Зимовка на «Торосе» - Алексеев Николай Николаевич (читать книги онлайн полностью без регистрации txt) 📗
— Вон, вон он! Садится на воду, к нам идет!
Действительно, откуда-то с востока из пелены тумана вынырнул гидроплан и явно шел на посадку в полынью, в которой стал «Торос».
— Да ведь это же Махоткин на «Н-25»! Ну и ну! — и с укоризной и с явным восхищением раздались голоса среди «торосовцев».
— Ну, конечно, Василий Михайлович! Вон и рукой машет. Давайте на лед человека три, он пришвартуется — помочь надо. На камбузе! Горячего кофе приготовить! — распорядился капитан.
Гидроплан подошел к кромке льда, с него бросили матросам конец, и вот среди нас коренастая улыбающаяся фигура Василия Михайловича, пожимающая десятки протянутых к нему рук.
— Здорово, здорово, ребятки! Ну, что же, с окончанием зимовки вас! Николай Николаевич, привет!
— Здравствуйте. Каким же вас ветром в такой туман занесло сюда?
— Нельзя, видите ли, сидеть на базе, коли кораблики во льдах толкаются. Наше дело такое. Туманчик, — чорт его раздери, — плохо с ним. Летишь, и все впустую, в прогалинку иногда что-либо увидишь — тем и живешь. Вот я и вас в «дырочку» увидел, ну как же, думаю, старых знакомых не поздравить с выходом в плавание.
— Спасибо, что навестили. Идемте горячего кофейку вышить, да разрешите и экипажу вашему погреться, а за «птицей» наши ребята посмотрят.
— Сейчас придут, и не пустые, а с подарками. Я ведь из Усть-Таймыра лечу, так мне там в кузов такой рыбы подсыпали… Журавлев наловил сегодня утром и наказал вам сбросить, ну а мы прямо из рук в руки передадим — вернее будет.
В кают-компании Василий Михайлович поделился с нами результатами своих разведочных полетов.
— Ледовое хозяйство нынче неважное. В начале навигации разнесло было, особенно на западе; пароходики до Диксона добежали одним махом, ну а теперь картина изменилась. С севера такого компоту натащило, что чистой водички и сквозь увеличительное стекло не увидишь. Ледоколы что-то захандрили: их как будто бы кто-то держит за хвост. В общем сейчас туго приходится. Ладно, что вы выскочили из Ледяной, дуйте сей час на запад, пока дорожка еще есть.
— Что вы, Василий Михайлович, да у нас еще работы по горло! Топографы по островам бродят, на Алексееве «Русанов» целый десант высадил.
— Прыткие вы, ну а если на вторую зиму застрянете, тогда что?
— Нам застревать не полагается — продовольствие кончается, будем пробиваться, ну а работу тоже ведь не бросишь.
— Конечно, бросать нельзя, но надо так рассчитать, чтобы, как говорят, не влипнуть. Разумная осторожность, знаете, великое дело. Риск хорошая вещь, но всякое рискованное мероприятие должно подкрепляться точным расчетом.
— Эх, Василий Михайлович, вот если бы ваша «птица» не летала в такие туманы как сегодня, то и мы дунули бы сразу домой на запад. Теперь пословицы по-иному звучат: хорошие примеры — заразительны.
Василий Михайлович только рукой махнул.
— Я только посоветовал, а вообще… Ну, спасибо за хлеб-соль. Пора и дальше трогаться. Найдете топографов — привет им передайте. Я тут еще не раз полетаю. Ну, до встречи на… да что там где-то «на» — просто в Москве и с победой!
Самолет оторвался от воды, сделал над нами круг и скрылся в направлении на «Ермак». В. М. Махоткин увозил туда от нас копию с карты, составленной по нашим работам, — первой совершенно достоверной для залива Бирули и проливов Фрама и Свердрупа.
Во второй половине дня туман поднялся, стали видны отдельные острова архипелага. «Ермак» задымил своими трубами и медленно пополз по проливу Матисена на запад. «Торос» тоже снялся с ледового якоря и направился вдоль ледяного барьера полыньи, чтобы найти из нее выход. Этот барьер чуть раздался в районе мыса Веги; на всем остальном протяжении он стоял непреодолимой для нас стеной.
