так, что Уздин выпал из хвостового отсека. В последний момент успел схватить кусок брезента, расправил его и планировал, как с парашютом.
Пальцы немели от напряжения, ветер рвал ткань из рук. Но Виктор не отпускал ее: это был последний шанс на спасение. До земли четыреста метров, двести, сто, пятьдесят… Казалось, в очередной раз Уздин чудом выкарабкался с того света. Но кусок брезента не парашют, управлять им невозможно. Виктор не смог миновать острых веток ели.
Впрочем, тогда все члены экспедиции были молоды. А кто в молодости страшится будущего? Даже, если занимается таким рискованным делом, как они?
Четвертый в группе — Виктор Шелапугин, прапорщик, инструктор-парашютист. Он был моложе товарищей и, как положено по возрасту, все их решения подвергал сомнению, предлагая взамен свой собственный вариант. Споры, вызванные «несоглашательством» Шелапугина, касались даже самых незначительных деталей экипировки. Что же говорить о буре, возникшей вокруг проблемы выбора парашюта! Все хотят прыгать на одном, Шелапугин на другом. И доводы приводит по-своему разумные.
Хотя мнение коллектива всегда брало верх, «нигилизм» одного из участников экспедиции был весьма полезен — не давал уверовать в собственную непогрешимость, заставлял еще строже взвешивать правоту каждого решения.
Это, конечно, объяснения несколько отвлеченные. И вовсе не из-за абстрактной пользы многоопытные асы парашютизма относились к Шелапугину с симпатией. Весельчак, шутник, что называется, рубаха-парень, без которого компания серьезных, но несколько хмурых людей просто скиснет. Ну можно ли на такого обижаться? К тому же парашютист Виктор отменный, полет для него — родная стихия.
С некоторым опозданием к этому квартету присоединился Валентин Дмитриенко, кандидат в мастера спорта по парашюту и мастер — "золотые руки", когда надо что-то смастерить, подремонтировать, разобраться в устройстве сложного прибора.
Валентин внес в общую атмосферу свой вклад, частицу своей души. Дмитриенко по натуре — молчун, предпочитал не вмешиваться в бурные дебаты старейших и олицетворявшего "дух сомнения" Шелапугина.
Однако, когда споры заходили слишком далеко и стороны уступать ни в какую не хотели, Валентин умел найти слово, которое успокаивало и устраивало всех. Вывод: такие дипломатические способности пригодятся в любом деле.
Ну, и наконец, начальник экспедиции — Май Васильевич Начинкин. Как часто даже самые смелые люди в «большом» кабинете во время принципиального разговора мельчают, малодушничают, отступают. А вот Начинкин, человек в общем-то далекий от интересов вулканологов и парашютистов, загорелся их смелой идеей, без колебаний взвалил на свои плечи нелегкую ношу по координации всех служб экспедиции. Это тоже риск, тоже мужество. Говорят, удача в совпадении счастливых случайностей. Что ж, тогда первая из них — командировка на Камчатку корреспондента Начинкина.
Конечно, мечтать о прыжке в кратер 55-летнему журналисту, который до этого видел парашют только в прямоугольнике своего объектива, не приходилось. Но ограничиться добросовестным администрированием, не испытать — хотя бы в малой степени — того, что предстоит совершить его новым друзьям, Начинкин считал себя не вправе. Почему-то вбил себе в голову, что чисто по-человечески это не совсем красиво: отсиживаться в тепле, когда другим трудно. К тому же и неутомимое профессиональное любопытство влекло его к неизведанным впечатлениям. И он решился прыгнуть с парашютом, хотя подобного намека Маю Васильевичу никто и не думал делать: в его-то возрасте, согласитесь, осваивать этот вид спорта не рекомендуется. И не единожды прыгнул — так, зажмурив глаза, для очистки совести, — а прошел с участниками экспедиции весь курс тренировочных испытаний. Начинкин совершил тринадцать прыжков с двух-, трехкилометровых высот. А однажды рискнул — и прыгнул на узкую снежную кромку вулкана.
Ну а чтобы не было сомнений в том, что Май Васильевич умеет увлечь всех тем, что увлекло его, расскажу об одном происшествии, случившемся с ним три года спустя после экспедиции. Неприятном происшествии.
Стало пошаливать у Начинкина сердце, и вдруг — инфаркт. Неделю пролежал в реанимации, пошел на поправку, но тихо болеть не мог. Здесь же, в клинике, решил подготовить материал на тему: "Сколько стоит государству каждый инфаркт". Заинтересовал идеей весь медперсонал. К нему в палату приходили нянечки, медсестры, доктора, давали микроинтервыо. Потом Начинкин уже и сам добрел до кабинета ведущего профессора, обстоятельно поговорил с ним. Уехал он в санаторий с намерением продолжить и там сбор материала. Что ж, и болезнь надо уметь привлечь в союзницы!
Вот такие люди бросили вызов вулкану Авачинская сопка. Люди сильные, одаренные, упрямые. И если вулканы выделяются среди своих миролюбивых собратьев — гор неприступностью и буйными страстями, то эти смельчаки тоже были из особенного сорта людей и силой характера ничуть не уступали своему грозному противнику.
Итак, все в сборе — экспедиция начинается. Первым делом решили познакомиться с Авачей поближе, чтобы знать, так сказать, соперника в лицо. В сопровождении группы альпинистов под руководством заслуженного тренера СССР Германа Аграновского (фамилия среди горновосходителей знаменитая. Его жена Людмила — одна из немногих женщин в мире, удостоенных наипочетнейшего титула "снежный барс". Дочь Ольга не так давно спустилась на лыжах с пика Ленина) предприняли пеший поход на Авачу.
Шли туда три дня, вымотались на крутых склонах, да еще при 30-градусном морозе, прилично: вот довод в пользу воздушного десанта. Выяснили на месте следующее.
Конус вулкана вырос на основании старой скалистой горы. Высота довольно крутого обледенелого склона — 750 метров. Высота всей горы — 2790 метров. Диаметр кратера на поверхности внушительный: 460 метров. Но с глубиной он становится все уже. А что творится на дне, до которого 210 метров, сверху разглядеть невозможно — клубы желтого дыма создают непроницаемую завесу. Кратер на всем его протяжении усеян угрожающего вида скалами, найти в жерле ровную площадку для приземления непросто. Со дна бьют мощные струи сернистого газа — фумаролы (от итальянского «фумаре» — дымить, куриться). Обычный противогаз здесь бесполезен: нужны особые фильтры. Достаточно по неосторожности пару раз глубоко вдохнуть сернистый газ — и медицина помочь уже не сможет.
Сами фумаролы имеют характер изменчивый, их мощность сильно зависит от температуры и атмосферного давления — при благоприятных условиях ядовитая струя бьет почище брандспойта, поднимаясь до 200 метров. Иногда это случается неожиданно — в считанные секунды еле курящаяся струйка превращается в столб, сметающий все на своем пути. Зрелище впечатляющее: венчает этот столб пепельно-желтый бутон, который пышно распускается прямо на глазах и разбрызгивает во все стороны горячие лепестки лимонного цвета. Но, не дай бог, зазевается наблюдатель… Кстати, этих взрывоопасных фонтанчиков в жерле Авачи предостаточно — три десятка.
Если же погода пасмурная, барометр падает, сернистый газ заполняет все жерло вулкана — вход туда запрещен. Впрочем, непогода имеет и еще один существенный минус — с высоты самолетного полета кратер в деталях не разглядишь. А ведь, само собой разумеется, вслепую садиться на вулкан не стоит.
