Кратер Эршота - Пальман Вячеслав Иванович (читаемые книги читать онлайн бесплатно .txt) 📗
Лес снова становился все гуще и выше. Пришлось снять лыжи и пробираться сквозь заросли пешком Буреломы, засыпанные снегом, мешали идти, то и дело подстерегали предательские промоины. Сотни следов зайцев, лис, даже волка говорили о том, что распадок заселён и полон жизни.
В одном месте распадок сузился Крутые, почти отвесные стены поднялись по сторонам Большие тополя с густым подлеском из багульника заполнили тёмную и сырую щель Где-то, невидимый под сугробом снега, журчал ручей. Стало немного жутко.
— Вперёд! — послал он собак, и они пробежали мимо него.
А дальше все произошло со скоростью кинокартины, заснятой методом замедленной съёмки.
Собаки отчаянно залаяли Опытным ухом Петя определил, что лают они на крупного зверя Он быстро скинул заплечный мешок, взял ружьё на изготовку и щёлкнул курками. Лай не удалялся и не приближался Тогда Петя сделал несколько шагов вперёд. И вот открылась небольшая узкая полянка, зажатая каменными скалами. На тонкой сухой лесине сидели, вцепившись в ствол когтистыми лапами, два медвежонка и дико озирались по сторонам. Туй и Капа танцевали вокруг дерева, оглашая окрестности призывным лаем.
У Пети перехватило дыхание. Он машинально переложил пистолет из заднего кармана брюк в карман полушубка. «Сейчас явится разъярённая медведица», — мелькнуло в голове. По сторонам нависли отвесные утёсы, под которыми, видимо, была берлога, откуда собаки и выгнали медвежат. Куда деваться? Назад? Но грозный рёв раздался именно сзади. Лохматая грозная медведица, с треском ломая кусты, спешила на выручку детёнышам. Если мирная наседка бросается на собаку, защищая своих цыплят, то что же может сделать разъярённая медведица?!
Собаки, занятые медвежатами, которые, по их мнению, представляли очень лёгкую добычу, увидели медведицу, когда она оказалась слишком близко. Как раз на её пути стоял Петя. Медвежата, услышав мать, подняли отчаянный визг. Медведица взъерошилась, обезумела от злобы, ей некогда было встать на дыбы. Как тяжёлый снаряд, ринулась она на Петю. Раздался выстрел. Ухо с клоком шерсти и мяса полетело в сторону. Брызнула кровь. Оглушённый зверь перевернулся на месте, но тут же снова бросился на врага. Ещё выстрел, почти в упор. Туй одним прыжком сел на медвежью морду. Но поздно, милый Туй, слишком поздно ты бросился на выручку своему хозяину! Ударом лапы зверь сбил человека, рванул одежду и подмял его под себя. Кава с отчаянной решимостью кинулась в свалку. Ещё раз, теперь уже под тушей, раздался выстрел — на сей раз пистолетный.
Мохнатая махина дрогнула, обвисла, конвульсии прошли по всему телу. Собаки, дрожа от ярости, рвали зверя, захлёбывались и кашляли от шерсти, забившейся им в пасть.
А над всем распадком, где разыгралась эта трагедия, длившаяся меньше минуты, нёсся истошный, вой до смерти перепуганных медвежат, которые все ещё сидели на лесине, судорожно вцепившись в неё маленькими, острыми коготками…
Глава двадцать седьмая
Великое переселение муравьёв. — Мёртвая зона расширяется. — Планы спасения ценностей
Лас и Дик не пришли в загон.
— Небывалый случай! — сказал Сперанский Ускову, и в голосе его слышалась тревога.
— Что-то, видимо, им помешало. Пойдёмте, Владимир Иванович, сходим к газовой пещере.
Далеко идти не пришлось. Уже за полкилометра от дома они увидели пожелтевшую траву, увядшие, по-зимнему грустные кустарники и засохшие ветви низких деревьев. Газ! Ядовитая трещина посылала все новые и новые дозы отравы. Скоро кратер станет мёртвым царством, отравленным колодцем.
— Нет, это нелепо! Неужели мы не можем спастись, спасти огромные ценности, месторождения, ваши записи, музей, живых мамонтов! Самое противное чувство — это чувство собственного бессилия!
А газ, видно, стойкий. Он слабо разлагается, не перемешивается с воздухом и разливается во все стороны, как жидкость. Удельный вес его, должно быть, намного больше, чем вес воздуха.