План дальнейших действий «Тороса» был ясен. На востоке нашего района находился топографический отряд Юдова с очень ограниченным запасом продовольствия, на востоке же, на острове Пилота Алексеева находился высаженный с «Русанова» отряд ехавших к нам рабочих, там же на «Русанове» находилось доставленное нам горючее. На западе был только отряд Цыганюка, который имел обильную продовольственную базу в лагере у геологов в заливе Бирули. «Торос» осторожно нащупал кромку торосистого льда и, как говорят, с боем пошел к новым победам. Теперь мы в них были абсолютно уверены. Коллектив экспедиции спаяла полярная ночь, тяжелые походы, радость успехов в работе и, наконец, что самое главное, чувство ответственности за порученное нам дело. Небольшой переход, как и следовало ожидать, был труден. Сплоченность льда изменялась от 6 до 8 баллов, и лишь потому, что лед был мелкобитым, «Торос» проложил себе дорогу. Виктор Александрович управлял своим кораблем, как опытный кавалерист хорошо выезженной лошадью.
У южных берегов острова Пилота Алексеева был дан ряд продолжительных гудков, и скоро на его вершине показались отдельные точки бегущих к нам людей. Наша семья пополнилась шестью крепкими молодыми рабочими, присланными нам на подмогу из Архангельска. Эх, если бы эти молодцы были у нас месяца на четыре раньше! Новых товарищей «торосовцы» встретили по-хозяйски. Осмотрели их одежду, проверили специальность, указали место жилья. Красный уголок вновь превратился в жилое помещение. Кроме наших рабочих на острове Алексеева находился геодезический отряд в 10 человек, посланный сюда Гидрографическим управлением для прокладывания триангуляции через архипелаг к острову Русскому.
Начальник отряда В. В. Орлов был немало смущен той обстановкой, которую он встретил в архипелаге.
— Как мы организуем работу — я себе не представляю, — сетовал он, рассказывая мне о своих перспективах. — Зимой предполагалось, что мы на нашем судне «Папанин» выйдем к вам в подкрепление и за лето осилим нашу триангуляцию к Русскому. Подготовка «Папанина» затянулась на неопределенное время, и нас, десять человек, с одним катером послали на «Русанове» вперед подготовить базис и выполнить рекогносцировку триангуляции. Вот мы и очутились на острове, окруженном таким льдом, где не только на катере, а даже и на «Русанове» нельзя продвинуться ни в какую сторону. Как вы сюда добрались, — не понимаю!
— Добрались просто — напролом через скопления льда и лавировкой по разводьям. Как у вас дела со снабжением и снаряжением?
— Неважно; сборы у нас были короткие, что успели то и захватили. Продовольствия имеем на месяц.
— А как со связью?
— Никак, Николай Николаевич!
— Фу, чорт! Как же можно так людей отправлять!
— Я высказывал такие соображения, но меня заверили, что наш корабль выйдет следом за «Русановым», и, кроме того, мы ведь знали, что вы находитесь тут.
— С продовольствием у нас нехорошо получится. Наши запасы подходят к концу. На «Папанина» рассчитывать нечего. Ледок в этом году свирепый. Радиста у вас тоже нет?
— Нет и радиста.
— Ну, так, значит, и мудрить не будем. Измеряйте на острове базис и считайте, что вы пока находитесь в составе нашей экспедиции. Если пройдет судно «Папанин», перейдете на него и будете выполнять свой план работ; если нет, мы вас возьмем к себе на борт, когда будем уходить, и доставим в Архангельск. Наконец, если разнесет лед, попробуем соединенными усилиями обязательно охватить съемочными работами группу островов Цивольки. Своих ребят предупредите, что мы вас тут замерзать не оставим.
— Есть, так и решим. Только вы уж не отказывайтесь навещать нас почаще. Скажу откровенно, неприветливо здесь как-то быть в положении «робинзонов» с месячным запасом продовольствия. Сегодня услышали ваши гудки, так чуть в пляску не ударились.
— Это вам с непривычки показалось, а в общем архипелаг замечательное место. Вот подождите, туман рассеется, такие красоты откроются, что и уезжать не захотите.
Ободренный В. В. Орлов уехал на берег, а «Торос» пошел на юг по тому самому проливу, который промерил Виктор Александрович зимой со льда. Льда здесь было гораздо меньше. Скоро мы вышли в Таймырский пролив, и, следуя по нему, дошли до предельно малых глубин, милях в двух от мыса Лагерного. Где-то здесь должен был находиться топографический отряд Н. С. Юдова. Спущенная на воду шлюпка доставила на берег смену рабочего состава для отряда. Было часов пять утра. «Торос» периодически подавал гудки, но нигде на берегу не было видно ни души.
