С Бобом и Джерри тропой инков - Романов Петр Валентинович (книги онлайн без регистрации TXT) 📗
— Я же тебя предупреждал, — с некоторым удовлетворением сказал Игнасио.
Потом мы долго лазили по каким-то неимоверно грязным стволам и штрекам, освещенным лишь тусклыми лампами, а затем, уже почти рядом с земным ядром, набрели на небольшую выемку, где стояли деревянный стол и две скамьи. Эта тюремная камера, правда без дверей и запоров, оказалась столовой. Не понимаю, как можно держать людей в таких нечеловеческих условиях. И это при том, что комбинат, по словам Игнасио, зарабатывал много и на металлургическую часть, не говоря уже о жилье и зарплатах своих менеджеров, руководство денег не жалело. Как обычно: элита — одно, низы — другое.
Именно тут я понял, что кое-что от времен испанского колониализма, несмотря на успешную борьбу перуанцев за независимость, в стране все-таки сохранилось.
Дальше мы не пошли, а присоединились к нескольким черным теням, обедавшим за этим нищенским столом. Хорошо еще, что Игнасио, зная заранее, куда меня ведет, взял с собой десяток бутербродов. Шахтеры с недоверием и опаской черными руками брали эти бутерброды с ветчиной и осетриной из менеджерского буфета, удивленно их рассматривали и говорили одно слово: «Благодарствуйте». Их собственный паек, принесенный из дома, чем-то напоминал изыски из каморки папы Карло: вареная картошка в мундире, пара луковиц да горбушка хлеба. Трудно представить, как удается выживать, не то что работать, при таком обеде. Запивалось все это водой из старого искореженного ведра.
Вызвать эти тени на откровенный разговор мне не удалось, что и понятно: все искоса посматривали на Игнасио. Для шахтеров он был «хозяином», а я непонятным человеком, который зачем-то спустился со света к ним во тьму. А вдруг не к добру?
Позже, когда мы поднялись на поверхность и сидели уже в шикарном буфете, наслаждаясь после душа немецким разливным пивом, я сказал Игнасио, что только сегодня по-настоящему понял, откуда в Перу возник терроризм. При такой жизни он просто не мог не возникнуть.
— Согласен, — кивнул Игнасио, — но наших боссов, у которых в глазах только доллары, не переломишь. Это уже генетика. Я и сам мечтаю отсюда сбежать, но пока не получается. Да и на новом месте, боюсь, будет не лучше. Наверное, нужно было просто выбирать другую профессию.
Так я и побывал в Перу сначала почти у Господа на небесах — все-таки свыше 5000 тысяч метров, — а потом опустился в перуанскую преисподнюю.
И мне там не понравилось.
Когда мы наконец добрались до дома, то сами уже напоминали тени. На скорую руку съели пиццу и завалились спать. Думать о последней части путешествия в тот момент не хотелось. Еще подъезжая к Лиме, решили взять недельный тайм-аут. Надо было отдохнуть, привести себя в порядок и подготовиться к дальнейшему пути.
В столицу перуанской Амазонии — Икитос — мы должны были лететь. А потом предстоял еще перелет домой, в Москву, так что я решил все-таки заняться ветеринарной справкой для Джерри, хватит скрывать его в сумках и рюкзаках. Да и контроль в аэропортах становился все строже. Не хотелось на бумажную волокиту тратить время, но что делать. Правда, Боб обещал нужную бумагу «организовать», а он это умел лучше, чем кто-либо другой.
Индейцу еще требовалось подготовиться и психологически — предстояли воздушные перелеты в Икитос и обратно.
Но главное, надо было подумать о том, кто там, в Амазонии, поможет нам сориентироваться. Из-за боязни летать Боб побывал в тех краях лишь однажды, поэтому мало что знал. Он был незаменимым шерпой лишь для путешествий по остальной части страны.
Поэтому мне предстоял серьезный разговор с одним польским монахом, который еще в юности приехал в Перу и так и остался здесь навсегда: увлекся травничеством, излазил в поисках снадобий всю страну, а теперь, в свои 80 лет, руководил небольшой клиникой, где лечат исключительно натуральными средствами, без капли химии. Я надеялся, что он сможет дать мне необходимые контакты в Икитосе и дальше в Амазонии, чтобы осуществить ту мечту, ради которой я, собственно, и хотел туда попасть на этот раз.
