Путешествия по Китаю и Монголии. Путешествие в Кашгарию и Куньлунь - Певцов Михаил Васильевич (книги онлайн читать бесплатно .TXT) 📗
На следующий день мы прошли около 15 верст горами Голыб по узкому ущелью потока Урту-гол, имеющему значительное падение к востоку. По выходе из гор перед нами предстала необозримая равнина, по которой на пространстве верст двадцати к востоку от хребта Голыба извивалось сухое русло потока Урту-гола, обозначенное ильмами, тянувшимися аллеей по его берегам. Впереди на востоке видны были вдали горы, а на север и юг равнина простиралась на всем обозреваемом пространстве. На западной ее окраине, у колодца Цаган-хомара, мы переночевали и на другой день рано утром выступили в путь по этой голой, безжизненной пустыне.
Еще с утра дул порядочный ветер, потом стал все более и более крепчать и около полудня превратился в сильную бурю. Мелкая галька, покрывающая пустыню, пришла в движение и производила шум, похожий на шуршание льда при вскрытии рек. Гравий же поднимался так высоко, что хватал нас на лошадях. Верблюды и лошади постоянно отшатывались в наветренную сторону. Мы должны были спешиться и, крепко уцепясь за повода, едва держались на ногах. От пыли, носившейся в воздухе, дневной свет померк до того, что стало темно, как в сумерки. Ветер дул с юго-запада-юга и не постоянно с одинаковою силою, а порывами. Идти как людям, так и животным было крайне тяжело, а остановиться на безводной равнине для пережидания бури мы не решались и продолжали потихоньку подвигаться вперед. Около четырех часов пополудни начали по временам различать горы, которые накануне видели верст за тридцать пять. Ветер еще более усилился, мы стали поспешать и через час достигли гор, за которыми и укрылись от него. Едва успели поставить юрты, как буря перешла в настоящий ураган, и на равнине, несмотря на 5 часов дня, настала тьма, но мы были вполне обеспечены от него, поместившись в ущелье невысоких гор. Эта гряда гор называется Номохон (тихая) — название, для нее характеристичное, как действительно тихому пристанищу от бурь, от которых в ней, вероятно, нередко приходится укрываться караванам, пересекающим эту печальную пустыню.
Поблизости, у колодца Хобор, стояли монголы, которых вечером мы расспрашивали об окрестной стране. По их показаниям, пройденная равнина называется Голыб-гоби и тянется весьма далеко на север и юго-запад. Гор на ней нет, а только плоские увалы с низкими холмами. Она богата солончаками, имеет твердую, каменистую почву, а в юго-западной части переходит в песчаную пустыню. Южный Алтай не пересекает этой равнины, оканчиваясь в западной ее окраине небольшими высотами Бага-богдо в трех днях пути к юго-западу от гор Номохон, а в пяти днях от этих гор на юг находится река Ху-ан-хэ, и на этом пространстве встречаются местами невысокие горы, но они не связуются с горами к западу от равнины Голыб-гоби. Таким образом, по их показаниям, эта пустынная равнина представляет ворота из высокой Монгольской Гоби в не столь высокую и по преимуществу песчаную Гоби Ала-шанскую, которая, по вышеприведенным соображениям, составляет восточную часть Великой, или Южной, Гоби.
Страна к востоку от гор Голыб в геогностическом отношении многим разнится от пройденного нами пространства до этих гор. На пути от окраинного хребта Хара-сайран-нуру до пустыни Голыб-гоби мы встречали в горах по преимуществу фельзитовый порфир и фельзит, представляющие преобладающие их породы, и жильный кварц, а в горах Голыб крупнозернистый серый гранит, тоже с кварцевыми жилами. На равнине же Голыб-гоби близ поверхности залегает мергель, а ниже его известковый шпат и обыкновенный известняк, притом в западной части равнины, близ колодца Цаган-хомара, пласты двух последних пород, насколько можно было оценить простым глазом, находятся почти в горизонте, примыкая к граниту гряды Голыб, а в восточной окраине они прорваны и приподняты фельзиторым порфиром, из которого слагается главным образом поднятие к востоку от этой равнины, чередуясь изредка с холмами глинистого сланца. Поэтому весьма вероятно, что относительная древность гор к западу и к востоку от пустыни Голыб-гоби неодинакова и орографической связи между ними, судя по показаниям монголов, не должно существовать.
От колодца Хобор, близ которого мы стояли, с нашей дороги отходит ветвь в г. Бо-тоу (по-монгольски Буту). Окрестные монголы ездят туда за мукою и крупою. До Бо-тоу считается б дней пути большим ходом. Несмотря на пустынный характер страны, в окрестностях гор Номохон мы видели множество прекрасных, жирных верблюдов, которым, по словам монголов, привольно живется в этой пустыне, благодаря обилию солончаковых растений, покрывающих ее многочисленные котловины.
От гор Номохон мы шли сначала по холмистой местности, потом вступили в долину, среди которой извивается широкое сухое русло потока с ильмовыми деревьями по берегам. Поблизости этого русла, называемого Сухай-гол, мы ночевали без воды. Местность весьма пустынна: корма для лошадей не оказалось вовсе, так что им буквально нечего было щипнуть. Окрестные невысокие горы, окрашенные в темный цвет, имеют печальный вид; бесплодные долины, не оживленные ни присутствием человека, ни животных, — мертвы. В этих долинах и у подножий гор залегает мергель, под ним, как и на равнине Голыб-гоби, известковый шпат и обыкновенный известняк, но самые горы состоят из фельзита, прорвавшего помянутые породы, а отчасти из глинистого сланца.
Далее мы шли по пустынной горной долине с крайне бедною растительностью. В двух местах, правда, встретились заросли злака дэрису, но он так был объеден верблюдами проходящих караванов, что оставались только короткие и жесткие стебли. Растительность гор тоже очень бедна, а между тем наши исхудалые от бескормицы лошади отказывались служить. Поэтому мы стали искать корма по сторонам дороги в горах и в одном месте действительно нашли долинку, покрытую тощим кипцом. Поблизости ее оказался и колодец Ноин-худук, с хорошей водой. В этой долинке мы остановились на дневку.
От колодца Ноин-худука дорога пролегала по холмистой местности, образуемой отрогами двух хребтов, между которыми мы прежде шли пустынной долиной к этому колодцу.
Потом мы пересекли небольшую долину и снова вступили в холмистую местность слабых отраслей невысокого хребта, подходящего к дороге с юго-запада и сочленяющегося с восточной оконечностью северного кряжа помянутой долины. Перейдя холмы, мы спустились на широкую долину, и следовали по ней около 20 верст до колодца Сайн-худука. На пути встретили большой китайский караван, шедший с разным товаром из Куку-хото в г. Урумчи. Старшина каравана сообщил, что вышел из города 12 дней тому назад, но по причине сильных встречных ветров проходил ежедневно не более 20 верст. В Урумчи же рассчитывал попасть не ранее трех месяцев со дня выступления из Куку-хото. Китайцы везли множество чая и разных бумажных тканей, посуды и мелочей. У них был взят с собою для такого далекого путешествия большой запас муки, квашенки, сита и корытца для печения в дороге лепешек.
От колодца Сайн-худука страна становится более открытою: невысокие скалистые хребты уступают место мягким, пологим грядам, и она мало-помалу переходит в волнообразную равнину, среди которой, однако, изредка встречаются довольно высокие, но пологие гряды. Вместе с тем изменяется к лучшему и природа страны: почва, покрытая тонким растительным слоем, производит какой-то злак, составляющий прекрасную кормовую траву. Сорванный ветрами и сметенный в валы, вроде скошенной травы, он представлял готовое сено, от которого наши исхудалые лошади стали быстро поправляться. Появились и стада дзэренов, так давно нами не виденных. Словом, страна представляла резкую противоположность с пустыней Гоби, которую мы, следовательно, оставили за собою, достигнув колодца Сайн-худука.
По выходе из Гоби мы следовали по открытой, волнообразной стране, переваливая с одной плоской гряды на другую. Между грядами часто встречались большие плоские котловины с зарослями дэрису и тучными пастбищами, покрытыми помянутым злаком. В воде тоже недостатка не было: во многих лощинах встречались колодцы, а в 70 верстах к юго-востоку от колодца Сайн-худука мы пересекли первую на всем длинном пути от Онгиин-гола речку Урту-гол, текущую с юга на север, и на берегу ее увидели первую же одинокую китайскую фанзу (дом). За речкой перевалили через гряду и спустились в обширную лощину Цаган-дэрису, замкнутую со всех сторон, кроме северо-восточной. В ней находится несколько родников, из которых образуются небольшие ручьи, луга и обширные заросли дэрису, а на юго-запад-ной окраине, близ увала, стоит большая кумирня. В этой местности мы дневали.
