Год в Ботсване - Рэндалл Уилл (первая книга txt) 📗

— Так ты просто не любишь Дирка? — спросил Барри, неодобрительно взъерошив гриву волос. — Или знаешь о его прошлом? Ты ведь в курсе, чем он занимался, а?

Покачав головой, я взял протянутую мне кружку кофе. Дети исчезли на кухне с поваром Джозефом, пообещавшим им в качестве завершения пиршества тосты с вареньем. Мы сидели в ивовых креслах и наблюдали за слонами, бредшими где-то вдали меж деревьев в направлении реки.

— Неужели не слыхал про «консервированных львов»?

— Ах да, точно. Теперь вспомнил.

Наивно было бы полагать, что в современном просвещенном обществе все эти бесчестные махинации прошлого внезапно разом исчезли. Как бы не так! Скорее, более верно иное: поскольку мы стали более «искушенными», то и аферы наши усовершенствовались. Так вот, что касается «консервированных львов». Когда-то, давным-давно, друг наш Дирк разрекламировал себя в качестве международного охотничьего оператора. Он купил концессию на берегах Лимпопо, как раз напротив заповедника Тули-Блок, и начал вопреки правилам и ограничениям отстреливать всех обитавших там крупных животных. Не в силах устоять перед наивыгоднейшим предприятием — ему могло перепасть более тридцати тысяч американских долларов за каждого льва и примерно столько же за леопарда, гепарда, буйвола и жирафа, — он развернул в Соединенных Штатах масштабную компанию под названием «Спорт и охота». Он обсуждал, по большей части с престарелыми и сказочно богатыми бизнесменами, какое животное они желали бы подстрелить, после чего составлялся этакий «список покупок».

Я представил себе, как протекали эти разговоры:

— Боюсь, в этом году времени у меня не так уж и много. Мы собирались съездить на Багамы. Мне и вправду надо проведать свою виллу там. Так что, полагаю, в этом году я пойду только на льва — самца, конечно же, — и, быть может, на буйвола — при условии, что у него хорошая голова.

Поскольку на его землях этих животных не было, Дирку самому приходилось выезжать «за покупками». С буйволами сложностей не возникало: он отправлялся на охотничью ярмарку в ЮАР или Зимбабве и покупал их там. У него даже имелся специально оборудованный грузовик, чтобы доставлять их к себе. Должным образом накачанные транквилизаторами, буйволы редко когда причиняли хлопоты при перевозке.

Со львами было посложнее. При посредничестве компании, предлагавшей содержание состарившихся животных из зоопарков или цирков, Дирк в каком-нибудь уголке планеты практически за бесценок приобретал зверя, которого пичкали наркотиками и кормили до прибытия клиента. Затем «охотник» дней этак десять выслеживал несчастное животное, которое — естественно, без ведома первого — просто содержалось в клетке за его палаткой. Чудесным образом, в самый последний день, клиенты таки наталкивались на следы царя джунглей, которого затем без труда обнаруживали в кетаминовом ступоре на какой-нибудь просеке в буше. И тогда «охотнику» оставалось лишь подняться в кузове bakkie, зарядить свое огромное ружье, прицелиться и нажать на спусковой крючок. Конечно же, все это происходило в сопровождении множества проводников, следопытов и «великих белых охотников», в случае необходимости оказывавших помощь.

В конце концов Дирк бросил это занятие — но не потому, что его достала искусственность «охоты», а по той причине, что однажды некий особенно неумелый швейцарец убил на месте следопыта и вдобавок смертельно ранил одного из белых охотников: бедняга истек кровью под колючим кустарником, потягивая последнюю банку пива. Дирк вынужден был тайком вы-возить клиента из страны и заниматься похоронами.

— Полагаю, его хотя бы огорчило бессмысленное кровопролитие? — призадумался я.

— Как бы не так, — отозвался Барри. — Его всего лишь здорово вывело из себя письмо клиента, вернувшегося в Швейцарию: прикинь, тот жаловался, что ему так и не удалось подстрелить льва, и требовал возмещения убытков, потому как, видишь ли, пришлось уехать на четыре дня раньше.

Все еще качая головой, Барри забрался в свой пикап и провел нас по необыкновенно прямому выезду на основную дорогу, несколькими милями севернее того места, где нас встретили африкандеры, — теперь казалось, что это произошло целую вечность назад. К счастью, Барри проявил участие и еще до того, как мы отправились спать, связался по рации со «Старым домом», так что к этому времени сообщение о наших невзгодах обошло весь Касане. И все же я стремился вернуться как можно скорее и чувствовал, что и детям приключений уже вполне достаточно. Я мысленно назвал нас счастливчиками, когда всего лишь в нескольких милях от Касане мы проехали мимо побоища бензовоза с буйволом. В иной мир отправились оба — зверь и машина, — хотя водитель, к счастью, не пострадал. Вид у него был весьма несчастный: даже в такой ранний час объявилось несколько человек, разделывавших мачете сей ценный и совершенно бесплатный продукт питания — мясо буйвола.

Моя же следующая трапеза была более привычной. Когда родители забирали детей из школы, все они благодарили меня за успешную экскурсию. А раз они выглядели совершенно счастливыми, то я решил, что и незачем особо заострять внимание на том факте, что мы возвращаем их отпрысков на двадцать четыре часа позже. Из компании галдящих родителей возникла ммэ Кебалакиле, тут же обнявшая маленького Артура, из-за чего на какое-то мгновение меня посетила мысль — и огромный ком встал в горле, — не случилось ли в наше отсутствие чего ужасного. К моему облегчению, она подошла ко мне с улыбкой:

— Dumela, мистер Манго, le kae?

— Re teng!

— Тогда, быть может, вы заедете к нам на чай сегодня? — с надеждой поинтересовалась ммэ Кебалакиле. — Я кое-что испекла для вас и еще пригласила кузину Пинки часам к пяти.

Грязный, вымотавшийся, я вообще-то не испытывал особого желания чаевничать с кем-либо, но тут взмолился Артур, так что я сдался и с улыбкой согласился. У меня еще оставалось время добраться до дому и помыться, и даже немного соснуть. Когда все разошлись, я, поведав миссис Сичилонго и миссис Кранц о наших приключениях, взобрался в Старую Королеву-Маму и помчался домой. К запертым на цепь воротам в мое отсутствие прислонились слоны — по крайней мере, я решил, что это были слоны, — и порвали цепь. Я растолкал ворота передней защитной решеткой машины, вылез из нее и, понаблюдав за парочкой озорных сурикат, сошедшихся в игривой схватке перед крыльцом дома, зашел внутрь.

Помывшись и побрившись, я завернулся в полотенце и прошелся по дому, собирая различные предметы грязной одежды с намерением замочить их в ванне — пусть отойдут от пота и грязи последних двух дней.

Когда все предметы туалета, за исключением одного коварного носка, были собраны вместе, я свалил кучу в ванну и принялся шарить вокруг в поисках стирального порошка. По прошествии десяти минут (за это время я успел выпить несколько стаканов воды, съесть пакетик провяленного мяса и бутерброд с сыром, провести манипуляции с расческой и предаться размышлениям о своей прическе — а ведь раньше у меня наличествовала челка) я таки обнаружил искомое и вернулся в маленькую ванную. Словно рассудительный повар я зачерпнул порошок и рассеял его по притопленной одежде, а затем опустился на колени, дабы помешать этот приготовленный мною суп.

Но стоило мне лишь склониться над водой, как ее поверхность неистово забурлила — брызги разлетались по стенам, в открытое окно и по всему полу. Я в изумлении отпрянул. У меня мелькнула мысль, что ванна неким чудесным образом обзавелась опцией стиральной машины и как хорошо, что этого не произошло в тот момент, когда в ней находился я. Но прежде чем я успел развить дальше свои нелепые предположения, над водой вознесся огромный чешуйчатый зеленый хвост и затем могучим шлепком врезал по поверхности, окатив меня с ног до головы. С погружением хвоста поднялась передняя половина, и, словно тварь из фильма ужасов, через край ванны перевалились и заскользили по кафелю у моих сведенных ужасом ног все шесть футов доисторического кожистого туловища гигантского варана. Серией бесплодных зигзагообразных движений отступательного характера я отчаянно попытался ретироваться. Зверюга, в свою очередь, также была озабочена единственно собственным спасением. Не в состоянии добраться до окна — через которое она, несомненно, и проникла внутрь, привлеченная запахом прохладной свежей воды, — тварь рванула через дверь в гостиную. Оттуда до свободы было рукой — или лапой — подать. Увы, осуществляя побег, варан весьма сметливо замаскировался, облачившись в одну из моих любимых футболок, и теперь своим обликом смахивал на, в разумных пределах, близкого родственника мистера Тоуда из Тоудхолла [70]в одеянии прачки.