Туризм как таковой был для меня уже пройденным этапом, я до этого на Амазонке побывал, в отличие от Боба, даже дважды. Поэтому лететь в сельву только для того, чтобы еще раз полюбоваться попугаями, не хотелось.
Я мечтал увидеть своими глазами знаменитый кошачий коготь — целебную, чудодейственную лиану. А это совсем не просто. Проще отыскать корень женьшеня в Уссурийской тайге.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
По Амазонии. В поисках кошачьего когтя
Подготовка к броску в сельву началась с неприятностей. В то время как я благодушно ожидал только хороших новостей, появился сильно смущенный Боб и заявил, что на этот раз фокус со взяткой прошел лишь частично: все необходимые для справки анализы он для терьера «сделал», но вот саму справку «этот чертов ветеринар» — а это был особый таможенный ветеринар, который сидел где-то на задворках аэропорта, — не дал, категорически заявив, что должен «осмотреть животное».
Я сначала даже не понял, о ком идет речь, Джерри уже давно перестал быть для меня «животным». Ума у него было много больше, чем у отдельных человеческих особей. Недаром, как шутил один из моих друзей, «у пса уже формируется кисть, а скоро он вообще заговорит».
Пришлось тащиться в аэропорт к этому странному ветеринару. Это же надо, «грязные» деньги не берет — просто чудеса в такой взяткоемкой стране, как Перу. В этом смысле перуанские чиновники — сиамские близнецы наших отечественных. Я даже заочно начал уважать ветеринара и снисходительно простил ему неудачное слово «животное»: в конце концов, он же не знаком еще с Джерри. Да и вообще, наверное, слишком долго имел дело с какими-нибудь хомяками.
Психологически я тщательно подготовился к справедливой выволочке, которая была неизбежна после неудачи Боба. Ветеринар же не дурак и догадается, кто к нему послал Боба. Значит, надо терпеть.
Я не ошибся — это стало ясно еще до того, как мы с Джерри вошли в кабинет ветеринара. Минут тридцать мы сидели в очереди, и я понял, что не одному мне пришла в голову греховная мысль о взятке. Ветеринар разговаривал громко, поэтому происходящее за дверью слышали все. На каждое сомнительное слово, сказанное посетителем, старик произносил отповедь о морали, достоинстве человека и его ответственности за ближних (в данном случае — собак, кошек и попугаев).
Пожилая француженка со своим мопсом вылетела из кабинета вся красная, к тому же брезгливо держа свое вчерашнее сокровище за шкирку — у мопса оказалась экзема, а потому справку псу не выдали. Солидный уравновешенный голландец со своим котом, напротив, долгожданный документ получил, но был глубоко возмущен тем тоном, каким ему сделали выговор за попытку всучить старику взятку. Видимо, голландец, как и я, много лет прожив в этой стране, легко отвык быть законопослушным.
Мы с Джерри втиснулись в кабинет скромно, с мордами, полными раскаяния, и всю отповедь старика выслушали молча, согласно кивая головой. То есть головой, конечно, кивал я, а Джерри изо всех сил строил из себя милого песика и невинными глазами восхищенно смотрел в сторону на дипломы. Впрочем, он-то действительно был чист перед Господом и ветеринаром.
Для начала мне пришлось выслушать от седовласого человека лекцию о том, что не все в Перу покупается и продается. И что Амазонию перуанцы оберегают как зеницу ока, чтобы не погубить тамошнюю фауну и флору. И что вообще стыдно присылать к пожилому, заслуженному ветеринару — тут айболит сделал горделивый жест в сторону различных дипломов, которые украшали стену его кабинета, — какого-то подозрительного индейца, похожего на террориста (это он о Бобе), вместо того чтобы не погнушаться и честно привести к нему собаку.
Справку мы получили. Сказался мой вид раскаявшегося грешника и порода Джерри. Выяснилось, что, при всем своем богатейшем опыте, норвич-терьера ветеринар еще не видел ни разу. А когда старик узнал, что терьер еще и крысолов по образованию, лед был окончательно сломан. Без особого преувеличения можно сказать, что встретились соратники по борьбе. Как истинный охранитель всего здорового на земле, врач, как и положено, больше всего на свете ненавидел крыс и уличных голубей — извечных переносчиков всяческой заразы. А потому признал в терьере коллегу. К тому же, как и он, дипломированного: я на всякий случай захватил собачью родословную и медаль с дипломом, полученные Джерри еще в подростковом возрасте на выставке.