— М-да… Если Пете не удастся добраться до людей, тогда… У меня, Владимир Иванович, часто болит сердце за мальчика. Не слишком ли смело мы поступили, отправив его в такой опасный путь? Где он сейчас? Что с ним?
— Мне думается, он парнишка с характером. Да и сметливый. Он пройдёт, — отвечал Сперанский.
— Вся моя надежда на то, что где-нибудь на Полпути он встретит людей. Время выбрано всё-таки правильно. Сейчас пойдут поиски. Если бы только он встретил наших!
— Конечно, наше спасение и спасение кратера зависят от удачи нашего юного посланца. Однако мы должны пробиваться и сами. Надо готовиться к эвакуации из кратера.
Они сидели в лесу на поваленном дереве. Что-то шуршало, копошилось в траве у них под ногами.
— Смотрите! — воскликнул поражённый Сперанский. Трава кишела муравьями. Трудолюбивые лесные Жители переселялись на новые места. Десятки тысяч крупных черно-коричневых муравьёв шли вверх, по направлению к дому Сперанского. Каждый из переселенцев нёс какую-нибудь поклажу. Большинство тащило белые, крупные яйца, другие волокли личинки. Это походили на организованную эвакуацию.
— Вот так недавно уходили наши люди из городов, когда надвигался враг. Мы уже рассказывали вам про войну с фашистами Гитлера, — сказал Усков.
— Да. Я все время думаю о родном Петрограде…
— О Ленинграде, хотите вы сказать…
— Все не привыкну. У меня там осталась жена и двое детей: мальчику было пять лет, Сашей его звали. Маргарите — восемь. Жене моей, Софье Павловне, сейчас должно быть пятьдесят семь лет… — Он прибавил со вздохом: — Они считают меня погибшим…
Усков уверенно произнёс:
— Тем более обрадуются, когда увидят вас. Но для этого надо остаться в живых. Было бы чересчур глупо пережить всё, что вы пережили, и погибнуть от этого дурацкого газа, когда спасение так близко. Надо, знаете, и нам всё-таки эвакуироваться.
— Но куда?
— В места повыше, пока не доступные для газа. Уж если мы не спасём всей жизни в кратере, то уберечь самое главное мы должны обязательно. Кстати, вы понимаете, почему не пришли домой мамонты?
— Теперь догадываюсь…
— Они инстинктом почувствовали опасность. Интересно, где они обосновались?
И все же мамонты не выдержали одиночества.
На другой день рано утром Лас и Дик пришли к дому и стали на полянке, пошевеливая хоботами. Увидев, людей, они затрубили, замахали хвостиками и ушами, а когда Сперанский и Орочко подошли к ним, радостно закивали головами. Они привычно обняли друзей хоботами, усадили к себе на спину и, довольные удачным похищением своих хозяев, быстро направились с ними вверх на новое своё местожительство.
Насилу уговорил их Сперанский. Привычный голос заставил мамонтов наконец остановиться и ссадить невольных пассажиров на землю. И, когда люди пошли назад к дому, гиганты долго и недоуменно смотрели им вслед, явно не понимая, почему же не воспользовались хозяева кратера их услугами по переселению…
Когда люди скрылись в лесу, мамонты молча повернулись и пошли прочь от места, признанного их инстинктом смертельно опасным для жизни.
Теперь в пещере Сперанского работали яростно, до полного изнеможения. Двое из шести разведчиков все время находились в забое: палили костёр, таскали воду, долбили ломом неподатливый базальт. Уже был пробит широкий лаз на три метра вглубь. Осталось ещё около четырех метров.
— За месяц добьём, — уверенно говорил Любимов, который почти безвылазно находился в пещере.
— Важно, кто кого опередит: мы со своей работой или газ из трещины, вот в чём вопрос, — безрадостно шутил Борис и с горечью рассматривал мозоли на своих ладонях, не сходившие вот уже несколько недель.
В свободное от работы время Орочко ходил по лесу и зорко высматривал ещё не ушедшего зверя. И, если ему встречался глупый лис или неповоротливый барсук, он брал хворостину и гонялся за ними до тех пор, пока не убеждался, что звери убежали в верхнюю половину кратера. Усков окрестил Орочко титулом начальника эвакопункта. В то же время агроном следил за посевами. Вечером докладывал:
